...нам хлеба не надо, работу давай!
(народное)
Отрывок из рассказа Ивана Карасёва.
Полный текст этого и других рассказов здесь.
...Обитатели Попадьино к иностранцам привычные, сюда приезжают мои французские сыновья, а наследники покойного соседа Михаила Ильича (рассказ «Ильич») живут в Италии и тоже заезжают вместе с его правнуком Анжело раз в год на родину. Так что с появлением американцев количество гостивших иноземцев только немного увеличилось.
Но знакомства знакомствами, а я ведь обещал физический труд, долгожданную работу дать американскому капиталисту с сыном. А мне и ходить много нельзя, не то что косой махать. Как тут поступить? Я же привык личным примером, ну хотя бы в начале, как пелось в одной старой песенке «капрал командует вперёд, а сам немного отстаёт». Выручил сосед Витя, увидев гостей и меня, держащегося за спину и косу одновременно, он выхватил у меня из руки инструмент и стал показывать Джеймсу как надо действовать. В переводчике он не нуждался. Активно жестикулируя и изрядно разбавляя свой словесный поток идиомами русского устного, он наставлял:
-Так не коси, твою мать, вот так коси, да поменьше забирай, б...
И Джеймс, который при малейшей возможности говорит «спасибо», «пожалуйста» и придерживает дверь дамам, (что европейцам и американцам вообще не свойственно) повторяет:
- Харашо, б.., less”
Вот говорил же я Джеймсу, что не надо никаких навороченных курсов, пару недель бы всего лишь с Витьком поработал и основы языка Пушкина были бы усвоены на всю жизнь. Бесплатно.
Так мой американский гость учился косить, целых два урока получил, зато в третий раз лихо скосил нам участок под видовой столб с табличкой Popad'ino, сам его смазал отработанным маслом и установил в выкопанной опять им же яме. Снова парадом командовал Витя. Набор фраз был примерно всё тот же. После трудов праведных я позвал соседа опрокинуть с Джеймсом по рюмочке, к моему удивлению Витя не стал ссылаться как обычно на неотложные дела. За первой и второй стопочками разговор Вити с Джеймсом продолжился, сосед предложил американскому гостю зайти к нему (в переводе с местного диалекта это означает выпить ещё) и сплавать проверить сети, мне, однако, последняя идея совсем не импонировала, посему, прибегнув ко всем возможным ухищрениям, удалось перевести разговор на другую тему.
Сыну Митчеллу накануне достался демонтаж сгнивших футбольных ворот и установка заранее заготовленных под штанги осиновых столбов с монтажом перекладины (нельзя сказать, что мы не готовились к приезду гостей — свежесрубленные осины нам привёз всё тот же Витя, а мы ободрали кору и дали деревьям высохнуть от сока). Долбил сухую глинистую землю с бетонными подошвами от старой конструкции, выковыривая оттуда Бог весть каким образом оказавшиеся железяки, и придерживал штанги опять же папа семнадцатилетнего американца.
То есть различными работами мы нового американца с сыном не обделили, тут было всё без обмана, не очень получилось с рыбалкой, поскольку потенциальный учитель был не в форме, зато они научились проверять рыбные ловушки и каждый день во время свободное от застолья плавали на нашей прохудившейся лодке на другой берег озера. Им даже понравилось вытаскивать из травы тяжёлые верши, постоянно вычёрпывая прибывающую воду, и доставать оттуда руками извивающихся скользких линей. Однажды вытащили всё подчистую, включая мелких краснопёрок, не оставив приманки щукам, я спросил почему. Митчелл ответил, смущённо улыбаясь: «Мне очень понравилась вчера жареная рыба, можно сегодня ещё поджарить?» Тут я с ним согласен, чем меньше озёрная рыба, тем вкусней она после жарки, её можно лузгать как семечки вместе с костями.
