Когда он умер, "обожравшись угря" в Сочельник, жители Венеции встретили эту печальную новость с воодушевлением, устроив карнавал.
Этот человек был знаменитостью и обещал сделать Венецию снова великой...но за 15 лет своего правления дож Андреа Гритти порядком испортил себе репутацию.
Андреа Гритти родился в 1455 году, и его дед - видный венецианский политический деятель Тридано Гритти воспитывал внука силой практического примера. Тридано разъезжал с дипломатическими миссиями по Англиям и Франциям, а юный Андреа сопровождал деда и мотал на ус. На ус намотались навыки теневых переговоров, методики подкупа, шантажа и шпионажа, а также знания иностранных языков. В зрелом возрасте Гритти свободно говорил на французском, английском, латыни, греческом и турецком. Экзамены по подкупу и шантажу тоже сдал на отлично.
В 21 год золотого мальчика Андреа женили на не менее золотой девочке - племяннице тогдашнего дожа Бенедетте Вендрамин. Однако очень скоро молодой Гритти овдовел. Жены не стало, а по законам Республики он был еще слишком молод для каких-либо значимых государственных постов - просиживать штаны в Венеции не имело смысла.
И потому наш красавец и удалец в поисках золота и приключений направил свои стопы в Константинополь, который как раз недавно стал Стамбулом, и занялся бизнесом - торговлей зерном. Зрелищ в Венеции своих хватало, а вот хлеб был привозной, и привозился по большей части как раз из Османской империи. Поэтому торговцы зерном всегда считались важными птицами, птицами-кормильцами.
Основа успешного бизнеса во все времена - тесная дружба бизнесменов с государственными чиновниками, и Андреа Гритти в этом деле не разменивался на "крапивное семя", его лучшим другом стала самая крупная рыба Босфора - великий визирь султана Баязеда Ахмед паша.
Дружба Ахмеда с харизматичным венецианцем была столь горяча, что даже спасла Гритти от казни, когда того посадили в тюрьму за шпионаж. Под видом коммерческой корреспонденции отважный венецианец передавал на родину данные о турецком флоте.
Под стенами крепости Едикуле, куда препроводили Гритти, день и ночь горько рыдали продажные и не очень красавицы, влюбленные в итальянского бизнесмена, и молили янычар разрешить передать ему гостинцы и домашние тапочки. Да, сеньор Андреа всегда был популярен у женщин.
Хоть Гритти и просидел в тюрьме более двух лет и вследствии этого разорился, благодаря Ахмеду паше ему удалось выйти на свободу и вернуться в родной город. В Венеции все встречали Гритти аплодисментами, граничащими с овацией, и перед ним открылись перспективы блестящей политической карьеры, венцом которых был пост дожа.
Когда читаешь про права и обязанности дожей, удивительно, что вообще находились желающие им стать. Корреспонденция дожей просматривалась, комнаты прослушивались, их сыновьям было запрещено занимать государственные посты...в-общем, проблем и ограничений много, а выгоды мало. Однако дож - это высшая ступень карьеры, и предел амбиций знатного венецианца.
Поэтому Гритти, вернувшись из Стамбула, сразу взял быка за рога - начал успешно выдвигать свою кандидатуру на все посты, которые являлись ступеньками к заветному трону, вплоть до главы Совета десяти.
" Сегодня выбирали нового советника Дожа. Андреа Гритти, недавно вернувшийся из Константинополя, победил. Это его первый официальный пост. Вероятно этот Гритти будет достойным гражданином, потому что обладает всеми качествами для этого: он хорош собой, щедр, красноречив и тд. В-общем, как говорят, "в красивом теле - здоровый дух". Его выбрали в качестве признания заслуг перед родиной. Он писал из Константинополя о подготовке турецкого флота, письма нашли, его самого арестовали и даже грозили отрубить голову" - из дневника Марино Санудо
Но, возможно, мечты и остались бы мечтами, но помогло несчастье.
Итальянские войны 16 века - тема крайне запутанная, однако нас интересует один конкретный эпизод - когда все противоборствующие державы: Франция, Испания, Священная Римская империя, внезапно перестали мутузить друг друга, а объединившись под началом Папы Юлия 2 (бойкий Папа даже отлучил Венецию от церкви- крайне скандальный шаг), начали пинать слабого. Слабым звеном, виноватым, что крупным хищникам просто хотелось кушать, оказалась Венеция. Роль непривычная для этого матерого шакала мировой политики... непривычная, горькая и унизительная. Апофеозом унижения стало катастрофическое поражение в битве при Аньяделло, после которого, казалось, Венеция потеряла все свои владения на материке, и путь к самому городу был открыт.
