Андрей Иванович дал маху, согласившись после смерти жены, съехаться с сыном. Собственная квартира пугала его непривычным одиночеством. То и дело, забывшись, окликал жену:"Маша!" Так и с ума недолго сойти. А сын Валерий обещал дела общие, вместе футбол смотреть, в баньке париться.
Невестка тоже стелила ласково:"Будет у вас, папа, отдельная комната. Надоедим - хоть все лето живите на даче, тем более, вы там хозяин. Стирка, готовка вас не коснутся и материально не напряжем - сможете тратить пенсию на свое усмотрение."
Повелся. Продали жилье сына и Андрея Ивановича, купили четырехкомнатную квартиру. С комнатой не обманули, а остальное - хоть копилку обид заводи. Откроет дед холодильник, вне обеда или ужина - колбаской или кусочком селедочки разжиться, невестка недовольна:"В вашем возрасте кусочничать вредно. И после вас все полки обляпаны то маслом, то соусом."
А сама, следом, себе бутерброд сооружает. Ивановичу обидно, но ведь эту колбасу он не покупал и селедка не его руками в холодильник положена. Взять неудобно. И готовила невестка на собственный вкус: просил-просил ухи из окуньков, а она все мимо уха.
И куда ни ступит дед, везде лишний - в гостинной, на балконе, в ванной. Зато к нему заходят без стука в любой час. А как иначе, если именно в его комнате два шифоньера с одеждой всей семьи поставили! Внук без зазрения совести то очки спрячет, то порвет не прочитанную газету у дедушки. И готов часами скакать на аккуратно застланной Иванычем кровати.
Не обманула невестка - обстирывала. Его "тряпки" отдельно от общих - ладно, но зачем же носки вместе с портками и рубашками?! Пытался Андрей Иванович равноправия добиться и деньгами в бюджет семьи был готов вкладываться, но сын от разговора спрятался, сказав:"Жена хозяйство ведет, с ней и договаривайся. И вообще, папа, не ожидал я, что ты в старости станешь таким занудой! Все не по тебе!"
Шестьдесят восемь не такая и глубокая старость. И чего он ожидал? Что отец будет сидеть с утра до вечера болванчиком в своей комнате? Внук подсказал "ожидания." Как-то подкрался к деду и оглушил свистком. Прямо в ухо. Иванович, не сдержавшись, сорванца отшлепал, а тот выдал:
"И когда ты, старый дурень, к своей бабке уйдешь?" Понятно, не сам придумал малец. Иванович знал, что невестка с его его женой была на ножах и поэтому внука к ним никогда не приводила, но чтобы такая неприязнь? Выходит, в нем видели не родного человека, а никому не нужный, старый табурет, мечтая, чтоб поскорей развалился.
После этого случая, Андрей Иванович всерьез задумался, как быть. "Взад" разменять квартиру? Это грозит скандалом - сын с невесткой на новую мебель и на кое-какой ремонт потратились. Но и терпеть мочи не было. Собрал самое необходимое, закупился продуктами и уехал на дачу.
Стоял конец сентября. На даче, которая принадлежала еще родителям Андрея Ивановича, сынок с невесткой хозяевами стать не успели и мужчина со спокойной душой туда заявился. Дом небольшой, но кирпичный, если купить какой-никакой обогреватель - до зимы спокойно можно прожить. А если топить баню и в ней ночевать, то и дольше. Настроение у деда поправилось.
Потекли деньки в простых заботах: без нужды ковырялся в саду, отскоблил баню, готовил еду немудреную и, найдя стопку книг, читал запоем. К нему заглянул в гости крупный, рыжий пес. Иваныч ощутил себя Робинзоном у которого появился свой Пятница. Теперь было с кем поболтать.
Правда, забот и растрат прибавилось. Андрей Иванович раз в две недели закупался в деревенском мини - супермаркете, расположенном вполне доступно. И теперь туда отправился за провизией для неожиданного друга - Пятницы (так он собаку назвал). Взял корма сухого, пшена и, так удачно, купил у деревенского жителя свиную голову: то-то будет собаке пожива!
Возвращаясь, он приметил старуху, двигавшуюся в его же направлении. Она шла тяжело, опираясь на палку да еще тележку за собой волокла. Разумеется, любопытно, какая судьба ее загнала в такие непростые условия? Отобрал у бабки тележку, примостив на нее и свою поклажу, разговорились.
