Глава 43
Я неслась к остановке автобуса со скоростью, с которой, пожалуй, удирала бы от маньяка, случись ему мной заинтересоваться. Мне надо было долететь до Наташки раньше, чем мозг взорвётся. Долететь, спрятаться в уголке и всё обдумать. Без бабушки и тем более без Максима. На мой вопль в трубку, что я приду ночевать, Наташка не могла ответить отказом. Только последнее равнодушное дерево не осознало бы, как мне плохо. В автобусе повезло – обнаружилось свободное место. Я села, прислонившись к холодному стеклу, и подумала – безумие, я еду в район Максима. Но не с ним… Разве несколько часов назад я могла вообразить такое?
Всё случилось из-за прессы, «пресса – зло», – сказал Максим и был прав на тысячу процентов. И из-за бабушки, которая считала предновогоднюю уборку не авралом, когда семейство, выпучив глаза, вылизывает квартиру за пару последних дней. Нет, бабушка начинала подготовку ещё в ноябре. С самого не очевидного – избавлялась от ненужного хлама, чтобы потом если и отмывать и приводить в порядок, то только необходимое. В разряд хлама попадали, как правило, моя одежда, потерявшая достойный вид, и журналы, натасканные бабушкой от соседки. И если с одеждой было просто – бабушка разглядывала очередную кофточку и мгновенно делала вывод – лучше связать внучке новую, – то с журналами куда сложней. Все они были так или иначе посвящены моде – наряды ли там были, интерьеры ли, – выбросить экземпляр лишь потому, что он лежал дома целый год, было непозволительно. В некоторых содержались необходимые выкройки, в других – идеи, в третьих – просто приятные глазу картинки. Я вооружалась ножницами, а бабушка придирчиво изучала журналы. Те, где нужной информации было много, оставались у нас в нетронутом виде, другие, которые угораздило иметь лишь пару завлекательных картинок, подвергались потрошению, ну а какие-то отправлялись в мусорку целиком. Разбирая огромную стопку, мы делали это ради Нового года, поэтому и болтали о празднике. Я обещала бабушке купить утюг и не принимала возражений. Максим же сказал – прошлый покойник, и не стоит длить его агонию. Я даже взялась сделать несколько контрольных нашим обеспеченным лентяям. Бабушка не может отвергнуть подарок, заработанный моим трудом. В свою очередь бабушку интересовало – а не придёт ли к нам Максим, раз уж теперь мы вместе. Скорее, она волновалась, не удерёт ли Наденька с Максимом и не придётся ли им с дедом сидеть за праздничным столом вдвоём. Конечно, лучше бы мы были здесь, с ними. Так спокойней. С Максимом этот вопрос мы пока не обсуждали, но я была уверена – конечно, он согласится. Можно ведь сделать так, чтобы всем было хорошо, – встретить Новый год с бабушкой и дедом, а уж потом отправиться к Максиму. И тут бабушка развернула один из журналов и как-то зависла. На секунды, но мне хватило, чтобы заинтересоваться, что она там увидела. И я даже успела пошутить – не мужчину ли своей мечты она узрела там на старости лет. И как хорошо, что деда нет дома. От подобного бабушка, конечно, отшутилась бы. Но не сейчас. И я увидела этот снимок. Статья была посвящена весеннему показу коллекции некоего модного дома. Рядом с заголовком я увидела название «Соната», а на фото – то, что и заставило бабушку забыть, зачем она перебирает макулатуру. На верхнем групповом снимке мы бы вряд ли успели кого-то рассмотреть – там была куча народу. А вот ниже стояли три парня и один из них, несомненно, был Максим. Бабушка принялась возить пальцем по строчкам, читая вслух. Про показ, про трёх владельцев преуспевающей компании «Соната» и про трёх сыновей этих владельцев. Журналистку, видимо, заботила не столько сама презентация, сколько домыслы – кто же из молодых людей женится первым. Ниже я увидела ещё снимки с подписями. Рома с некоей Кирой и Максим с Дианой. А бабушка тут же сказала: «Кать, так они наверняка расстались». Наверное, я должна была рассмотреть эту Диану, осознать, что вот такого платья мне век не видать и вообще я девушка, как говорится, иного класса, и впасть в прострацию. Но я поглядела на фото лишь секунду – да, такого платья у меня нет, и плевать я на это хотела. Возможно, Диана, как говорится в статье, – дочь банкира, – и есть владелица сиреневого чайника. Это мелочь. По сравнению с тем, что Максим мне не доверял. Вот же его родители – живые и невредимые. Полный комплект. А он не говорил мне правды! Поглядев на мою физиономию, бабушка почуяла недоброе и поспешила уверить меня, что «у Максима наверняка были причины». Конечно, были. И я догадывалась, какие. Он сомневался. До последнего сомневался, подхожу ли я ему. Это было обидно. Очень обидно. А бабушка… как же легко она переключалась. Месяц назад была уверена, что Максим – явление опасное, а теперь бросилась защищать, как собственного внука. Мол, не надо делать поспешных выводов, надо поговорить, спросить, всё выяснить. Если бы я осталась дома, бабушка не дала бы мне подумать. Вилась бы вокруг и твердила, что нельзя рубить с плеча. Словно Максим – Буратино, а я уже замахнулась топором. Поэтому я и отправилась к Наташке. Напоследок рявкнув на бабушку, что всё нормально. И даже прекрасно. Я не впаду в депрессию, не напьюсь и не решу, что недостойна сына владельца модного дома. Мне просто надо побыть одной. Или рядом с человеком, который ничего не знает. Пусть не волнуется, ночи у Наташки мне будет достаточно, чтобы всё проанализировать. У меня же мозг! Такой, что многим и не снился! И при остром желании можно даже позвонить попозже Наташке на городской, ведь сотовый я отключу. Вот только ещё немного подожду звонка Максима, чтобы сказать ему – не приходи…
А на выходе из двора мне попался Максим. С заявочкой, которая свалила бы меня с ног, будь я чуть менее устойчива. «Давай жить вместе».
