Начало - здесь. Предыдущая глава - тут
***
Синцов сидел в кабинете один. Единственное, на что хватило сил, это вызвать конвоира и отправить Белоногова в камеру. Сейчас Андрей усиленно пытался собраться с мыслями, которые утекали словно песок между пальцев. Собрав всю волю в кулак, он попытался сконцентрироваться на этом страшном открытии.
Итак, получалось, что Белоногов не человек. Он - инопланетная тварь, один из рептилоидов, с которыми Андрея связывали довольно жуткие события в той, прошлой жизни. Всё тогда закончилось госпитализацией и диагнозом «параноидальная шизофрения». Он вытащил из памяти те роковые дни, о которых было слишком больно вспоминать. Тут же всплыло событие, прямым следствием которого стала его новая жизнь в теле Матвея Синцова. Тогда, перед тем, как попасть под машину, он увидел рептилию в образе прохожего. Эту встречу память как-то обходила стороной, и вот сейчас она снова всплыла.
Нет, видно его столкновение с расой рептилий предначертано свыше, по-другому это объяснить было нельзя. Получалось, что эти холоднокровные твари существовали и в его привычном, и в этом ином мире. И везде они пробрались в высшие эшелоны власти. А если так, то, возможно, и то странное путешествие во сне в тридцать седьмой год было настоящим. А что если он тогда реально прошёл инициацию и был избран той Силой для борьбы с инопланетными захватчиками.
Но тогда получается, что Голос, возникший в голове Андрея, был также реален. Получается, что Голос был и говорил правду? Но если так, то как тогда воспринять тот бред с адской смесью из Кока-Колы и аспирина? Это ведь действительно было бредом. А все акции, когда он стрелял из детского водяного пистолета, поливая Кока-Колой своего начальника и монгольскую делегацию, разве это не бред? И везде им руководил тот самый Голос. Так где тогда правда?
«Стоп, а почему я решил, что Голос всегда говорит правду. А что если… Так и есть, я действительно был избран Силой для борьбы с рептилоидами, я действительно прошёл инициацию и посвящение, ведь я научился распознавать рептилоидов. А Голос… Да, конечно! Был не один, а два Голоса. Первый – настоящий, олицетворял Силу. А второй был внедрён в мой мозг инопланетными тварями. Они, видимо, отслеживают тех, кто может их опознать, а затем нейтрализуют их. А как лучше всего нейтрализовать? Конечно, это обесценить, нивелировать полученные знания и отправить их носителя в психбольницу. Боже, как всё просто. Почему же я раньше этого не понял.
Получается, что я всё-таки избранный Силой, ну, конечно, иначе как бы я оказался в этой реальности. Всё это её замысел! И я приму этот вызов! Я буду драться с захватчиками, я буду освобождать Землю и здесь и, если нужно, то и в своей родной реальности. Я буду уничтожать рептилий, где бы они не находились, какие бы посты не занимали. Я призван для этой Священной Борьбы, и я клянусь не отступать ни на шаг, что бы не случилось! Я клянусь, вести борьбу, пока жив, пока бьётся моё сердце!
Но, почему я не распознал рептилоида сразу? Почему я смотрел на этого наркома и ничего не видел сначала? Почему? А потому, что я смотрел не как Андрей Кузнецов, а как Матвей Синцов. Вот в чём фокус! Вот в чём замысел Силы. Как Андрей Кузнецов я могу выявить рептилию, отделить её от нормальных людей. А как Матвей Синцов я могу эффективно противостоять им, как Матвей Синцов я имею необходимые рычаги для отражения их попыток полностью подчинить себе человечество. Вот он великий симбиоз Андрея Кузнецова и Матвея Синцова, ну держитесь, холоднокровные, спуску я вам не дам», - на такой высокопарной ноте Андрей закончил свои размышления.
Теперь всё встало на свои места, всё стало логичным и понятным. Окрылённый своей догадкой, Андрей вновь почувствовал прилив свежих сил.
«Теперь действовать, действовать, действовать», - стучало в голове. Да, как начинать, что предпринимать, он пока не знал, но была надежда, что Матвей не останется в стороне или решение придёт само собой, Сила найдёт способ донести свои планы.
Матвей Синцов вновь вызвал Белоногова и осназовца Фёдора Тимофеевича.
- Ну что, Александр Георгиевич, ты будешь давать признательные показания? Чистосердечно покаешься, как перерождался из коммуниста в бюрократа? Расскажешь, как участвовал в оргиях уездного князька Горового? - начал Синцов, когда и бывший нарком, и осназовец оказались в кабинете.
- Да, гражданин следователь, сейчас мне скрывать нечего. Я всю правду расскажу. Хочу разоружиться перед Партией, признаться в своём моральном падении. Хочу заработать прощение, хочу уж если умереть, то с чистой совестью.
- Чистую совесть ещё заслужить надо. Меня интересует заговор.
- Какой заговор? – искренне удивился Белоногов.