Она рассказала, что живет здесь с весны. Была когда-то квартира, но сглупила, впустив в нее родню деревенскую. "Это не вчера случилось, а десятки лет назад. Молодая была, рискованная. Позвал хахаль в Москву, я и поехала. Думала навсегда. Квартиры продавать права не было, а родня из села, проживала в съемном жилье. Почему не пустить? А они так обжились с годами, что меня через суд выписали, как пропавшую без вести. И приватизацию, не иначе с подкупом, сделали,"- буднично поведала женщина.
Печальная несправедливость. Но не только она взволновала Андрея Ивановича. Проводив бабку до ее, прямо скажем, избушки, мужчина перебирал интонации голоса, показавшегося невероятно знакомым. Как там у И. Ильфа и Е.Петрова в "12 стульях":"Когда женщина стареет, с ней могут произойти многие неприятности: могут выпасть зубы, поседеть и поредеть волосы... , но голос у нее не изменится. Он останется таким же, каким был у нее гимназисткой, невесткой или любовницей молодого повесы.
Любовных историй в супружеской жизни Иваныча не было. Скучно это или правильно, но его единственной женщиной была жена Маша. Да и женился он без определенного опыта. Так что ж такое? Спохватился, что именами с новой знакомой они не обменялись, помолов языками без обращений. И не за что было даже зацепиться в этой странности.
На другой день, натушив картошки с тушенкой, Андрей Иванович посчитал возможным с таким гостинцем отправиться к той самой старушке. Вместе с Пятницей. Бабка сидела на крыльце и курила папироску без фильтра. Нет, такая точно не из его "клуба" - Иванович всегда был поборником ЗОЖ. Но горячему обеду женщина обрадовалась, пригласив гостя в свою избушку на курьих ножках.
Жила она невероятно скудно. Дед Пятницу кормил лучше, а у нее не оказалось ни заварки, ни сахара, ни варенья к чаю. Залила кипятком листья смородины. "Что ж ты деньги на курево тратишь, если пенсии на еду совсем не хватает?"- попенял Андрей Иванович неразумной старухе. Сощурившись, почему-то очень знакомо, она выдала:"Не пытайся понять женщину, а не то, не дай Бог, поймешь. " Дед так и сел:"Тамара?!"
... Когда-то Иваныч был всего лишь Андреем. Жил с отцом-матерью, заканчивал школу. И появилась в квартире по соседству молодая девица из-за которой у сплетниц дворовых язык опух до мозолей. Во-первых, двухкомнатная квартира принадлежала ей лично, не смотря на весьма юный возраст - 23 года. За какие такие заслуги она могла ее получить?
Во-вторых, девица с первого взгляда определялась, как легкого поведения: для трудовой девушки одета вызывающе дорого и призывно накрашена. За ней в определенные дни приезжал даже не мотоцикл, а шикарная "Волга" и увозила, понятно, не в библиотеку.
Конечно, пытались выведать у нее хоть какую-то информацию, но кроме имени - Тамара, ничего не узнали. Тамарка нигде не работала и ни с кем не общалась. Так, кивнет на приветствие и дальше пойдет. Натравили на нее участкового. Он даже приходил к тунеядке со строгим видом, а выскочил красный и велел бабам у подъезда девицу не трогать.
Мол, документы у нее (личные и на квартиру) - не придерешься, а что так живет да не работает, есть причины. Хотите неприятностей - копайтесь, а он свою миссию выполнил, на вызов отреагировав. Ну и махнули на Томку рукой. Привыкли.
А вот шестнадцатилетний Андрей к красоте девушки привыкнуть не мог. Понимал, что она старше и он для нее, как букашка, но старался на глаза попасться, чтоб лишний раз взглянуть на ее идеальные лицо и фигуру. Слышал, как мать говорила, что Томка живет за счет любовника - весьма высокого статуса.
Он и квартиру ей подогнал, а для любовных утех, видимо, имеется другое местечко потому, как любовник не желает светиться. И к лучшему - хоть на глазах нет разврата. Балконы семьи Андрея и Томки были соединены - хоть кружку с чаем друг другу передавай. Хотя, где чай и где Тома. Андрей в окно не раз видел, как в поздний час, явно не трезвая, девушка выходила из автомобиля. И на балконе курила открыто, наплевав на ворчание матери Андрея.
Однажды родители парня уехали на юбилей к друзьям с ночевкой. А он, увидев, что Тому увезла машина, привычно ждал ее возвращения. Хотя это ничего не обещало, конечно. Около часа ночи, "бабочка" вернулась. Андрей к глазку кинулся. И услышал, как Тамара у двери своей чертыхается: что-то пошло не так.
