Любовь и привязанность.
Есть ли разница между ними?
Подразумевает ли привязанность под собой любовь?
Или же они не имеют между собой ничего общего?
Итак, с чего начинается любовь?
Любовь начинается с принятия себя. Без оценки, без определения достоинств и недостатков.
С самого детства мы находились в таких условиях, что гордиться собой могли лишь тогда, когда окружающие на нас реагировали положительно. Так мы усвоили, что ценность нашей личности устанавливается извне. Мы привыкли положительно оценивать себя, лишь в том случае, если положительно оценивают нас.
Если человек принимает себя, он принимает себя безусловно.
В любви к себе и принятии себя нет чувства вины, самокритики, недовольства собой, ненависти к себе, жалости и любой иной формы агрессии.
Ведь именно такой любви мы ожидаем и от других: без требований, без принуждений, без боли и страха, без недовольства нами, без упреков и укоров. В любви мы всегда желаем, чтобы нас принимали.
Поэтому всегда любовь к себе должна начинаться с отказа от представления, что ценность нашей личности основана на том, как на нас реагируют другие.
Попытки найти любовь за пределами самого себя всегда обречены на провал. Мы не можем получить от другого того, чего не дали себе сами.
Привязанность всегда имеет в своей основе зависимость. Зависимость от того, к кому мы привязаны. Мы ставим способность любить себя в зависимость от другого человека любить нас. Привязанность – чрезмерная потребность в другом, для того, чтобы быть любимым им. Человек сам себе эту любовь дать не может, и он начинает ее искать вне себя, ожидая и требуя ее от другого.
От любви привязанность отличается болью, напряжением и страхом. А вдруг нас оценят не положительно? А может быть, во мне есть что-то, за что меня не смогут любить?
В привязанности, теряя другого, мы боимся потерять и себя. Почему? Мы не знаем себе ценности. Эту ценность нам назначает другой человек. И если этот другой нас отталкивает и оставляет, мы тут же теряем себя. Если нас не смог оценить другой, мы воспринимаем это, как собственную незначительность. Мы зависим от той цены, которую нам назначают, если изначально не принимаем свою безусловную ценность.
Так, критерием отличающим любовь от привязанности является боль при потере «любимого объекта» и страх, что эта потеря может произойти.
Если потеря происходит, то привязанность порождает круг мучений: Мы требуем, но не получаем желаемого. Снова требуем, и снова – не получаем. Мы хотим, но не хотят нас. Мы сближаемся, но нас отталкивают. Мы «любим», но не любят нас. Чтобы вырваться из этого круга, необходимо умение отвязываться.
Говорят, что «мудрость начинается с готовности к потерям». Привязываться мы умеем легко. А вот так ли просто отвязаться? Готовность к потерям – это умение сказать «нет, так нет» и ощущение «с тобой хорошо, но и без тебя тоже». Это крайне сложно, если внутри пустота, если без «любимого объекта» не существует и нас, если мы существуем лишь тогда, когда нас любит другой человек. Нет его – и нет ничего. Но разве это так? Разве лишаясь другого, мы теряем себя? Или все же у себя остаемся?..
Авторами своей любви мы являемся сами. Не правда ли? Любовь – она в нас, принадлежит нам и является нашим собственным творением. И ответственность за нее мы принимаем на себя: «Я тебя люблю», «Я тебя полюбил».
В привязанности же все обстоит иначе: ответственность за нашу любовь мы с готовностью приписываем другому. «Ты меня приручил/ привязал, - ты и отвечаешь». Многие даже готовы принять на себя эту роль – ответственного за привязанность другого. Некоторые с готовностью привязываются сами. И в этом лежит немалая выгода – тебе не надо отвечать за себя, за тебя отвечает другой.