- Антисоветский заговор Горового и его людей. Тебя я тоже к ним отношу. Хочу услышать, как вы планировали свергать народную власть и реставрировать капитализм, как планировали отдать фабрики и заводы буржуям, а землю помещикам. Как собирались загнать в рабство рабочих и крестьян.
- Но, я… я ничего не знаю про заговор. Возможно Горовой что-то и планировал или говорил об этом со своими людьми, но при мне ничего такого не было.
- Мне сейчас некогда с тобой разговорами заниматься. Садись, пиши собственноручно про оргии и разложение своё и Горового. Кто ещё состоит в этом вашем, как его, «обществе». А там дальше видно будет.
Матвей посадил Белоногова за стол, выдав ему бумагу и ручку. Тот склонился над листом и начал писать. Синцов вышел, позвав с собой осназовца.
- Слушай внимательно, Фёдор Тимофеевич. Сейчас эта сволочь будет писать. Как закончит, ты забери у него листы и начни спрашивать про антисоветский заговор. Пусть сознаётся и даёт показания. Если начнёт кобениться, то оприходуй его как следует, но помни, он мне нужен живой, способный отвечать на вопросы и расписываться в протоколах. В остальном полагаюсь на твою революционную сознательность. Помни, перед тобой настоящий враг, прикидывающийся овечкой.
***
Лубянка встретила Андрея Кузнецова словно пчелиный улей. Несмотря на девять вечера, жизнь в Главном управлении ревбезопасности кипела. В кабинетах что-то обсуждали, кого-то допрашивали. В коридорах туда-сюда сновали чекисты. Отправляясь на встречу к Ежову, Андрей ещё не знал, как поступить, как рассказать наркому о своём недавнем открытии, да и рассказывать ли вообще. Но жизнь постоянно вносила свои коррективы. Сейчас коррективы определились наличием рептилоидов в чекистской среде. Пока Матвей Синцов добрался до кабинета, Андрей насчитал трёх чекистов, у которых в районе седьмой чакры имелось то самое маятниковое свечение, что выделяло рептилий из среды обычных людей.
Так что вопрос о том, говорить ли Ежову о рептилоидах, отпал сам собой. ГУРБ было заражено этой скверной и нуждалось в бескомпромиссной чистке. Чего не мог сообразить Андрей, так это то, каким образом донести эту информацию до наркома. Донести так, чтобы тот поверил ему, а не отправил в очередной раз лечиться в психушку. Впрочем, здесь, он всё же решил довериться Матвею.
Ежов заметно удивился столь раннему приходу Синцова.
- Что так рано? Расколол уже, что ли?
- Нет, Николай Иванович, пока только своё разложение признал и участие в оргиях. Про заговор молчит, подлюга. Но я его новым колольщикам поручил, ребята вроде с пониманием.
- А что сам не остался? Чего припёрся, соскучился, что ли?
- Николай Иванович, тут такое дело, не знаю даже как начать. Боюсь, можете меня неправильно понять.
- Не бойся, начни уж как-нибудь, я, небось, не красна девица, мне твои расшаркивания не нужны.
- Да тут вопрос непростой…
И Матвей рассказал, отредактированную историю о рептилоидах, вторгшихся на Землю, естественно, без упоминания об Андрее Кузнецове и иной реальности.
Ежов минут десять молчал, глядя куда-то в сторону, явно переваривая услышанное. Наконец, приняв для себя какое-то решение, он обратился к Матвею.
- Говоришь, прилетели из глубин Космоса и хотят захватить власть на Земле?
- Да, так и есть.
- А узнал ты об этом во сне?
- Во сне, но это не обычный сон был. Это как сон наяву, не знаю, как лучше объяснить.
- И сейчас ты, значит, видишь этих рептилоидов, по жёлто-красному пятну в районе темени?
- Именно так, Николай Иванович.
- А всё это рассказал тебе я? И во сне, так?
- Так.
- А во сне меня называли железным наркомом, и я же был магистром тайного ордена, созданного для борьбы с пришельцами?
- Да.
- А сегодня, не считая Белоногова, ты насчитал ещё трёх инопланетян, да не где-нибудь, а здесь на Лубянке?
- Так точно.
- Интересно… Конечно всё это напоминает бред, и мне бы надо тебя сдать в сумасшедший дом…, -Ежов сделал паузу, пристально глядя в глаза Матвею.
- Но, я не буду этого делать, - продолжил нарком, - И дело не в том, что я безоговорочно тебе поверил, и тем более не в том, что я кое-чего смыслю в эзотерике. Сегодня, когда я проводил совещание с начальниками отделов, я кое-что заметил, и, теперь, в свете того, что я услышал от тебя, мне нужно кое-что проверить.
- Николай Иванович, поверьте, это никакой не бред, да я бы сам был бы рад, если бы это было так, но всё намного ужасней.
- Хватит слов, Синцов, я же сказал, сейчас проверим.
Ежов распорядился вызвать к себе начальника ГУРБ Блюнкина и начальника СПО ГУРБ Левкина.
