"Бобриха" 6 / начало / часть 5
- Неужто Полина не рассказывала тебе про неё?
- Не рассказывала, не томи, Настя, говори, кто такая Бобриха? Пойдём в дом.
Соседка Настя, озираясь по сторонам, зашла в избу и спросила:
- Тая, скажи, а она страшная, эта Бобриха?
Таисья пожала плечами.
- Обычная баба лет пятидесяти. Глаза странные. Словно сквозь меня смотрели, сверлили.
- А я вот только слышала о ней. Сегодня утром к свекрови пришёл Матвей, говорит: «С рыбалки возвращался и столкнулся с Бобрихой на улице». Свекровь мне как заорёт: «Настасья, иди ставни обратно закрывай». Ну, я и закрыла. Этой Бобрихой меня ещё в детстве пугали. Все её боялись. Она ходила всегда в чёрном. Как зайдёт в чей-то двор, так, то собаки, то куры дохнут. Жила она неподалёку от вашего дома.
Полина её хорошо знала. Они подругами были. Вместе в лес ходили, травы собирали. Баба Поля хоть и старше была, но многому научилась у Бобрихи, а та в свою очередь от бабки своей училась травы собирать. Поговаривали, что бабка её колдуньей была. И вылечить могла, и загубить.
Свекровь рассказывала, что Бобрихой она стала после смерти мужа. Её настоящее имя Пелагея. Что там случилось с мужем, точно неизвестно. Бобриха привезла его на повозке домой. Похоронила. А потом, говорят, сошла с ума. Ходила по деревне, сыпала в лицо мужикам траву какую-то, проклинала.
Мужики потом заболевали и ходили лечиться к бабе Поле. Так и наступила вражда между подругами. Батюшка беседовал с Пелагеей, грозил ей судом Божьим. Но она обезумевшая совсем была. Ещё у неё был сын, плакал часто, ходил по улице, побирался. Люди его побаивались, но иногда кормили.
После того, как Пелагея стала коров глазить, жители подожгли её дом. Пелагея еле успела выскочить, схватила сына и убежала в лес.
Какое-то время про неё никто ничего не слышал. Потом охотники увидели в бобровом лесу хижину. Хотели было подойти поближе, но увидели Пелагею. И пустились оттуда наутёк. Так и прозвали её Бобрихой.
Лет 12 назад, вот в аккурат перед твоим появлением, Бобриха приходила к Полине. Тогда тоже все собаки сдохли. Она какое-то колдовство знает. Чтобы собаки на неё ночью не лаяли, она их усыпляет. Что стало с сыном, никто не знает. Место, где живёт Бобриха, охотники сторонятся.
Вот тебя не очень любят в деревне. Ты по лесу шаришься часто. Пропадаешь там. Многие думают, что ты с Бобрихой заодно. А после её ночного визита тебя ещё больше невзлюбили. Будь осторожней, Таисья. А что она хотела от тебя?
- Хотела мальчишку этого дикого забрать. Чёрт меня дёрнул его из ямы вытащить, - произнесла Таисья. – Связалась на свою голову.
- Зря ты мальчонку в церковь отвела. Бобриха сама за ним туда не пойдёт. Будет всячески тебя испытывать, - со страхом прошептала Настасья. – Пойду я домой, Таисья. Береги себя.
Соседка ушла. Таисья пыталась переварить полученную информацию, но у неё жутко разболелась голова. Он насыпала себе в ладонь какой-то травяной порошок, слизнула его, запила водой из ковшика, прилегла на печь и уснула.
Проснулась от того, что кто-то тряс её за плечо.
- Мама, мама, - причитала Лукерья. – Ты не заболела часом?
- Встаю уже. Не заболела, - зло прошипела Таисья.
Она никогда не ложилась спать в дневное время. А тут её мигом сморило.
«Что же делать? – думала она. – Вернуть мальчика Бобрихе? Но как я заберу его обратно? Батюшка прознает, что мальчик – сын Бобрихи и не отдаст его точно. А если обману и скажу, что решила оставить его себе, а он потом узнает правду, то Бог накажет. Господи! Господи! Как же мне поступить?»
Таисья поднялась с печки, подошла к образам, что таинственно смотрели из красного угла, встала на колени и начала молиться.
Лукерья, после того, как разбудила мать, села за вышивку. Она заметила, что Таисья встревожена. Очень хотелось узнать, зачем приходила соседка, и о чём так долго разговаривали взрослые. Но мать загрузила её работой, что некогда было разговоры подслушивать.
Молитвы не успокоили Таисью.
«Будь что будет», - решила она и стала ждать ночи.
Как и вчера, около полуночи, в дверь постучала Бобриха. Таисья по-прежнему открыла дверь, направив на гостью вилы.
- Ну что, - сказала Бобриха, - где мой сын?
- Он в церкви, - ответила Таисья, всячески пытаясь уверенным голосом заглушить свой страх.
Она думала, что сейчас гостья разразится на неё своими колдовскими приёмами, но Бобриха как-то загадочно улыбнулась и произнесла:
- Ну и ладно, не нужен он мне. Больно бестолковый. Он же мне и не сын вовсе, а внук. Родился немым, я его в яму частенько опускала, лечила, а он так и остался диким. Вот что значит, невестка испорченная попалась. Не то, что другие.
Бобриха как-то подмигнула Таисье, что той стало не по себе.
- Что же ты меня в дом не пригласишь? Или уже соседи испугали, страшилок про меня наговорили? А правду ведь говорят. Боятся, но говорят. Я люблю, когда передо мной страх испытывают. Знают они про мою силищу, многие помалкивают, будто и нет меня вовсе на этом свете.
Таисье почему-то стало невыносимо жаль эту женщину. Она поставила вилы в угол, и с лёгким поклоном произнесла:
- Проходите.
Бобриха смело шагнула в избу.
- Эх, ничего тут не изменилось, - прошептала она.
Лукерья уже спала. Таисья попросила не шуметь, громко не разговаривать. Она не хотела, чтобы дочка знала о ночной гостье. А то разболтает подружкам, и тогда несдобровать.
- Как дочку твою зовут? – спросила Бобриха.
- Лукерья. Не дочка она мне. Приёмный ребёнок.
Бобриха тихо постукивала пальцем по столу.
- Интересно, и где же ты её взяла?
Таисья вкратце рассказала, что с ней произошло.
От того, что Бобриха слушала, улыбаясь, Таисье было не по себе.
- Да уж, - сказала она, - когда дослушала. Полина не смогла меня переплюнуть. Говорила ей всегда, только добром всех не вылечишь. Зло нужно впускать, оно сильнее, настойчивее. Зло бьёт хлёстко, но если его приручить, то оно лучше всякого лекарства работает. Вот Полина не смогла приручить. Слаба оказалась. Бога побоялась. А что же Бог у неё ребёночка одного за другим забрал?
Таисья ощущала себя не в своей тарелке. Она только что, внутри себя, успела повозмущаться, как Бобриха с лёгкостью попрощалась с внуком, а тут уже новая информация.
- Эх, Полина, Полина, - произнесла Бобриха с сожалением, - не послушалась ты меня. Думала, что тебе Бог Таисью послал, чтобы на старости лет успокоить твоё материнское начало? Знала бы ты, откуда ноги растут.
Таисья боялась даже пошевелиться, ей очень захотелось узнать всё подробно, и она неуверенно спросила:
- А кто же послал меня бабе Поле?
Продолжение тут
Другие мои рассказы здесь