.
.
Когда философы, или художники противопоставляют себя обывателям, выглядит это очень наивно. Наивен был Фихте, который писал, что философ может судить обывателя, а вот обыватель философа, нет. Хотелось бы спросить, это главная привилегия философа, или единственная? В конце концов, достаточно включить телевизор, передачу "Следствие вели", что бы убедиться в том, что среди самых обычных обывателей такое огромное количество самоубийств, любовных трагедий, несчастных судеб, или просто жизненного тянущегося несчастья , что по сравнению с ними, многие даже крупные философы куда более выглядят разумными обывателями... Например, мудрый философ Хайдеггер, живший при любой власти, даже при Гитлере. Или, гениальный Бродский, который в годы зрелые , был куда более похож на успешного американского профессора по литературе, чем собственно на поэта. Обыватель, тоже художник, но не удавшийся. Ему тяжелее, потому, что он не может выразить себя на бумаге. Он просто живет и любит, а это намного тяжелее, и куда безысходнее.
ПОЭТИЧНО ГОВОРЯ О ПОНЯТИИ ГРУСТИ И О ТОСКИ
.
.
Человек тоскует, когда его слишком много любят, или когда он пресыщен чем -то, (общением, поездками, деньгами), когда в этой пресыщенности чего- то не хватает маленького, но нужного. Скажем, все тебя признают , кроме одной женщины, или все у тебя есть дома, кроме счастья. Или, очень часто ты ходишь в церковь, а Господь так и не открывается...Тогда человека одолевает хандра. А когда человек просто одинок, он чаще грустит. В грусти , в отличие от тоски, есть своя игра, своя обратимость смыслов. С грустящими людьми, как с детьми, играют ангелы в прятки, или осень в пятнашки. Говоря замысловатее, (но при этом и точнее), в тоске человеку не хватает чего -то одного, и как правило человек знает, или душа его догадывается , что именно ему не хватает. А в грусти человеку не хватает многого, и еще, кроме этого многого, чего- то одного, которое у человека по сути есть. Просто, грустящий человек, редко об этом догадывается, и потому он, собственно, и грустит. Тоскуем мы всегда по тому, чего нет, а грустим по тому, что есть.