В прошлой статье я рассказывал, как нас угораздило родиться в самое неподходящее время. Привычные вещи сейчас работают против нас с почти 100% вероятностью.
Самое время задуматься об этом.
Времена перемен похожи на кучу листьев, поднятых ветром, на взбаламученный работником Балдой водоем.
Чтобы ясно увидеть картину происходящего и понять, нужно отделить важные идеи от несущественных. Но для этого нужно иметь более одной идеи. )
Есть люди, которые, услышав одну идею, в ответ выдадут лишь половину. А есть такие, кто на каждую полученную идею придумают ещё две.
К. Шеннон, математик, отец-основатель теории информации
Большинство цепляется за ту самую "половину идеи", привычную, массовую и широко распространенную. И проигрывает.
Всякая-разная философия, которую "проходили" в вузе, большинство считает мутной и бесполезной наукой. То самое большинство, которое проигрывает во времена перемен.
Большинство не знает, что философия стоит выше (или глубже, как хотите) остальных наук. Ведь именно из философии вышли и математика, и физика, которые являются "гимнастикой для ума" и "ум в порядок приводят".
В необычные времена критически важно делать необычные вещи, увеличивающие шансы на успех.
Давайте взглянем на школьное образование глубже, философски, чтобы понять: для чего оно - образование?
Исторический анализ для начала - хороший вариант. Но школа превратила Историю в "мусорный" предмет. Ведь чему "учат" на уроках истории?
"Кто, с кем и когда. Как звали жену и в каком году приручили дикую собаку".
Но это не история ... Если сохранить мягко-ироничный стиль, то это максимум тянет на историографию.
Впрочем, мы отвлеклись.
Начнем с того времени, когда бегали мамонты
Этот метод я использовал, сдавая общественные науки, когда не знал, с чего начать ))
Представьте пещеру, стоянку древнего человека.
- Мужики бегаю по лесу в поисках мамонта.
- Женщины варят суп из мамонта, насобирав перед этим корешков, чтобы вкуснее. "Вегетой" в соседней пещере в те времена не торговали.
Но мы забыли про детей ...
... которые во множестве бегали вокруг пещеры.
Мужики, как и женщины, вели здоровый образ жизни, правильно питались и интересных проблем у них не было и в помине ))
Так что же дети?
Совсем мелкие дети затрудняли мамашам сбор корешков. Но они скоро подрастали и подключались к ведению хозяйства. Собирали те же корешки, выносили кости съеденного мамонта из пещеры, закапывали их, сохраняя экологию стоянки.
Дети мешали, но немного и недолго.
Но скоро начинали помогать - много и долго.
Иначе говоря, дети не были проблемой.
... Пропустим несколько тысячелетий и поговорим о русской деревне.
Почему русской? Потому что и немецкая, и английская были точно такие же.
Еще 200 лет назад дети вписывались в сельскую общину так же, как и тысячи лет назад. Но скоро все изменилось: началась промышленная революция.
Еда стала более доступной.
С помощью металлического плуга обрабатывать поле стало легче и эффективнее, чем палкой-копалкой. Потребность собирать корешки перестала быть необходимостью. Так же, как опасная и слабо предсказуемая охота на мамонта.
Дети вместо корешков помогали на посевной и собирали колоски осенью. Дети по-прежнему были при деле.
Деревенские дети были при деле.
"Лишние дети"
Промышленная революция набирала обороты. "Железный конь пришел на смену крестьянской лошадке", небольшой тракторишко заменял сотни человек, освобождая их от ручного труда.
"Лишние руки" отправлялись на своих ногах в город. На заводы и фабрики - производить тракторы, на которых деревенские обеспечивали пропитанием и себя, и "лишних" городских.
Но "лишние" руки ушли в город вместе со своими детьми.
Более того.
"Лишние люди" продолжали производить на свет новых "лишних" детей. Население увеличивалось со скоростью экспоненты. И больше становилось не только взрослых, но и детей. Я думаю, вы понимаете, почему.)
Все оставалось по-прежнему ...
... Кроме того, что дети на фабрике до 3-х и даже до 14 лет были бесполезны. В отличие от деревни, где даже малышей пристраивали помогать маме и папе.
И что было делать с городскими "лишними" детьми?
Если такое происходило, то происходила спонтанная детская "социализация", результатом которой всегда был криминал в разных формах.
И вот именно тогда и возникла ОБЪЕКТИВНАЯ потребность в местах общего пользования, куда можно под строгий надзор собрать детей, которые еще не вошли в экономически активный возраст, но уже вышли из мира розового детства.
Детей, которые объективно
- еще не были нужны,
- но уже были опасны.
Здесь ключевым для понимания является "объективно".
Примером объективности является камень, лежащий на дороге. Его можно пнуть или обойти, но невозможно игнорировать, потому приходится с ним считаться.
"Так что же, вы утверждаете, что до промышленной революции не было школ?"!" - слышу я критические возгласы оппонентов.
Да, именно так я и утверждаю.
До времени перемен, называемого "промышленной революцией", массовых школ не существовало.
Но была, например, "Академия" Платона. Сад, в котором рядом с большим Мастером гуляли несколько продвинутых личностей, учеников.
Еще были монастыри, где несколько человек изучали латынь, древнегреческий и иногда молились.
Незадолго до промышленной революции появилось несколько университетов, в которых чуть больше, чем несколько человек, не имеющих нужды работать, интересовались схоластикой.
Но массовая школа, та, которую массово переводят на дистанат и которую мы критикуем (справедливо) появилась только тогда, когда появилась масса обществу пока не нужных, но уже активных и потому опасных для него людей.
Позже схему общественного контроля и приручения ненужных и опасных людей стали называть "социализацией".
"Школа не имеет ничего общего с образованием. Это институт контроля, где детям прививают основные навыки общежития."
У. Черчиль
Исторически, объективно главная функция массовой школы заключалась не в обучении детей, а в их "социализации", контроле их обществом.
Образовательная функция появилась позже, как вторичная, менее существенная по отношению к контролирующей и изолирующей.
Критиковать школу нужно - иначе будет совсем плохо
Она настолько "ушла в себя", что, кажется, полностью потеряла связь с реальной жизнью.
Но нельзя не учитывать и объективные вещи.
Нельзя от человека требовать ангелоподобности, а от школы - нацеленности на производство умных, способных, независимых и свободных личностей.
Это наивно, если не сказать - не очень умно.
Вероятно, я напишу еще одну статью, чтобы этот микроанализ получил логическое завершение. Потому, что образовательная функция у школы, хотя и как второстепенная, все-таки существует.
Как этим воспользоваться?