Вышел на площадку и узнал, что девушка ключ потеряла. Не особо и пьяная, спросила у юного соседа дома ли предки. Услышав, что нет, смело вошла в квартиру. План Тамары был прост: перелезть через балконное ограждение и в квартиру попасть.
"Мой балкон всегда приоткрыт для свежего воздуха,"- прояснила девушка сомнения Андрея. Он возмутился:"Ты что же меня совсем за салагу держишь? Я сам перелезу, а ты жди у двери." Она усмехнулась:Что ж, у меня был тяжелый день последние пол года - дерзай!" Так и случилось. И, казалось, "вечеринка" закончилась, но Тамара пригласила парня войти.
Выставила на стол богатое угощение. Ее рассмешило, что парнишка никогда черной икры не видел. Сказала:"Да ты еще много чего не видел. Шестнадцать хоть есть?" Андрей оскорбился: "Мне через неделю уже 17-ть исполнится!" Тамара покивала:"Это меняет дело. Не обижайся. Ты парень красивый и смелый, но не пытайся понять женщину, а то, не дай Бог поймешь!"
Про себя рассказала, что из деревни. Не из угла медвежьего - большая школа, клуб с кружками. Она с шести лет танцевать училась. А после школы уехала в город учиться на маляра. Ухмыльнулась: "Представляешь меня на стройке? Вот и один очень серьезный человек не представлял. Женат и дети, конечно. Ему должность, положение не позволяют ничего в своей жизни исправить."
Сидела, недосягаемо красивая со своей сомнительной судьбой. Но Андрей и не мог ее представить иначе, чем в этой обеспеченной жизни: Тамаре не шло быть ни маляршей, ни замотанной матерью семейства. Прекрасный цветок - вот кто Тамара. Как мог, он ей это высказал. Рассмеялась, взъерошила парню волосы и вдруг спросила:"Хочешь станцую? Ты может жизнь проживешь, а такого никогда не увидишь!"
Включила магнитофон с "проклятой иностранщиной," как говорила мама Андрея и велела подождать. Юный гость присел на стул в сильном волнении. Думал, Тамара сейчас исполнит для него какой-нибудь красивый танец, как в телевизоре. А может твист или чарльстон. Свет в комнате Тома оставила приглушенный.
И вот появилась вся в серебряных нитях. Локоны черные по плечам, глаза, как звезды. Грациозно двигаясь, оказалась на расстоянии вытянутой руки. Ей в помощь пошел стул с высокой спинкой. Тамара вокруг него крутилась змеей, стройные ноги взлетали бесстыдно. И началось танцевальное обнажение.
Вот неприметным движением, коснулась талии и частично освободившись от нижних "нитей", предстала перед Андреем в серебристой полоске вместо трусиков. И верхние "нити" отбросила в сторону. Высокая грудь девушки, прикрытая лишь прозрачным серебристым облаком ткани - вуалью, едва сознания парня не лишила. Исполнительница невероятного танца, которому не было тогда названия (и права на "жизнь"), подошла совсем близко.
Но музыка стихла. У Тамары вдруг изменилось настроение. Заявила, что за подвиг его расплатилась излишне и пусть он отправляется баиньки. Андрей, на ватных ногах, пошел к двери. Тамара строго сказала:"Обо всем этом - никому! Иначе не доживешь до своего 17-летия." Пугала, наверное, но за такую, как она и убить можно. Андрей бы убил.
А на другой день все пошло по прежнему: Тамара едва ему кивала. Как будто лишь сон приснился про необыкновенный танец, а наяву ничего и не было. В какой-то степени Тома поломала Андрею судьбу. Он еле доучился до выпускного, экзамены сдав на тройки. Жил с ощущением жара внутри: безумная, первая любовь парня сжигала. Абсолютно невозможная и неподходящая. Он понимал.
Спасение в призыве в армию видел. Не стал никуда поступать. Поработал на овощной базе до повестки из военкомата и, когда убыл из родного города, был рад несказанно. Про танец Тамары не рассказал никому - ни близким, ни случайным приятелям, ни однополчанам. Отслужив, вернулся со страдающим по Томе сердцем, а ее и след простыл. На радость дому - уехала.
Пожалуй, повезло Андрею. Он устроился к отцу в цех. Поступил в техникум - на вечерний. Потом женился на замечательной, действительно хорошей и симпатичной девушке Маше. Память о Тамаре жила, но не мучила: несчастлив он не был. Растил сына, зарабатывал и создавал на благо семьи. И вот оказался на даче, став стариком. Для того, чтобы встретить Тамару.