Но Джеймсу всё равно не хватало. Он часто приходил и, привычно улыбаясь, спрашивал по-русски: «Работа?» Так однажды мы их двоих отправили в магазин на велосипедах. Там они объяснялись с продавщицей Надей. Как-то жестикулировали, наверное, если только у Нади вдруг не проснулись дремавшие в ней целых двадцать лет школьные знания живого английского языка. Вернулся один Митчелл, мы удивились, но ненадолго. Митч объяснил, что папа хотел купить, как водится в Америке и в Европе, дюжину яиц, но Надя меньше, чем по пять не продавала, поэтому пришлось взять пятнадцать, и пять по дороге Джимми грохнул. Поэтому вернулся, чтоб докупить. Это ему удалось, но приехав домой, он выбросил полиэтиленовый пакет с не растёкшимися, а просто лопнувшими слегонца яйцами в пищевые отходы. Наши хозяйки из любопытства посмотрели выброшенный продукт и ухмыльнулись: «Кто ж это выкидывает?» На следующее утро Джеймс с сыном аппетитно лопали яичницу. «Very tasty» (очень вкусно), - похвалил наш американский гость. Но когда Джеймс узнал из чего было сделано вкусное блюдо, он не удивился, ну мы же в России, тут все бомжи едят прямо в мусорных контейнерах.
Однако одной поездкой в сельпо не умоешься, приходилось придумывать ему мелкие задания, стало лишь немного легче, когда на три дня приехала его московская знакомая, мы её поселили на веранде, и часть времени Джеймса уходила на общение с ней. Но иногда у него выдавался период сладостного ничегонеделанья, тогда он ходил по деревне босиком, стрелял у Вити сигареты (Американский мультимиллионер! Тем больше гордился Витя), что меня очень удивляло: «Ты же не куришь?» Ответом было: «С друзьями курю!». Улыбка не сходила с его лица, он улыбался нам, улыбался всем встречным, улыбался отпущенным погулять вечерком цепным псам, было видно, что он абсолютно счастлив. Витя, как-то делясь с ним контрабандными белорусскими сигаретами с такой же, как у наших, красивой картинкой «IМПАТЭНЦIЯ», затащил к себе показать хозяйство. Это надо представить — высокий, крупный Джеймс и маленький, сгорбившийся Витя с крючковатыми руками, всё время пытающийся что-то объяснить своему американскому другу при помощи коротких, но ёмких слов и языка жестов. Первым делом Витя показал Джеймсу кроликов, даже предложил одного в подарок, тут подоспел я и сумел убедить соседа не настаивать. Вообще они прекрасно обходились без меня, когда Витя совал Джеймсу очередной перчик, тот спросил: «For me?» Ответом было красноречивое движение руки ко рту, сопровождаемое имитацией выдоха после опрокидывания стопки: «Да, бери! Знаешь, как хорошо им закусывать?». Потом нарвал гостю целую корзину помидоров в теплице: «For me also?»- «Тебе, тебе!» Джеймс, естественно, бросил дары в общий котёл, зато вечером того же дня, видать, договорившись с Витей о чём-то очень конкретном на понятном обоим языке жестов, американский гость спросил, может ли он взять бутылку водки. Получив утвердительный ответ, он быстрым шагом направился к Витиному дому и провёл там часа два. Есть и пить после этого он уже не хотел.
Но, к слову сказать, кулинарная часть программы тоже удалась. Вообще-то Джеймс обладает довольно тучной фигурой, слегка стесняется этого и пытается как-то бороться с лишним весом, но тут ему было не до борьбы. Жена с подругой расстарались — кабачковые драники со сметаной, солёные огурчики под водочку, шашлыки с помидорами трёх видов, молодая картошка в мундире с деревенским салом с прожилками, блины со сметаной, ленивая яичница жареная на белом сале (это было открытием для Джеймса: «Как? Жарить на сале?» - «Да, тебе понравится!”) — всё то, чего так Джеймсу не хватает в Техасе. Для полноты впечатлений я опять сделал его любимый борщ, а приехавший к нам на день позже американцев друг из Питера привёз в подарок новый казан и забацал в нём настоящий плов с бараниной. Кроме того, соседи регулярно приносили нам, городским лентяям, дары своих садов и огородов, кто кабачками одарит, кто огурцами, кто яблоками, а кто и нальёт своей, не магазинной.
Джеймс был так впечатлён, что выразил желание угостить всю деревню, уже не двадцать шесть, а тридцать одного на тот день человека. Меня давно посещала подобная идея, но я понимал, чтобы люди пришли, нужна какая-то изюминка, какая-то объединяющая идея. Мы совсем недавно прознали про старую деревенскую традицию «брыксов». Это когда вся деревня собиралась, каждый что-нибудь приносил, приходили и из соседних селений, и начинались гулянья с песнями и плясками под гармошку. Такое бывало один-два раза в год, не чаще, и постепенно сошло на нет по мере сокращения населения. Мысль Джеймсу подбросил всё тот же дружок Витя, мол, раньше выставлял кто-нибудь поросёнка, и всё действо вокруг него крутилось. На вопрос моего американского друга где его купить, я не смог ответить, наверное, где-то в Невеле можно, но не так чтоб вот сел, поехал и сразу взял.
