Всем привет! Это подкаст «Мои 90-е» с Мариной Гурьевой. Борис Коробов в 89-м году стал первым избранным председателе костромского горисполком, и столкнулся с дефицитом — сначала продуктовым, потом денежным. Его 90-е — это про выживание города Костромы. В режиме, когда экономика рушится, предприятия закрываются, пенсии не выплачиваются, льготы не обеспечиваются, а электричество отключается даже в администрации города. При этом за счет города живет область. О том как можно создавать даже в таких условиях в сегодняшнем выпуске подкаста.
Тема подкаста «Мои 90-е» соответственно мы начинаем чуть издалека, с конца 80-х. Можете перенестись туда и вспомнить где Вы были, чем Вы жили в то время?
— В то время я уже работал в системе управления города. 89-ом я был главным инженером городского управления коммунального хозяйства. А вообще прошел путь от инженера технадзора управления водоканала, 25 лет я был главным инженером горколхоза, а затем был начальником городского управления коммунального хозяйства как раз в те годы, в 80-е. Но естественно работы было очень много, интересно, все было в дефиците. Мы добывали щебень, мы добывали битум, мы добывали гудрон, из гудрона делали снова битум, были связи в Москве с госснабом, с госпродуктами, с тем чтобы через московские структуры решались вопросы. Допустим, когда я выезжал в Москву госнефть и госснаб. Я сначала ехал к сотрудникам на ВДНХ , там подарки: рыбка, ткани костромские, а затем спокойно ехал уже свободно туда. И хочу сказать, что за счет этого, за счет связей, контактов человеческого фактора мы решали вопросы снабжению нашего города по обеспечению его по коммунальным делам.
…
А скажите, поздний Советский союз у него, конечно, были плюсы, но и были минусы. Какие минусы видно было невооруженным взглядом.
— Как раз в тот период времени пошли перестройки, когда нарушена была система развития экономики , когда не было возможности реализации продукции, когда продукции не хватало, нехватало много всего. Помните пошли пустые прилавки. Вот это, конечно, была трагедия. Тот период как раз я первый зам был горисполком, потом председателем горисполкома был в 89-м году. Шел 89-й год у нас кризис и меня первым делом туда вызвали в исполком партии причем я самый первый в нашей системе кто пошел против власти и пошел на выборы Потом товарищи из исполкома не разговаривали долго, но с горкомом продолжали нормально работать. Николай Степанович Тихомиров такой подходит и первым делом когда я пришел он пригласил побеседовать первым делом.Сложно было. Крупное предприятие, например, текстильный комбинат Ленина, это сейчас большая костромская фактура. Там было до 8 тысяч работающих. И он первый сказал в обязательном порядке проверяй, чтобы была продукция и была в магазинах колбаса, масло чтобы было молоко. Я начинал свой рабочий день с приездом рано утром в магазин.Это, конечно, было сложно. Ну, а вот потом пошла система нехватки всего это было все страшно и недовольство было огромное, конечно.
…
Люди приходили к нам, в администрацию врывались, устраивали пикеты. Меня однажды под ручки подхватили и на мост. И перекрыли движение по мосту. Тогда я психанул и сказал, что я тоже объявляю голодовку. Потом ветераны пришли, советуют, не надо, но я знаете, это, сейчас уже признаюсь, просто была картина с моей стороны.
…
Вот я как сейчас помню, комбинат Ленина пришел там по цехам, не боялись, ходили всегда коллективы. Ну и меня спрашивают будет ли повышение цен на макароны, на макаронные изделия? А перед этим выступил там зам министра пищевой промышленности и сообщил повышения не будет, вот он вчера сказал и я вот сегодня выступаю. И я довожу до населения. На другой день цены повысились. Представляете? Потом опять встречают: «ААА! Коробов, ты обещал!?». Такие моменты очень здорово действовали на психику.
…
А в тот момент Федерация кинула регионы?