"В один день венецианцы потеряли все, что с таким трудом завоевывали восемь столетий"
Так злорадствовал флорентиец Макиавелли. Однако он недооценивал венецианцев. Все недооценивали. Припертая к стенке, Венеция умудрилась разыграть свои не слишком козырные карты так хорошо, что вышла из этой заварухи практически без потерь. Удивительный триумф политической воли, мастерства и дипломатии, о каком сам Макиавелли мог только мечтать.
В этих событиях Гритти играл одну из главных ролей.
До битвы при Аньяделло Гритти был проведитором - гражданским должностным лицом при наемной армии. После - власти пошли на беспрецедентный шаг, доверили ему звание командующего, хотя законами Республике это запрещалось.
Гритти вернул Венеции Падую. Гритти организовал на "твердой земле" партизанское движение - местное крестьянское население в целом поддерживало Венецию в пику своим феодалам, и ненавидело иноземных захватчиков. За участие в партизанских отрядах Венеция по призыву Гритти освобождала крестьян от налогов на пять лет.
Гритти даже побывал в плену у французов. Где, как и в Турции, совершенно очаровал врагов и даже короля - и в 1513 году, во многом благодаря стараниям Гритти, был создан франко-венецианский военный альянс.
Итальянские войны шли еще несколько десятилетий - но венецианцам удалось выдворить иноземцев за границы Республики и остаться по сути единственным независимым государством в Италии.
И Гритти считал - что раз уж его заслуга в этом деле неоспорима, даже с символической точки зрения - единственное не попавшее в руки врага знамя Святого Марка при Аньяделло сохранил именно он, пришло время пожинать плоды. Он должен, наконец, стать дожем. Все-таки ему уже было 68 лет.
Соперничество за заветную шапку было очень острым - помимо Гритти, на пост дожа претендовал Джорджио Корнер, "отец нации", чьими стараниями Венеция присоединила к себе остров Кипр. Но самым популярным был "народный кандидат" - Антонио Трон, которого Гритти интригами все же вывел из борьбы.
Республиканское правление, без сомнения, имело и имеет массу достоинств, но есть и один очевидный недостаток - в республиках никогда не любят СЛИШКОМ выдающихся людей.
Успехи и заслуги Гритти в глазах венецианцев имели и оборотную сторону: герой легко превращался в "диктатора", разжигателя войны, авантюриста.
"Я записал, что на заседании одного из комитетов, мессир Альвизе Приули заявил, что мы не можем выбрать дожем человека, у которого три бастарда в Турции (Гритти). Андреа Гритти, услышав про это, подошел к Приули, сидящему рядом с Джорджио (Дзорци) Корнером, и сказал, что хотел бы поговорить наедине. - Можешь говорить при мессире Дзорци, -ответил Приули. Гритти продолжил, что ему было очень горько слышать такие слова про себя, тем более что они с Приули родственники, и он надеется, что тот все-таки примет его в качестве дожа. "Мессир Андреа! Я действительно сказал это, и я действительно никогда не хотел и никогда не захочу твоей кандидатуры в качестве дожа. Потому что я не хочу дожа-тирана". - из дневника Марино Санудо.
Приули выражал мнение большинства. Но все же Гритти, хоть и с минимальным отрывом, выиграл выборы.
В день коронации по площади Сан Марко бегали мальчишки с чучелом Антонио Трона в шапке дожа и кричали "Трон! Трон!"
Даже предпринятые Гритти популистские меры в виде раздачи населению денег и зерна, которое из Константинополя прислал один из бастардов Андреа, его сын Алвизе Гритти...
Алвизе Гритти, сын Андреа - мой любимый герой Великолепного века
все это не сделало венецианцев более сговорчивыми и покладистыми.
Но Андреа Гритти стал дожем не из простого тщеславия, он пришел воплощать свою мечту - сделать снова великой свою родину, Венецию, пострадавшую и от Итальянских войн, и от открытия португальцами морского пути в Индию, и от разорительных конфликтов с турками.
Но делать это пришлось в атмосфере подозрений, злословия и жестокого сопротивления.
Как именно - читайте в продолжении.