Здравствуйте, уважаемые подписчики и читатели канала! Как повествует "Повесть временных лет", в 862 г. два варяжских боярина по имени Аскольд и Дир отпросились у Рюрика "в Царьград со своим родом". По дороге они "увидели на горе небольшой город" и заглянули на огонёк. Город, как ясно из контекста, назывался Киевом. Согласно всё той же "Повести":
"Аскольд и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землёю полян".
Но почему киевляне пустили к себе незваных пришельцев, а не захлопнули перед ними двери? Почему сдались им без боя? Для героической эпохи Древности такое поведение не характерно. В общем, своей лапидарной краткостью "Повесть" ставить проблему, о которой историки, к счастью, знают и которую пытаются решить. Одну из самых интригующих теорий на сей счёт высказал в своё время профессор Аполлон Кузьмин. Что же интересного поведал он миру?
Русы - кто они и как были связаны со славянами
Аполлон Кузьмин рискнул предположить, что все известные нам русы не были норманнами, а вышли из кельтской этнической среды. Он думал, что отдельные группы русов (ругов) впервые появились на юге и юго-востоке Европы в 3 в. нашей эры. К моменту, когда Великое переселение народов закончилось, на карте Европы, по его мнению, насчитывалось более десятка "Ругий" и "Русий".
В Поднепровье и Подунавье русы постепенно сблизились с местными славянами, но, - обращает наше внимание Кузьмин! - их слияние нигде не было полным. Русы мнили себя аристократами. Они сохраняли свои родовые нормы и традиции и держали дистанцию от славян. Одной из устойчивых особенностей русов была жесткая иерархия их социальных отношений. Причина распространённого "чиноначалия" у русов заключалась в господстве у них кровно-родственной семьи.
Карпатская "Русия" и киевские поляне
Ближняя к славянам "Русия" располагалась в отрогах Карпат. Она принадлежала днепровской руси и называлась "Ругиландом". В 6-7 вв. необходимость заставила русов и славян переселиться в район Киева. Выходцы из Ругиланда заняли в новом социуме высшее положение и установили в городе свою власть.
Кузьмин не исключал, что некоторое время русы составляли большинство населения Киева. К такому выводу его подтолкнул отрывок из "Повести", в котором Нестор сравнивает брачные обычаи киевских полян и других восточнославянских народов.
Из летописного рассказа видно, насколько сильной была у полян власть родителей над детьми, (следствие кровно-родственных устоев). Брак у них был покупным и заключался отцом и матерью. Это разительно отличалось от правил других славян, у которых жених и невеста сами решали свою судьбу во время ежегодных "игрищ между селами".
Сравнение норм обычного права, действовавших у полян, с нормами других народов, привело Кузьмина к мысли, что они гораздо ближе к германским, чем к славянским порядкам, и, в частности, к "Баварской правде", составленной германцами в 7-8 веках.
Киевскому летописцу, жившему на рубеже 11-12 вв., несхожесть сограждан с другими обитателями киевской державы была столь очевидной, что он трижды повторил в тексте летописи, что поляне живут особо от других славянских племен.
Дальнейшие выводы учёного
Совокупность приведенных сведений заставила учёного думать, что Нестор подразумевал под киевскими полянами не чисто славянское, а славяно-русское население, сложившееся в результате общего переселения с Карпат и Подунавья.
Этническое смешение и длительные культурные связи славян и русов на Среднем Днепре, возможно, и были той причиной, из-за которой варягов Аскольда и Дира киевляне встретили почти как родных братьев.
Будучи представители родственного племени, они были восприняты киевлянами как потенциальные защитники, учитывая период "междуцарствия", который переживали тогда в городе на Днепре. Славяно-кельтские "внуки" Кия и варяго-русы Аскольда вполне могли поладить миром и разделить власть поровну.
Постскриптум
Как видим, концепция Кузьмина даёт возможность ответить на поставленный в начале статьи вопрос. Однако нужно помнить, что вся она построена на допущениях. Сейчас не существует убедительных доказательств кельтского происхождения русов, а до тех пор, пока они не появятся, теория Кузьмина, скорее, выглядит как чрезвычайно интересная гипотеза, то есть предположение или догадка.