— Допустим пенсионный фонд. Пенсии выдавались Федерацией. Или допустим льготы на проезд ветеранам, они должны бесплатно ездить, а это должно компенсировать, то есть кто принимал закон, тот и должен это компенсировать, получалось так: мы говорим мы не будем льготников возить, нам не дают деньги. Нас тоже вызывает прокуратура и нам предписание что вы не выполняете Федеральный закон. Маразм полный. Врачам, учителям, военным уволенным в запас в течении 3-х месяцев давать квартиры, а их не давали. И нас спрашивали, а мы не можем ничего решить. Почему я говорю многие, допустим пишем письма, обращения — ноль внимания. Абсолютно никаких ответов. То есть сказать-то нечего. Был такой момент, значит нас администрацию города за неуплату 80 тысяч рублей за электроэнергию, наше здание администрации, начальник Костромаэнерго дал команду отключить от электроэнергии и отключил. А я в это время находился где-то в командировке в области. Мне сообщают, что вот такая ситуация произошла. Представляете что это отключить все компьютеры, все управление городом. Я тогда принимаю решение, по скольку я начальник гражданской обороны города, значит ввести чрезвычайную ситуацию, принять энергослужбы города и тот, кто отключал по моему приказу они поставили станцию генерации. А у нас ракетный полк был стратегического назначения поезда и мы с ними договорились, у них станции-вагон и эту станцию поставили у администрации, подключили администрацию города Костромы. Я тут же Чубайсу написал бумагу, что вот такая ситуация. И меня выставили с работы отсюда.
…
После того как я стал председателем горисполкома я решал главные вопросы — это команда. Я подбирал людей, которые прошли хороший жизненный путь, в то же время были моими соратниками и по всем направлениям работали люди, которые брали на себя и нагрузку, и удар, принимали решения и мы решали коллегиально, посоветовавшись я решил. Были хорошие контакты с Думой, я был главой самоуправления, я же возглавлял Думу. Потом у нас была Дума отдельно, был председатель Думы, но по крайней мере я вел эту Думу всегда. По большому счету единоначалие с коллегиальным решением и мнением тех людей, которые меня окружают. Мы хорошо работали с союзом российских городов, тогда создали. Тогда мэра Череповца Позгалёв Слава предложил создать союз северо-запада, потом мы сделали союз российских городов и мы вырабатывали наши позиции, проводили на федеральном уровне.
…
А примеры можете привести каких-то консалидированных позиций?
— Допустим, когда конституцию принимали российскую. Местного самоуправления вообще никогда не было — это наши предложения, допустим финансовые основы местного самоуправления принят закон, мы его сформировали и он был принят. Потом социальные вопросы, положения и там другие разрабатывали и наши разработки, допустим мы на месте разрабатывали, давали туда и вот как бы многие вопросы наши мысли нашли отражение в республиканских законах.
…
Как проходила приватизация в Костроме?
— Во-первых, как раз к вопросу о приватизации и вообще законов, которые существуют. Как раз провозгласили приватизацию, а законов ведь не было никаких по большому счету. И мы поэтому сами разрабатывали на основе каких-то крупных предложений разрабатывали свои, ну и соответственно не выходя за рамки, детали мы прорабатывали на местах и создавали свою структуру. Допустим, комитет по приватизации, по недвижимости. У нас была большая собственность своя и мы ее, вот магазины, было дано право администрации города принимать решение приватизации на государственном уровне или коллектива предприятий. Мы тоже патриоты были, считались со своим коллективом, но не думали о том, что те руководители, которые недобросовестные тем что постепенно все это в свои руки брали. Допустим, ваучеры тогда были, мы сами проводили обучение, направляли в Москву, как это все проводится, и оказалось, в результате, что люди, которые занимались в этой системе они себе потом эти предприятия и приобрели за бесценок.