Она с трудом припомнила своего юного соседа. Всплеснула морщинистыми руками:"Не может быть! Ты тот, кого я немножко развратила? Теперь-то хоть знаешь, что я танцевала стриптиз? Он дорого тогда стоил. И тем, кому я его танцевала, и мне." Тамару любовник оставил. Надоела или был вынужден. Присторил ее в "другие руки."
И рук этих в жизни девушки еще случилось немало. Обретала много, а теряла - еще больше. Случалось, без рубля выставлял очередной сожитель. И с криминальными братками путалась, и с бизнесменами. Потом праздник кончился. Сошлась с рабочим мужичком - московской лимитой. Десять лет прожили на съемной квартире, а потом он уехал-таки к бывшей жене в Молдавию.
"Дошла я до дома престарелых, Андрюша. Тяжко там - не передать. Как тюрьма для стариков, честное слово. Пенсии я практически не заработала - сначала дурила, а потом сплошная неофициалка, где придется. Но сумела собрать копеечки и вернулась в родной город. Пошла в свою квартиру да получила пендаль под задницу. Припугнули меня психушкой. Даже не те, кому квартиру оставляла, а их детки. Спасибо, нашлась подружка бывшая. Она и позволила мне пожить на ее даче, к счастью не востребованной,"- Тамара говорила спокойно, смирившись или считая, что по заслугам ей выпало.
Андрей Иванович не имел желания порицать, называть стреКозой или кем похуже Тамару. Она осталась самым ярким воспоминаем из юности. Потом были, другие - свадьба, рождение сына, но связанное с ней - самым острым, как первая любовь, которая (даже если глупая или никчемная) не забывается никогда. И поэтому, рассудив, что встреча их не случайна, предложил Тамаре остаток дней коротать вместе, не разлучаясь.
"Только я асексуален, Тамарочка," - с долей юмора произнес дед. "Ты не "А"и я уже давно не "Б," Андрюша. Сплошное равновесие. Ты меня, получается, опять спасаешь, жаль награды прежней нет,"- Тамара говорила с усмешечкой, а в выцветших глазах, слезы просматривались. Вот так было положено начало их совместных, дружеских отношений.
А пол года спустя, небольшая, вымирающая деревенька приняла двух новых стариков и крупного, рыжего пса со странной кличкой - Пятница. Домик, годный для проживания, был Иванычем у сына вырван из горла. Разговор между ними, переросший было в крупный скандал, подробно описывать смысла нет.
Андрей Иванович напомнил о своем праве на две доли (свою и покойной жены) в четырехкомнатной квартире да и дача была лично его. Сын с невесткой, чертыхаясь, влезли в кредит, купив старикам пригодный домик в деревне. И только после этого дед Андрей оформил дарственную на свои доли в квартире. А дачку продал, как ни выпрашивали. Им с Тамарой деньги на некоторое обустройство были нужны.
Деревенские, такие же немолодые люди, считали их супругами до последнего дня. Всюду вместе, без надрыва по хозяйству, Андрей и Тамара стали созерцателями, а не потребителями сельской жизни. В теплое время года дни проводили у реки. Дед рыбачил, варил уху, а Тамара сидела рядом, поглаживая рыжий загривок Пятницы.
Спустя три года, Тамара умерла во сне. Андрей принял это, казалось, спокойно. С поддержкой соседей похоронил ее на местном кладбище. Приезжал батюшка из соседней деревни. Все, как полагается. После девятого дня, Андрей Иванович перестал выходить из дома. И пес, которого следовало назвать Верный, завыл. Встревоженные соседи поспешили войти.
Старик сидел за столом, словно спал. В руке ручка зажата. Быть может, он многое хотел написать - все-таки было кому, но успел лишь вывести: "Рядом с Т..."
... Сын не выполнил волю отца, показавшуюся ему кощунственной. Удивленным соседям открыл, что Тамара никакая ни жена Андрею Ивановичу, а просто приблудная старуха. В общем-то так и было, наверное.
Мать и отец были для сына неразделимы при жизни и похоронить их следовало, конечно, рядом, как самых близких друг другу людей. И мало ли какая блажь придет одинокому старику в голову, правда? Вопрос только в том - почему он стал так одинок, что какая-то "приблудная старуха" заменила ему и невестку, и внука, и даже сына?
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина.