"Бобриха" 3 / начало / часть 2
Таисья стала замкнутой, реже выходила на улицу. Перед самыми родами за ней приехал Алексей. Девушка словно расцвела после его появления. Жители деревни поглядывали уже не так косо, хотя многие продолжали осуждать. Отец даже на порог своего дома не пускал. Алексея тоже недолюбливали.
Таисья хотела благословение у отца получить, но тот плюнул в лицо будущему зятю и ушёл.
Алексей быстро понял, что тут им не место. Уговорил жену переехать к нему на Родину.
- А сколько ж туда добираться? – спрашивала обеспокоенно Таисья. – Неужто в дороге рожать придётся?
- А коли и в дороге, - отвечал Алексей, - то ничего страшного. Справлюсь, приходилось роды принимать. Ты, Таюшка, собирайся, у меня родители добрые.
Таисья отвела соседу свою скотину. Попросила его приглядывать за домом, села в повозку.
Добротный конь Алексея навсегда увозил её с родной земли. Где-то очень близко почувствовала она запах, который исходил от первого мужа, стала оглядываться и увидела его. Он стоял около калитки и крестил им вслед. Таисья встрепенулась, привстала с повозки, но мужа уже и след простыл.
Почти до темноты ехали они с Алексеем. Остановились в лесочке заночевать. На дворе стояло жаркое лето. Лошадь замылилась. Алексей привязал её у реки, напоил.
Сами быстренько поужинали хлебом и вяленым мясом, и легли спать.
Что случилось той ночью, Таисья не помнит. Она очнулась в незнакомом месте. С трудом открыла глаза. Попыталась встать, голова закружилась. Рядом сидела и истошно кричала годовалая девочка.
Таисья оглянулась.
- Лёёёша, - позвала она.
Оглядывалась, искала глазами повозку, мужа. Но никого вокруг не было. Таисья начала ощупывать свой живот и испуганно завопила:
- Что же это такое?
Живота не было. Она посмотрела на орущую рядом девочку. Схватила её на руки, раздела, посмотрела на пупок.
- Не моя, ты, - закричала она. – Не моя! Лёёёёша, где ты, Леша?
Небо поплыло, крик ребёнка превратился в колыбельную, и Таисья потеряла сознание.
Очнулась ночью. Начала опять ощупывать себя, разделась догола, трогала живот. Почувствовала сильную боль в налившейся молоком груди.
Девушка заплакала. Потом начала искать девочку, которая кричала. Та спала неподалёку.
- Чей же ты ребёнок? - прошептала она. – Кого же я родила? Когда? Где Алексей?
Так и не сомкнула глаз до утра.
Поутру разглядела на своих юбках высохшие пятна крови. Девочка проснулась и опять начала кричать. Таисья с трудом засунула ей в рот распухшую грудь. Та на удивление быстро присосалась.
Было больно, неприятно, но грудь опустошалась, и становилось немного легче.
На вид ребёнку было год-полтора. Светловолосая курносенькая девочка что-то лепетала на своём детском языке. Таисья встала, посмотрела вокруг. Никого. Взяла ребёнка за руку и пошла по полю.
«Куда идти?» – думала она.
Хотелось есть. Она аккуратно нацедила в ладонь своего молока. Выпила несколько глотков. Слёзы текли и текли из её глаз.
Шли целый день, останавливались ненадолго на отдых и на кормление ребёнка. Девочка шагала медленно. Видимо, только научилась ходить, и Таисье пришлось нести её на руках. С непривычки тянул низ живота. Что-то пульсировало внутри. Было больно. Иногда отнимались силы. Уже ближе к вечеру Таисья заметила очертания какой-то деревеньки. Ускорила шаг. Обессиленная, с дикой болью в животе рухнула в обморок у крайнего двора.
Очнулась на печи. Глаза открываться не хотели. Она глубоко вдохнула. Воздух был тягучий, хвойный, слегка сладковатый. Пошевелилась. Почувствовала на себе что-то тяжелое. С помощью пальцев рук приоткрыла веки. На ней лежало несколько шкур и одеял. В горле запершило, она начала кашлять.
- Вот и очнулась! - услышала Таисья откуда-то издалека. – А ты, старый дурак, твердил, что умерла, умерла. Живая она. Жить будет.
Кто-то подошёл к печи. Девушка ощутила на своём лбу чью-то холодную и костлявую руку.
- Горит ещё, - услышала она и опять провалилась в пустоту.
В другой раз Таисья уже смогла открыть глаза. Покряхтела немного. Потом покашляла. Никто не отзывался. Лежала, рассматривала помещение, в котором находилась. Обзор небольшой. Низкий потолок, который можно было потрогать рукой, был сероватого цвета, местами потрескавшийся. Таисья пошевелила головой, чтобы посмотреть вниз, но куда-то в спину пробило словно стрелой. Она застонала. В это время услышала скрип двери и чьё-то шорканье по полу.
Покашляла.
- Пооооляяяя, иди скорей сюда, - прокричал мужской голос. - Опять кашляет твоя девка.
Кто-то, запыхавшись, влетел в избу. В одну минуту Таисья почувствовала около своего лица чьё-то горячее дыхание.
- Вот и хорошо. Вот и славно, - прошептала подошедшая женщина.
Таисья опять ощутила на себе горячую костлявую руку.
- Ой, хорошо-то, как, Пётр. Жара больше нет.
Девушка открыла глаза и встретилась взглядом с незнакомкой.
Сухонькая старушка приподняла шкуры и начала ощупывать тело Таисьи. Потом посмотрела ей в глаза и сказала:
- Здравствуй, девонька, как зовут-то тебя? Ох, натрудилась я с тобой. Где же ты так умудрилась заболеть? Ребёночек-то где? Умёр что ли?
Таисья замотала головой. На глазах выступили слезы. Она попыталась произнести своё имя, но кроме мычания ничего не вышло.
- Ладно, ладно, - сказала старуха, - рано тебе ещё истории рассказывать. Полежи ещё пару дней, окрепни, потом и познакомимся. А дочка твоя в порядке, под присмотром. Молоко из-под козочки пьёт. Твоё теперь никуда не годится.
Таисья до боли зажмурила глаза. Ей хотелось сказать, что это не её ребёнок, хотелось спросить, не видели ли тут Алексея, но сон опять окутал её.
Она очнулась через пару дней. Почувствовала в себе больше сил. Удалось даже присесть на лежанке. Теперь она могла рассмотреть комнату. Рядом с печкой стояли несколько низких деревянных кадушек с дровами. Лежали кочерги и пара небольших совочков. Льняная шторка отгораживала печное помещение от основной избы.
Таисья опять покашляла и спросила:
- Есть тут кто?
Шторка отодвинулась, и вошла та же самая старушка.
- Ну, здравствуй, девица, - сказала она.
- Здравствуйте, - произнесла Таисья.
- Я баба Поля. Помогу тебе сейчас спуститься.
Старушка подошла к печи, и, не вставая на скамейку, подала девушке руку.
- Спускайся осторожно, вот тут ногу на скамью поставь. Смелее, смелее. Я хоть и старая, сил у меня много, удержу.
Таисья спустилась. У неё слегка закружилась голова. Она присела на скамью.
- На, выпей это! – баба Поля подала кружку с дурно пахнущей жидкостью.
Продолжение
Спасибо за Ваши комментарии.
Другие мои рассказы тут