…
Хочу сказать, что для того чтобы облегчить участь предприятий мы принимали на баланс жилье, потом детские садики принимали, тогда Шаршунов, мой работник, стал председателем городского исполкома. Мы приняли жилье, федерация должна нам за жилье вернуть деньги. Сумма была 248 миллионов рублей. Это огромная сумма. И не решался вопрос. Я сходил к губернатору, попросил разрешения, чтобы мне деньги которые я пробью себе, чтобы оставили за городом. Получил бумагу, что если будут, то все возвращаются к городу, получил бумагу от первого заместителя, получил бумагу от зама, который коммуналкой занимался, как сейчас помню, я каждый месяц, каждую неделю по 2-3 раза в Москву, но добился, тогда Черномырдин был еще. 248 миллионов нам вернули деньги, администрации области за приемку жилья, а принимали только мы, город, больше никто, в результате из 248 мы получили только 10 миллионов. Я побывал на выставках, выбрал машины Ford для скорых помощей, у меня мечты, я обеспечиваю электроосвещение города, благоустройство районов, размечтался, губенка, эта самая. Был шок. Это был удар, который я до сих пор не простить администрации Костромской области.
Администрация оставила себе?
— Они распределили по всем городам, районам, сельским поселениям и так далее.
…
Я не случайно говорил о законе, который был принят с нашей помощью — это о финансовых основах местного самоуправления, там как раз расписывалось. Допустим, принимает Федерация закон о пенсии. Пенсиями должны обеспечивать Федерации, а их задержки были, от чего мы страдали. Принимается закон — в течении трех месяцев мы должны обеспечить квартирой уволенного в запас офицера, а денег никто не выделил, а с нас спрашивают — дайте квартиру. Допустим, принимаются какие-то другие законы наверху, они эти законы, допустим, бесплатные проезды — они должны под льготные проезды выделить деньги, а они не выделяют. Нам выделяют, грубо говорю, 100% , бюджета 100% от суммы, я называю, не помню сколько у нас там было. Но принимают такое решение — понижающий коэффициент. То есть у нас, допустим, 10% от нашего бюджета, которого нам утвердило область 10% убирают, но всегда говорят сумму, что нам выделено столько, а 10% за разницу не говорят. Мы принимаем решение, что льготников возить не будем. Представляете. А кто такие льготники? Милиция, пенсионеры все. И вот пишем без льгот. Выпускаем маршрут на линию. ГАИшники подъезжают хренак машину (извините) останавливают. Вот это кошмар был. На этой почве у нас всегда были разногласия.
…
Внутренне Вы себя ощущали себя мэром Костромы? То есть для Вас важно было ваш город стал процветающим.
— Такого не было. Естественно Кострома это главный город, но я был депутатом областного совета, я был членом совета федерации первого созыва, отстаивал интересы области. В 93-м году был членом совета федерации, я допустим выступал по вопросам кризиса неплатежей в экономике. Причем был такой момент, что я был в комитете по финансам и бюджету, все молчат, не зная что делать, а у меня перед этим ребята приехали промышленники, собирались, было в Иваново совещание большое промышленников, ну они и высказали все мысли что надо делать сегодня, чтобы промышленность возрождалась по неплатежам. И я как бы этими мыслями владел и я их высказал, я сделал предложение за ночь на улучшение. На следующий день решил вопрос.
Что это было надо делать тогда?
— Во-первых, программа должна быть у правительства вплоть до снятия Черномырдина, если они такую программу не делают, дать право взаимозачетов, ну там много было всего. Я еще хочу сказать, что было хорошее предложение, ты и выступай. Я выступал на совещании, на заседании по неплатежам. И все слушали и говорили, наконец-то не будет стыдно людям сказать. Потом бабах! И все выступают и против того, чтобы принимать это решение. Когда Гончар Николай Николаевич был, наверняка Вы слышали, он был в областной думе, в московской. Я говорю: «Ты что, Николай Николаевич? Ты что меня подставил? Почему?». Он говорит: «Не успел сказать, что мне позвонили с правительства, просили ни в коем случае не принимать такое решение, вплоть до снятия доверия Черномырдина». Короче на расстрел меня поставили. В продолжении этого нахожусь в администрации, там совещание какое-то было и вдруг ребята из борьбы с бандитизмом, приходят знакомые и просят взять вас под охрану. Я тогда не понял в чем дело. «Нам поступила информация, перехватили разговор, ЛЫсый там с каким-то Бугром: «Ты Коробова там убрал? ТЫ слышал его последнее выступление? Маразм какой-то»». В результате 2 недели я под охраной ходил из-за того что там якобы убрать Коробова, так как я выступал. Это все официально.