- Блюнкин пусть заходит, а Левкин ждёт в приёмной, - отдал он распоряжение инспектору по особым поручениям, дежурившему в приёмной наркома.
Через пятнадцать минут в кабинет вошёл Блюнкин.
- Вызывали, товарищ нарком?
- Проходи, Яков Григорьевич, закуривай. Я собственно тебя вызвал вот по какому поводу. Девятого числа сотрудники СПО осуществляли мероприятия в отношении пассажира поезда Иркутск-Москва, что ты можешь пояснить по этой операции?
- Первый раз слышу, Николай Иванович, может это в рамках какого-то дела оперативной разработки, нужно у Левкина уточнить.
- Хорошо, давайте уточним. Яков Григорьевич, не сочтите за труд, пригласите Левкина, он в приёмной ожидает.
Пока Блюнкин ходил в приёмную за Левкиным, Ежов вопросительно глянул на Синцова. Матвей замотал головой, давая понять, что никаких признаков рептилоидов в Блюнкине он не увидел. Ежов удовлетворённо кивнул и переключился на вошедших чекистов.
- Товарищ нарком, начальник секретно-политического отдела Левкин по Вашему приказанию прибыл, - отрапортовал начальник СПО.
- Проходи, товарищ Левкин. Я тебя пригласил, вот зачем. Девятого июля твои орлы работали по пассажиру из Иркутска. Вели его и связи, помнишь такое дело?
Левкин задумался, всем своим видом показывая, что пытается вспомнить.
- Да ты не пыжься, Израиль Моисеевич, работали по твоему личному указанию, просто хотелось бы узнать, по какому делу?
- Ах да, вспомнил. Понимаете, Николай Иванович, работы невпроворот, и там, и там работаем, сталинистов отовсюду выковыриваем. Было что-то такое, по запросу из Иркутска, начальник местного НКВД Зирин прислал шифровку, нужно было выявить преступные связи подозреваемого в Москве.
- Хорошо, что вспомнили, товарищ Левкин, тогда все материалы по этой разработке мне на стол, Вам десяти минут хватит?
Наступила неловкая пауза. Андрей пристально изучал начальника СПО, хотя было бы достаточно и одного взгляда. Как и у Белоногова, в районе седьмой чакры Израиля Моисеевича колыхалось характерное для рептилий свечение.
Наконец, Левкин решился заговорить, прервав затянувшуюся паузу.
- Товарищ нарком, тут такое дело, нет материалов.
- Что значит, нет материалов?
- Зирин по телефону звонил, а шифротелеграмму так и не прислал.
- Что?! Что это значит, позвонил по телефону, а задание не прислал? Вы где работаете Левкин? В колхозе или в Главном Управлении Революционной Безопасности. А если завтра позвонит начальник НКВД из Новосибирска и попросит Вас арестовать кого-нибудь, Вы что, арестуете?
- Никак нет, товарищ нарком, без подтверждающих документов никого арестовывать не буду.
- Яков Григорьевич, а ты кого хрена молчишь, как воды в рот набрал. Это твой подчинённый, это ты его распустил, а может не только его, но и всё управление. Как всё это понимать прикажешь?
- Николай Иванович, это из ряда вон выходящий случай. Я сам в шоке от самоуправства Левкина. Считаю необходимо принять меры.
- Меры?! Отлично, принимайте, а я посмотрю, как Вы это будете делать, - Ежов разъярялся всё сильнее с каждой минутой.
- Левкин, Вы арестованы за нарушение революционной законности, сдайте оружие, - выдавил из себя Блюнкин, ему явно не нравилось то, что происходило в кабинете наркома, но начальник СПО подставился сам, и другое решение могло навлечь беду на него самого.
Когда вызванный конвой увёл бледного как полотно Левкина, а Блюнкин, по указанию наркома, отправился в СПО брать показания рядовых чекистов, участвовавших в незаконной операции, Ежов расслабился и, победно посмотрев на Синцова, заговорил:
- А я прав оказался, можешь мне ничего не говорить, но я и так знаю, что Левкин инопланетянин.
- Да, верно, а как Вы догадались, Николай Иванович?
- Не догадался, а увидел. Ты понимаешь ,какое дело. Я тебе сразу не хотел говорить, но теперь можно. Я ещё в первую встречу заметил, что-то такое неуловимое, непонятное над головой этой твари. Тогда подумал, что показалось. А тут ты со своими рептилоидами, вот я и решил ещё раз проверить. Но сейчас-то я уже знал, что и как смотреть, и увидел! – лицо Ежова озарилось радостью победы, - Всё как ты и говорил, мерцает, то желтоватое, то красноватое, такое прозрачное, как марево.
- Что делать будем, Николай Иванович?
- Обдумать всё это надо. Завтра мы с тобой всё это обсудим, на сегодня свободен. Завтра, всё завтра, а Зирина, как возьмут, сразу сюда. Вместе с ним пообщаемся.
Это был отрывок из книги "Термидор Андрея Кузнецова"
Книгу можно приобрести тут .
О самой книге можно более подробно почитать здесь
Продолжение следует...