Барыня из повести Тургенева «Муму» — один из моих любимых персонажей.
Что мы знаем о барыне? Она уже старуха. Когда-то у неё был муж и большая семья. Когда-то по всему дому хлопали двери, ножи на кухне стучали весело, половицы скрипели бодро, в детских звенели голоса минимум четверых отпрысков. Вся эта шумная жизнь давно уж отзвенела перед сморщенным лицом и потухшими глазами, ссыпалась в шкатулку памяти, и, кажется, что и ключик от шкатулки без сожаления утерян хозяйкой. Да и что ей за нужда? Она «уединённо доживала последние годы своей скупой и скучающей старости»
Одинокая старуха машинально, по давней привычке к праздной жизни развлекает себя невинными дворянскими забавами, в которых гадание на картах перемежается привозом из деревни немого богатыря, и, надо полагать, облачение его в дворницкий кафтан составило немалый интерес для хозяйки. Казалось бы, к её услугам целый полк заискивающих приживалок, для которых развлечь барыню означает честно отработать кров и стол. Ан нет! На полном серьёзе старуха развлекается, когда женит своих крепостных: прачку Татьяну и пьяницу Капитона — скудно волнуя тем самым старческую кровь.
Бабуся играет в куклы. Ходящие-говорящие, заведённые на разные лады: обученные кто стирать, кто мести, кто шить башмаки. Если кукла поломалась и плохо шьёт башмаки, её можно выбросить, поиграв с ней напоследок в жениха и невесту. Дрянная кукла Капитон в пьяном виде валялась под забором, испачкав свою одёжку? Надо женить бракованную куклу на хорошей — немного потрёпанной, но послушной и ещё миловидной Татьяне, у которой исправно работает кукольный механизм.
Крепостничество здесь не очень-то и причём. Эгоисты во все времена считают значимыми только свои чувства, остальные люди для них выступают как приятный или как досадный фон, бэк-вокал, живые куклы.
Кстати, именно поэтому Христос вынужден был, призывая любить ближнего, добавить «как самого себя». Он ведь знал, что обращается к эгоистам, которые других могут прочувствовать только через себя, конечно, если с а м и того з а х о т я т.
Мастерство Тургенева лично для меня заключается в том, что в старухе барыне я увидела собственный эгоизм. Старуха — это я. Рискну сказать, что старуха — это сам Тургенев и все мы. Эгоизм он вот такой, как старуха: неприглядный и глупый. Местами жалкий, временами стыдный.
Не сразу я в старухе разглядела себя. За годы и годы работы в школе читала я «Муму» десятки раз. Но однажды сам собой включился мысленный фонарик, косым лучом скользнул по странице и выхватил предложение:
Какие безделицы, подумаешь, могут иногда расстроить человека!
И таким привычно знакомым, чуть ли не произошедшим вчера повеяло от этой строчки. Да что говорить! Происходящим в жизни с удивительным постоянством. Какие безделицы, подумаешь, расстраивают человека на каждом шагу! Досаждающие безделицы — ключик, приводящий в действие внутренний механизм эгоизма. Вот человеческая душа-«барыня» развернулась и радуется... Чему? Да чему угодно. Радоваться ведь приятно.
В один прекрасный летний день барыня с своими приживалками расхаживала по гостиной. Она была в духе, смеялась и шутила; приживалки смеялись и шутили тоже. В тот день она как-то счастливо встала; на картах ей вышло четыре валета: исполнение желаний (она всегда гадала по утрам), — и чай ей показался особенно вкусным, за что горничная получила на словах похвалу и деньгами гривенник. С сладкой улыбкой на сморщенных губах гуляла барыня по гостиной и подошла к окну. Перед окном был разбит палисадник, и на самой средней клумбе, под розовым кусточком, лежала Муму и тщательно грызла кость. Барыня увидала ее.
— Боже мой! — воскликнула она вдруг, — что это за собака?
Нет, время расстраиваться ещё не пришло. Оно наступит несколькими минутами позже. Окружающие потакали барыне во всём, попросту притворялись. А Муму на то и собака, что хитрить не способна. Когда умильно сюсюкающая барыня с притворно сюсюкающими приживалками надвигались на Муму, жаждя от неё немедленной ласки в ответ, Муму поступила по-собачьи честно: испугалась незнакомой богатой обстановки, к тому же, наверно, чувствовала тревожные вибрации, исходящие от приживалок, которые только насильно раздвигали в улыбке губы, а внутри как всегда дрожали от страха. В тот самый момент, когда барыня тянула к ней свою дряхлую ручку, Муму обнажила зубы и зарычала.
— Ах! — закричали разом все приживалки, — не укусила ли она вас, сохрани бог! Ах, ах!
— Отнести ее вон, — проговорила изменившимся голосом старуха. — Скверная собачонка! какая она злая!
И, медленно повернувшись, направилась она в свой кабинет. Приживалки робко переглянулись и пошли было за ней, но она остановилась, холодно посмотрела на них, промолвила: «Зачем это? ведь я вас не зову»... А через полчаса в доме уже царствовала глубокая тишина и старая барыня сидела на своем диване мрачнее грозовой тучи.
Именно после сравнения с тучей автор воскликнул:
Какие безделицы, подумаешь, могут иногда расстроить человека!
Здесь стыдно всё. Стыдна человеческая глупость — барынина, то есть наша, моя, когда мы, я, до сердечной кровяной обиды расстраиваемся из-за обстоятельств. Не из-за чьей-то недоброй воли, злобного замысла, а из-за стихийного течения жизни. Скажите: как часто нам кто-то намеренно хотел испортить настроение? Мне — никогда. Но обижалась я сто пятьсот раз.
Как-то стыдно ЭТО не понимать и позволять своей крови овладевать собой, вырабатывая «гормоны обиды». Что — ЭТО? Что человек не центр мира, с одной стороны, и что жизнь никогда не была враждебна человеку, с другой. Я не заостряю внимание на том, что жизнь добра. Но то, что громада жизни к нам индифферентна, то есть не зла и не сурова — неоспоримый факт. Но всё-таки, почему многие люди не видят мощной, внутренней, может быть даже, эволюционной завязанности жизни на человеке? Любые — все! — обстоятельства жизни — благо. Начиная от всех случайностей и заканчивая выверенными закономерностями. Законы жизни — великая положительная сила. Только в жизни бывает так, что на смену старому приходит новое. И это позитивный закон. Только в жизни существует время, а значит возможность изменения. И это хорошая новость.
Если бы человек всего лишь помнил своё скоромное место... совсем не барское скромное место на щедром празднике жизни. Прежде адекватной идентификации себя хорошо было бы разглядеть и праздник, и щедрость. Гм... А что делать тем, кто не видит? Что, что? Обижаться, страдать, из последних сил любить себя, примиряться с суровой действительностью, ходить к психологам, кромсать свою душу на части.
Спасибо, что дочитали! Если статья понравилась, ставьте лайк, подписывайтесь на канал, высказывайте своё мнение. Я буду очень рада!