…
Мы пришли к главному аспекту 90-х — к бандитизму. На сколько это актуальна была проблема для Костромы?
— Я сразу хочу сказать, я как-то даже, только по фильмам сейчас смотрю про 90-е. Я абсолютно этого не ощущал, такое чувство, что у нас не было, вроде, такого.
…
Постепенно советские предприятия, они приходили в упадок и взамен начинала развиваться торговая, сфера услуг, еще что-то . На сколько болезненным, не болезненным был вот этот переход?
— Да, все это болезненно прошло, по скольку наш край был текстильный, наш край, например, по развитию текстильной это был льняной край, и у нас огромная была возможность развития льняной промышленности, у нас было Зворыкинское текстильное предприятие, и ОКтбрьской революции, и Знамя труда, то есть это был центр текстильной промышленности. И я помню, когда /ельцин приехал, у нас на ]ленинском комбинате был, у нас там плакат: «Необходимо возрождение текстильной промышленности».Он говорит: «Я подпишу под этот повод законы». Вот как раз есть музей текстильный, у меня супруга как раз там работала, она там с этим плакатом бегала с директором и Ельцин подписал «Быть указу развитию». Приватизация прошла в пользу коллектива, они взяли под себя и начали на этом деле зарабатывать, и зарабатывать, например, сбивали цены на предприятия, на продукцию с тем чтобы просто реализовать, деньги получить, а потом продать. И вот это пошел развал. И самое что страшное, что конкуренция не выдержали и ликвидировали, допустим, всю льняную отрасль у нас в области,Сосковец был председатель правительства, а мы работали с землей Северная Рейн Вестфалия, я занимался строительства подготовки кадров с землей Северная Рейн Вестфалия, при чем, я хочу сказать, что у ровень был такой, не наш по профтехобразованию, а уровень подготовки кадров международного уровня с сертификатами для того, чтобы можно было развивать совместное предприятие с зарубежными партнерами. Мы начали готовить ценные кадры, квартиры там давали, немцев специалистов, потрясающе было.
А кадры для какой отрасли?
— Там готовили слесарей, сварщиков, электриков, еще раз говорю, с сертификатами европейского качества. Потом я решил вопрос, чтобы на базе нашей технологии готовили, технологической университет. То есть мы мыслили у себя, а там еще говорили, что ребята с ума сошли, что ли? Вот такие примеры, ну вот они перекликаются с Вашим вопросом, что там нам наверху, а что у нас внизу. Инициатива на местах. Сегодня все контакты нарушили , сделали, пошли в строительный техникум.
…
На сколько важной составляющей стало партнерство с кем-то из-за рубежа? И на сколько вообще те, кто за рубежом рассматривали Кострому как город-партнер или какие-то там отдельные предприятия, которые здесь есть как партнеры.
— Я так решил объединить, треугольник хотел делать: Англия, Америка, Япония. Как бы вот такое город Дарем, графство Дарем, город Дарем, США, мы с ними породнились. Хочу сказать, что мы готовились с ними, приезжали группы во главе с мэром, работали такие, допустим, финансисты приезжали, банкиры приезжали, мы готовили совместные проекты, значит, Mercedes Benz для городов, там было 18 городов в России, и попали в этот состав городов, причем решали там международные банк Развития и реконструкции, он находится в Вашингтоне. И мы, значит, подключали мэра города Дарема, он связывался с банком и там удивлялись: «Ничего себе, про Кострому американцы ходят хлопотать». И я ездил туда вместе с мэром в банк решать вопросы. Мы решили все и мы получили тогда кредит от международного банка и у нас был такой момент, что у нас полностью 100% по нормативам мы имели транспортное обеспечение горожан. Автобусы ходили у нас табличка была: «Можно проверять время» по той табличке, которая есть. Если сегодня висят таблички электронные, то они абсолютно не соответствуют действительности, а у нас по городу раньше белые Mercedes, 70 штук белых Mercedesов. Но Вы помните, тогда пошел кризис, мы конечно, прогорели, не было защиты.
…
Туризм. На сколько он вообще для Вас был приоритетным или не приоритетным в 90-е?
