Глава 42
С утра мы созвонились с Надей. У них суббота после праздника была не учебная, в папиной же компании совещания в выходные – норма жизни. Некоторые владельцы акций были так загружены в будни другой работой, что суббота устраивала их больше прочих дней недели. Я сказал, что, вероятно, днём буду занят, а к вечеру могу приехать к Наде или забрать её и привезти к себе домой. Настроение у неё было, судя по всему, отличное, она немного сожалела, что мне вчера пришлось уйти, но её братья по экономическому разуму победили в КВН, и это её утешило.
– У бабушки по плану разборка макулатуры, – сказала Надя, – пора избавляться от излишеств гламурной прессы. Я ей помогу, а как ты позвонишь, так и встретимся.
– Гламур – зло. Особенно пресса, – усмехнулся я.
Вчерашний страх и воображаемые неприятности при свете дня казались не столь уж значительными, и я решил просто действовать по плану. Первым делом сказать отцу о том, что хочу жениться. Он, в конце концов, однажды тоже женился и соображает, что необходимо для этого кроме большого желания. А потом… потом будет видно.
Ромка, узнав, что я решил припереться на совещание, присвистнул в трубку и начал предвкушать очередной скандал.
– Обломись, – сказал я, – теперь мои намерения самые мирные.
С этими мирными намерениями и я прибыл в офис за час до совещания. Отца в кабинете не оказалось – спустился на производство, и я устроился на диване в приёмной, играл в игрушку на телефоне и ловил на себе взгляды папиной секретарши. Надо же, какой зоопарк – пришёл сын Ветровых. В приёмной было прохладно, и ещё у меня как-то неприятно скребло в горле. Я попросил у секретарши кофе…
Обнаружив меня, папа, конечно, удивился. Но виду особенно не подал и кивнул на дверь кабинета.
– У меня не много времени. Совещание.
– А я знаю, даже хочу на него сходить.
Теперь удивление уже можно было отследить.
– Но вообще я пришёл сказать, что собираюсь жениться. А мама сейчас подойдёт?
Матушка на этих словах определённо схватилась бы за сердце. Хоть и слышала о моей невесте заранее. Отец же занял место за своим столом, сцепил руки в замок.
– Мамы не будет. А что нужно от меня?
– У нас два варианта. Или ты одобряешь, и тогда мне надо будет познакомить тебя с Надей и её семьёй. Или не одобряешь, посылаешь меня подальше, и я ухожу жениться, никого ни с кем не познакомив.
– Хорошо, – отец думал меньше минуты, потом повернул ко мне настольный календарь с обведённым красным кружочком числом. – Это дата показа. Приводи Надю, приглашай её родителей, и мы познакомимся.
Показ? А что, это было прекрасной идеей. Направляясь за отцом в конференц-зал, я ещё подумал – а не спокоен ли он настолько, потому что полагает – я вру. Придумал свадьбу, чтобы помотать им с мамой нервы. Уже в зале я сунул ему под нос телефон. На нём была фотка Нади на фоне моей машины. Очень удачный снимок. Лучший.
– На показе, сейчас мне определённо не до этого, – не особенно впечатлился папа. – Ты действительно остаёшься на совещание?
Я кивнул.
Совещание было нудным. Какие-то вопросы о загрузке цеха, о следующей коллекции, словом, скука смертная. Правда, я нашёл себе развлечение – усевшись напротив Белова, копировать его позы и мимику. Это его злило. Минут через двадцать занудства явился Маркус, и тогда уже стало повеселее. Но ненадолго. Дизайнер выразил уверенность, что Павел Олегович гадость не задумает, со всем согласился и ушёл. А у меня разболелась голова. Оставшееся время я досиживал, рисуя на листке бумаги разнокалиберные колёса, шины с разными рисунками и думая – ну вот и всё, теперь я пойду к Наде и сделаю ей предложение. И мы будем вместе всю жизнь.
Когда нужно было проголосовать за смену поставщика чего-то, я поднял руку синхронно с отцом. Павел Олегович ведь правильный и гадость не задумает…
Из конференц-зала мы с Ромкой, тоже слегка опоздавшим на совещание, пошли в бар. И по дороге я понял – мне холодно не потому, что холодно в помещении. Вон секретарша на ресепшн сидит в прозрачной блузке. Мне холодно, у меня трещит голова и царапает горло. Наверное, я простудился. Попросив в баре чай с лимоном, сообщил Чайкину:
– Ну вот и всё. Я женюсь.
– Идиот, – поставил диагноз Ромка. – Мне жаль тебя почти до слёз. Вот увидишь – Наденька родит тебе сопливого отпрыска, заставит бросить гонки, а то и поступить в университет. А потом ты и мяукнуть не успеешь, как окажешься вместо своего любимого гаража менеджером в «Сонате». Знаешь, бабам это свойственно – провоцировать мужчин на ненужные подвиги.
– Надя не такая.
Хотя всё вышеперечисленное сейчас и не показалось мне таким уж жутким, но… Нет, с чего бы Наде начинать так давить на меня. Она никогда этого не делала.
– Но ты приходи почаще. Шурика аж перекосило при взгляде на тебя. Думаю, он спит и видит кошмары – как ты возвращаешься к папеньке, папенька шумно радуется и производит тебя сразу в замы. А он остаётся в стороне.
– Как-нибудь приду.
Неподалёку от Надиного дома я купил цветы и коробку конфет. Сейчас скажу Наде, что хочу на ней жениться, а её бабушке – что приглашаю на показ для знакомства со своими родителями. И мы будем пить чай. Бабушку ещё надо предупредить, чтобы она не принимала близко к сердцу всё, что, скорее всего, вывалит на неё моя матушка. А лучше бы вообще её не слушала. В конце концов, в вопросе моей женитьбы у матушки голоса нет. До восемнадцати она делала со мной, что ей вздумается, теперь я могу отвечать симметрично – делать всё, что нужно мне, не оглядываясь на её мнение. Почему-то мне казалось, что ничего особенно ужасного и не приключится. Мои родители до последнего будут верить, что это глупость и что пронесёт, а я под эту их иллюзию поступлю, как положено – знакомство семейств и только потом свадьба. Ну то есть мы распишемся. Сама церемония мне нафиг была не нужна, а нужна ли она Наде, я пока не знал, и всё это только предстояло выяснить.
Позвонить Наде я забыл и увидел её выходящей со двора.
– Надь, а ты куда?
Она обернулась, и, как мне показалось, моё появление было некстати.
– Мне… срочно нужно уйти.
– Куда?
– К однокурснице. Форс-мажор. Ты должен был позвонить, и я бы предупредила.
– Давай подвезу.
– Тут недалеко.
Всё было странно – даже пусть недалеко, даже пусть пара дворов, почему не сесть в мою машину? Тем более сейчас, когда я шёл к Наде с такой важной целью. Ах, ну да, она же не в курсе. Поэтому не может понять, что важнее.
– Надь, а давай…
Я должен был сказать «поженимся», но в последний момент тормознул. Да и правда, кто женится в девятнадцать лет. И кто предлагает это прямо на улице. Но и не сказать ничего было уже нельзя. И я сказал:
– …Жить вместе?
И тогда что-то случилось. Надя ответила:
– Нет.
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!