Культурное наследие страны и отдельных территорий формируют не только музеи, книги и архивные документы, но и памятники архитектуры. Но, в отличие от музеев, здания мало кто стремится сберечь
Перечень памятников культурного наследия Среднего Урала включает в себя более 1 700 объектов, из которых около 300 располагается в Екатеринбурге. Это и Усадьба Г. И. Елизарьева, и Спасская церковь, и Доходный дом купца Е. Е. Емельянова, и Библиотека им. В. Г. Белинского, и Здание Свердловского государственного академического театра драмы — перечислять можно долго. При этом только пять объектов имеют охранный статус, в связи с чем в Свердловской области ежегодно сносятся здания, представляющие культурную ценность.
Нужно только захотеть
На Среднем Урале постановкой объектов на государственную охрану занимается общественная организация «Уральский хронотоп». Процедура внесения в реестр охраняемых объектов только одного памятника может длиться несколько лет. На протяжении всего этого времени общественников поддерживает только собственное упорство и желание сберечь уникальные здания, придающие региону неповторимый характер. Одним из таких деятелей и является председатель правления «Уральского хронотопа» Олег Букин, которому в свою очередь помогает архитектор-реставратор Кирилл Лещёв.
Кирилл занимается подготовкой научно-проектной документации по реставрации и приспособлению для современного использования объектов культурного наследия России. В частности в его обязанности входит проектирование зон охраны, выявление памятников культурного наследия и установка вывесок на этих памятниках.
Его работа в «Уральском хронотопе» началась на последнем курсе учёбы в вузе, около семи лет назад. Как и многим однокурсникам Кириллу для дипломного проекта нужно было выполнить проект по реставрации, и преподаватель посоветовал студентам обратиться за информацией о “забытых зданиях” к Олегу Букину.
По словам Кирилла, заниматься реставрацией здания в одиночку — прорабатывать проект, параллельно изучая архивы — очень тяжело, и это требует огромного количества времени. Архивы приходилось посещать в любом случае, но, как отметил архитектор, общественники могут предоставить наиболее полную историческую справку.
«Моим проектом был дом Звонарёва, на Горького, 34, который уже снесли, — рассказывает архитектор. — Мне сказали, что Олег Букин знает, из каких материалов был сделан этот дом, какой у него был декор, как он выглядел изначально. Я позвонил ему и рассказал о своём проекте. Он согласился помочь, и предложил мне помочь ему с архитектурным описанием нескольких других объектов. Я согласился. И как-то мы так хорошо сработались, что наше сотрудничество продолжилось после защиты диплома».
Погребённый в архивах
Внесение объекта культурного наследия в список охраняемых памятников начинается с его оценки. По словам Кирилла, всего существует три вида ценности зданий и памятников: историко-культурная, архитектурная и эстетическая. Если объект обладает хотя бы одной из этих трёх характеристик, значит, он уже может называться объектом культурного наследия. Как раз сотрудники «Уральского хронотопа» и раскрывают ценность каждого объекта.
Также всегда учитывается историческая сохранность здания. То есть, если он было построено 100 лет назад, и реставраторы уверены в том, что его композиция и декор остались с тех пор нетронутыми, то это уже весомый аргумент для того, чтобы включить здание в реестр.
Далее на основе всех представленных характеристик пишется историческая записка, делается архитектурный анализ и подаётся заявление в управление по охране памятников. После рассмотрения специалистами предоставленных документов принимается решение, включать объект в реестр или нет.
По мнению реставратора, сложнее всего доказать историко-культурную ценность здания, потому что для этого нужно долго и тщательно изучать архивы.
«С архивами работать сложно, так как необходимо почти наизусть знать все дела по конкретному объекту. Ты должен точно знать номер тома, чтобы найти нужную тебе информацию. Это не просто пришёл в архив и запросил нужные документы, — уточнят Кирилл. — Тебе скажут: вот фонд, в котором тысячи дел, в каждом деле ещё по тысяче страниц и порой на поиск информации уходят годы. И то не факт, что после всей проделанной работы объект поставят на охрану, потому что последнее слово за управлением по охране объектов культурного наследия».
Помимо этого нужно доказать, что конфигурация фасадов и объём здания не изменились с тех времен, когда был построен объект. Чем больше объект искажён пристроями и реконструкциями, тем сложнее поставить его на охрану. Однако если объём здания изменился незначительно, но фасад остался почти нетронутым, тогда поставить его на учёт достаточно просто. В первую очередь обращают внимание именно на фасады, т. к. они формируют облик города.
«Не всегда дело доходит до лепнины и декора»
Любая реставрация начинается с полевых работ. В первую очередь проводятся историко-архитектурные исследования, которые включают в себя обмерку здания и фасадов, изучение технической сохранности объекта, проведение библиографических исследований и анализа сохранности предметов охраны здания. По итогам работ пишутся отчёты о первоначальном состоянии дома. В проекте всегда должен быть представлен идеализированный вариант реконструкции здания, то есть описание первоначального вида объекта.