— Туризм всегда был приоритетным. Мы занимались этим вопросом, но главное, конечно, было приведение города привлекательности и сохранение.Допустим, Ипатьевский монастырь, дома, которые были аурой центральной части города, хотя вот эти все объекты они федерального уровня.Они не местного уровня, но местного уровня есть определенные памятники. Ну, мы старались восстанавливать. Вот стоит памятник в городе Костроме, вот я его вижу, я его знаю, я прихожу, он весь разрушен, он весь разваленный, но его надо сохранить поскольку это памятник. Как его сохранить? Как там людям жить? Ведь никакого благоустройства, ветхие есть. Значит у нас денег нет и возможностей. Тогда я принял решение. давайте мы их сделаем допустим, в новом обличье, внутри мы сделаем планировку с тем, чтобы людям жить можно было, а внешний вид сделаем как он был. Представляете пожарная каланча с правой стороны там идет улица Симановского, там дом был деревянный, мы решили сделать его деревянным и восстановить. Раз сделаем, дойдем до конца, мальчишки, гады, подожгут. Потом второй - опять. Потом решили так: делаем кирпичный, а внешний вид как он был. Это была первая проба. И получилось.
…
Вы руководили городом до какого года?
— до 2003.
Самые яркие моменты, которыми Вы либо гордитесь, либо наоборот ужасаетесь и никогда бы сейчас не сделали так, как когда-то сделали
— Я горжусь тем, что, в принципе, мы сохранили тенденцию развития города и его не разрушили, я горжусь за то что мы с транспортом сделали в свое время, когда у нас в часы ходил транспорт и мы через спутниковые системы обеспечивали, тогда даже в МЧС не было этой системы. Я горжусь фестивалем «Вехи», который мы провели в 93-м году, когда в развал, в разрухе, Нагорный Карабах по телевизору только показывали только кровь. А мы проводили все творческие коллективы здесь, новая опера, Федосеевский, Осипов, Большой театр в полном составе приезжал, дворяне приезжали там к нам, все у нас. Я горжусь коллектором-текстильщиком, который мы сделали в свое время уникальной щитовой проходкой метро, оно до сих пор работает, все забыли, а он будет долгие годы работать. Ну, а то что там недостатков много. И вот они всплывают: что я вот это не успел, речной порт не успел сделать, вот чать новость какая-то, начинали, но не довели до конца, нет туалетов хороших в городе Костроме. Были в свое время, мы их поддерживали, а потом все разрушилось, а сейчас вообще негде в туалет сходить.
…
Если бы Вы одной фразой охарактеризовали Ваши 90-е, вот это десятилетие какое для Вас?
— Время, которое позволило прожить у нас за счет того, что было сделано до 90-ых в советский период времени, период правления партии, в период системного развития нашего общества, это люди. С людьми можно было разговаривать, они понимали, чувствовали, они как бы сострадали, ни поддерживали, хотя и ругали. Все эти составляющие, они смогли преодолеть все вот эти дела, ну и как бы вера в светлое будущее.
А если одним словом охарактеризовать этот период?
— Мы жили с тем, чтобы жил город Кострома, чтобы рабоатали, чтобы с людьми смотреть в светлое будущее.
Спасибо огромное, Борис Константинович, за беседу и за все, что Вы сделали в 90-е, для города, в котором Вы родились и который Вы искренне любите.
«Мои 90-е» — подкаст о первом десятилетии свободной и независимой России. Каждую неделю Марина Гурьева беседует, а точнее, слушает истории людей, успевших пожить и поработать в это удивительное время.
Если вы хотите стать героем подкаста, смело пишите на my90spodcast@gmail.com
_______________________________
Слушайте подкаст и следите за анонсами
Apple Podcast — https://apple.co/2UfmEGJ
Яндекс.Музыка — https://music.yandex.ru/album/9959512/
YouTube — https://youtube.com/channel/UCBDP7Qp-jWYbxvAIZQPNfcA
Telegram — https://t.me/my90s_podcast
Facebook — https://facebook.com/my90spodcast
Twitter — https://twitter.com/podcast_90s
ВКонтакте — https://vk.com/my90s