Вспомнив этот момент, я с трудом удержалась от желания стукнуться головой в стекло автобуса. Что это вообще было? Он не говорит о себе правды, но собрался жить со мной? Тайно в уголке, потому что его крутые родители не одобряют? Или не всё так просто и есть другие причины?
Наташка, встретив меня, вздохнула, что вообще-то я некстати – она хотела уйти гулять со своим Вовочкой. Я попросила оставить меня в её комнате. Поклялась, что никуда кроме туалета не выйду и её семейство меня даже толком не заметит. Обрадовавшись, что я собираюсь лить сопли не в её дружеское плечо, а тихо сама с собой, Наташка сказала родителям, что у Надьки накрылся интернет, посему Надька будет сидеть у неё с компом, и трогать Надьку не надо. Наташка дождалась Вовочку и свалила, а я и правда включила интернет. Забила в поисковик «Соната» и принялась травить себя. Всё плохо. То есть у «Сонаты» всё явно хорошо. С экономической точки зрения. А вот у меня – плохо. Я не стала для любимого человека настолько важной, чтобы мне можно было не врать.
Я листала в сети фотки, разглядывала Ветровых и продолжала убеждаться – моя жизнь уже не будет прежней. Максим мне врал. Однако открывая очередной сайт, всё-таки уточнила заключение – не врал, а скрывал. Ведь он ни разу не сказал ничего вроде «мои родители умерли» или «они наркоманы, лишенные родительских прав». Это я выдумала сама. Он лишь заявил бабушке, что мама его бросила. После чего мы все офигели и про папу не спрашивали. Если даже мама бросила, до папы ли. А ведь «бросила» могло значить всё, что угодно. Возможно, она выгнала его уже в восемнадцать или и того позже – совсем недавно. Они поссорились. А та машина? Максим приехал на «Порше» и сказал – машина отца. А я решила – сочиняет. Выходит, Наденька сама дурочка? Сама что-то придумала, сама в это поверила? Фоток в сети было много, а мне и в голову бы раньше не пришло искать там Максима по фамилии. Тем более он как-то сказал, что в интернет почти не ходит, сидеть и переписываться там с кем-то ему лень, он предпочитает живое общение. А вот теперь передо мной целая галерея, разглядывай – не хочу. Я даже откопала показ восьмилетней давности и увидела групповое фото – все те же люди, что и на весенней презентации. Только мальчики ещё мелкие. Рому и Сашу уже можно назвать подростками, а Максим – совсем ещё ребёнок. Я ведь ни разу не видела его детской фотографии…
Чёрт, кажется, меня начало отпускать. Злость, обида и ощущение, что вот-вот голова треснет и её содержимое размечет по комнате, исчезли. И я подумала – бабушка права. Надо просто всё выяснить. Если вспомнить наше общение с Максимом, очевидно – он мне не врал, он всегда или недоговаривал, или я его неверно понимала. А стоит спросить в лоб, вряд ли он начнёт что-то выдумывать. Да и зачем? В одном он точно был честен – он меня любит. Иначе не стал бы встречаться так долго и даже предлагать жить вместе. Не такой уж я мега-приз, чтобы носиться со мной без чувств. А раз любит – скажет правду. Нужно просто поговорить. Но, конечно, уже не сегодня.
Я никак не могла заснуть. Бабушка вечером всё-таки позвонила Наташке, но я заранее попросила соврать, что уже вижу сны. Мобильный я не включала. Не нужны мне беседы по телефону. Тем более что я, оказывается, так легко делаю неправильные выводы. Завтра будет новый день, завтра и разберёмся. Может, и причина всего – какая-нибудь мелочь. Ну не банальное же – обеспеченное семейство не позволяет сыну встречаться с заурядной студенткой. Это было бы чересчур и, с моей точки зрения, годилось только для кино, а никак не для жизни. Перед тем как вырубиться, я начала вспоминать фотки из сети. С ума сойти, Максим – и на таких презентациях. Да и у него самая простая одежда, ест он и вовсе всякую гадость, а не пойди я с ним тогда за простынями и диваном, может, и спал бы до сих пор на надувном матрасе. Тоже мне, дитя миллионера…
– Надька!
Я открыла глаза. Наташка ткнула мне под нос будильник.
– Ты вставать собираешься?
Обнаружив, что стрелки подбираются к одиннадцати, я подскочила. Ничего себе. Не могла уснуть, а как уснула, так чуть не до обеда.
– Ты сегодня как? Дальше будешь у меня страдать или домой вернешься?
– Вернусь.
Теперь мне хотелось как можно скорее во всём разобраться.
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!