Юля нашла выход из ситуации:
- Он тебе всю правду не сказал, поросёнок должен быть ворованный!
Но Джеймса и это не остановило:
- Где я могу украсть поросёнка?
Мы немного опешили, но не сдались, пораздумав, ответили, думали, пошутили:
- Да на Великолукском мясокомбинате, у них в районе миллион голов свиней, украдёшь одну – не заметят!
Джеймс уже было стал спрашивать, где ближайшая ферма, тут мы его успокоили:
- Вообще-то можно и не воровать, а просто купить в магазине, что там есть, так дешевле будет.
Хорошо, американский мультимиллионер согласился и поехал (13-ти летний Матвей за рулём) в ближайший магазин (в далёкий, аж за десять километров, Невель я ехать не захотел, то есть не соответствовал официальному нормативу промилле, друг ведь всё время предлагал налить).
В наши дни «брыксы» помнили только те, кому не меньше шестидесяти, да и то они в них участвовали подростками. Получалось, что наш американец, сам того не ведая, хочет возродить старое деревенское веселье. Он спросил ещё, а как это организовать? Ну что-что, а организовывать мы умеем, стульев не хватит, так на кромке фундамента посидим. Я обошёл деревню, согласились не все, кого держало хозяйство, кто-то оказался идейным противником мероприятий с участием алкоголя, кто-то просто постеснялся. Уверенности, что «брыксы» удадутся, получатся массовыми, не было, однако, до самого начала.
Но действовать пришлось. В деревенском райпо Джеймс скупил все имевшиеся там колбаски, куриные крылышки и чуть ли не половину наличия водки — вина дома ещё оставалось бутылки четыре, хватит, это среди наших соседей не самый популярный напиток. Потом развели огонь в мангале и в казане (его пришлось использовать только как дополнительный мангал), вынесли два стола и все стулья с табуретками, а их у нас немало, собрали стаканы и чашки, нашлось нужное количество тарелок и вилок.
И народ пришёл, человек двадцать пять, считая детей. «Американец позвал!» - многозначительно говорили друг другу селяне и дачники.
Джеймс чокнулся со всеми, у него были припасены для какой-то надобности малюсенькие железные стопочки. «Предусмотрительно! - подумал я, - так не напьёшься!» С каждым участником посиделок Джеймс обменялся парой слов, переводчиков хватало, а иногда они вовсе не требовались. Веселье пошло, принесли гитару, дети затеяли футбольный матч с участием двух легионеров - итальянского вратаря Анжело и американского нападающего Митчелла, а взрослые запели песни, Джеймс тоже захотел спеть своё, из штатовской эстрады, наш гитарист совершенно случайно оказался знатоком заокеанских песен. Так они и пели вдвоём под аплодисменты присутствующих. В конце веселья расчувствовавшийся Джеймс едва не пошёл плясать «Русскую» и заявил, что обязательно приедет и в следующем году и снова всех позовёт на «брЭксы».
Назавтра после непременной бани американцы уехали, пребывание их получилось более коротким, чем рассчитывал изначально Джеймс — всего шесть дней. Китайские заводы звали его своими истошными гудками. «Тем более в следующем году придётся компенсировать!» - сказал я. Гость согласился. «И никаких курсов в Минске, - добавил, - лучше погружайся здесь!»
В письме из франкфуртского аэропорта в ожидании рейса в Даллас он написал мне: «Спасибо за прекрасное время и огромное гостеприимство. Я не понимаю, почему всё так быстро прошло. В следующий раз приеду на более длительный срок!» А я подумал: «Спасибо за покос, за футбольные ворота и столб с вывеской «Popad'ino”, за «брыксы» тоже отдельное спасибо. Ведь в деревне теперь спрашивают, когда следующие. Но частить не будем, дождёмся Джеймса, нашего нового американца. Вот нам бы таких новых русских!
Рассказы Ивана Карасёва можно бесплатно читать в Библиотеке сайта Игры со словами и смыслами.
Самое популярное на канале:
Русский кот во Франции - птица вольная. Ни замки, ни заборы его не остановят
Невыносимое счастье первой любви
У французской пары не было детей, и они взяли их в советском провинциальном детдоме
Большая стирка в Кастелламмаре и сарацинская башня в Вико-Экуэнсе