Когда слышу Яна Тьерсена, все мне кажется, будто вся моя жизнь прошла под его музыку. Этот унылый аккордеон, иногда игривый, иногда веселый, но весь он про мою жизнь - про бурю в стакане воды. Какие-то будничные драмы маленького человека в четырех стенах в разной географии съемных квартир.
Он звучит, когда я бегу по улице под зонтиком или в хорошую погоду. С увесистым рюкзаком или маленькой сумочкой, куда втиснуто на всякий пожарный всё, кроме огнетушителя. С пакетами, набитыми овощами с ярмарки, или чистым холстом, с которым меня видят за версту и пропускают водители. Налегке и в хорошем настроении, или еле передвигаю ногами от усталости - он подпевает в такт, напоминая, что я еще молода и хороша собой, легкая и воздушная стоит мне только развеселиться.
Я его слышу, когда сижу одна взаперти перед чистым листом, в мыслях “ ну что со мной не так?” Когда пытаюсь выдавить из себя очередной рекламный текст, который канет в бездонную пропасть видеоконтента. Уйдет в никуда, став частью этого бесконечного шума на фоне жизни. Мне кажется, я так сижу уже много лет и пытаюсь сделать что-то бессмысленное. Одно большое ничто, ни для кого и не за чем. Музыка звучит так медленно, как тянутся эти дни. Такие пасмурные. Такие серые.
Или в моменты чуда. Я аккуратно, боясь его спугнуть, трогаю бумагу кисточкой в надежде его уловить. Уловить чудо, которое заглянуло ко мне на час, может, меньше. Робко, не зная, как подступиться, как не испортить то, что так ловко получилось. И тогда я радуюсь весь оставшийся день и чувствую, будто день особенный, из тех что не зря прожиты. Будто я сделала какой-то подвиг, кого-то спасла, изменила чью-то жизнь. Тогда аккордеон играет веселый вальс. И я пританцовываю и все делаю на легке. Кажется, словно сегодня мне настроение испортить просто невозможно. Будто что бы не случилось, чудо его все равно затмит. Какая разница, что там, когда у меня получилось его ухватить за хвост и немного прокатиться.
В минуты ностальгии я слышу хруст старой пластинки и гнусавый напев. Это песня старых вещей и реликвий, воспоминания о детском, домашнем мирке среди тех, кто меня сильно любил. Я думаю, увидев бы меня сейчас, взрослую женщину, что бы они почувствовали? Удивились, что я совсем не похожа на бабушку, как все считали? Обрадовались, что я вышла замуж и обрела собственное жилье? Расстроились, увидев мои прыщи в 30 лет, услышав мою речь с матерком и узнав, как далеко меня занесло от дома? Вспоминая свои старые вещи, предметы, которые меня окружали, виды из окна, которые менялись с каждым переездом, я слышу незатейливую мелодию и все тот же аккордеон.
Когда мне трудно и хочется себя пожалеть, я слышу рояль, и думаю: “В моей жизни было столько дерьма. Так почему я расстраиваюсь из-за какой-то ерунды, что мне опять что-то показалось. То, чего наверняка нет”. Почему-то я робею перед жизнью. Все мне кажется, что она еще не началась. А когда понимаю, что она идет и идет уже давно, мне особенно горько, что все не так. Что время потеряно, а я стою и смотрю на уходящий последний вагон.
На велосипеде или в лодке слышны легкие клавиши. Потому что день всегда ясный. В такие минуты хочется клясться в любви, есть то, что нельзя, ржать как полковая лошадь над самой дурацкой шуткой или просто молчать, думая, как быстро это все закончится и неизвестно, когда повторится. Весело и грустно. Почему у меня всегда так? Не без печали.
В минуты сосредоточения, когда дело ладится. Когда спокоен, уверен, трудолюбив, поймал нужную волну и ничто тебя не может сбить. Даже для этого годится Ян Тьерсен.
И когда мою полы, чищу унитаз, пыхчу над сковородой, я слышу этот аккордеон и чувствую себя побитой жизнью мадам, которая ничего, кроме швабр и кастрюль на этом свете не видела. И думаешь, какой бы остроумной и утонченной ты не казалась мужчине, ты все равно предстанешь перед ним такой мадам, стирающей его трусы, заплаканной над злой луковицей с тесаком в руке и распыляющей кислоту на поверхность плиты.
Его музыка для меня всегда об одном - о том, как я живу. Как скучно и однообразно, но так просто и иногда по-волшебному хорошо, что не верится, будто так бывает.