Все реставрационные работы делят на этапы. Например, на первом этапе происходит замена окон, далее — реставрируется фасад и раскрываются исторические оконные проёмы, затем — следует демонтаж пристроев. Только к пятому-шестому этапу реставраторы приступают к ремонту интерьера.
«Очень редко бывают проекты, когда все работы можно сделать за один этап, такого почти не бывает», — поясняет архитектор. По словам Кирилла, первый этап реставрации всегда самый щадящий, чтобы была возможность просто начать реставрацию, потому что часто по тем или иным причинам реставрация может не двинуться дальше первого этапа.
Самыми дорогостоящими работами считаются демонтаж пристроев, обработка металлов и замена окон на деревянные. «Одно деревянное окно может вылиться в крупную сумму, а все старые деревянные окна — нетиповые, сложной формы, и, не дай бог, если оно будет арочным или лучковым [с полукруглым верхом — прим. автора]», — отметил архитектор.
Самой кропотливой работой Кирилл Лещёв назвал реставрацию лепного декора, которой предшествует длительная подготовка. В первую очередь необходимо создать шаблоны, оценить каждый декоративный элемент и принять решение, будет ли это докомпоновка [восстановление утраченных элементов — прим. авт.] декора или его фрагменты необходимо полностью заменить в связи с их неудовлетворительным состоянием. И только во вторую — приступать непосредственно к изготовке декоративных элементов. По признанию архитектора, далеко не все реставраторы согласны взяться за подобную работу ввиду её сложности.
Реконструкция декора плохо сохранившихся зданий, про которые почти невозможно найти информацию об их первоначальном виде, осуществляется методом аналогий. В таком случае специалисты занимаются поиском стилистических и временных аналогов.
«Для начала мы выявляем временной промежуток, когда объект был построен. Это можно выявить наверняка. Далее находим стилистические аналоги того же временного периода в том же городе. Если нет аналогов, то смотрим уже энциклопедии по архитектуре разных периодов. И вот так, методом поиска аналогий, мы набираем элементы, которые могли быть использованы в то время, когда строилось здание», — рассказывает Кирилл.
Он отмечает, что каждая реставрация – это всегда что-то новое и интересное, так как 80 % всей работы занимает исследование. Кроме того, именно от качества проведённой исследовательской работы зависит итоговый результат.
Дело важное, но никому не нужное
Главная задача охраны памятников — сохранение культурной идентичности. Все здания и мемориалы, внесённые в реестр объектов культурного наследия, представляют собой нетиповые постройки, позволяющие увидеть облик Екатеринбурга XIX–XX веков. По таким объектам человек идентифицирует город, а восстановление старых зданий делает его уникальным и позволяет ему выделяться на фоне других.
«В нашем городе есть масса объектов, по которым можно точно понять, что ты в Екатеринбурге, — объясняет реставратор. — Плотинка, улица Чапаева, площадь 1905 года, площадь Первой Пятилетки, городок Чекистов, здание «Уральского рабочего», Оперный театр. Безусловно эти здания находятся в окружении современных построек, и здесь надо чувствовать границу. Новые здания не должны “поглощать” памятники, они должны дополнять существующую городскую среду».
По его словам, внесением объектов в реестр охраняемых памятников культурного наследия в Екатеринбурге занимается не более трёх человек, один из них — Олег Букин. Сейчас статус охраняемых государством объектов есть только у пяти памятников, примерно такое же число объектов было исключено из реестра по причине ветхости. Неужели жителям Екатеринбурга не дорога память родного города?
«Это очень длительная кропотливая работа, за которую никто не хочет браться. С реставраторами дела обстоят лучше — их в Екатеринбурге наберется около 10–15 человек. При этом внесение объектов в реестр — исключительно инициативная работа. За неё никто не платит. На это уходят личные время и деньги людей, которым небезразлично культурное наследие региона», — поясняет Кирилл Лещёв.
В 2012 году в перечне памятников культурного наследия Среднего Урала содержалось 522 объекта, находящихся в Екатеринбурге. Это не только дома купцов, проходя мимо которых обыватель засматривается на причудливые оконные рамы, но и храмы, усадьбы, театры. На сегодняшний момент в перечне осталось около 300 зданий. Все остальные — снесены ради возведения новостроек, торговых центров и т. д. Чтобы этот перечень не уменьшался, а наш город смог сохранить свое культурное наследие и богатство, мы все можем помочь «Уральскому хронотопу» — единственной в Екатеринбурге организации, кто спасает великолепные, но ветхие здания. Любое пожертвование, регулярное или разовое, по форме ниже поможет предприимчивым и неравнодушным архитекторам и реставраторам сохранить наше наследие.
