Из так называемых "интеллектуальных" режиссеров известнее Триера, пожалуй, никого и не найдется. И если к способу выражения мысли в "Антихристе" еще есть вопросы, то "Догвилль" — высказывание максимально прозрачное, по сути, убери решение с нарисованными на полу домами, и получишь бытовую драму, то есть вся "элитарность" конкретно этого фильма заключена не в том, что он говорит, а в том, как.
О Догвилле уже писано-переписано, он входит в двадцатку любимых фильмов Тарантино, и в целом это одна из самых обсуждаемых работ Фон Триера. Если "Криминальное чтиво" будут помнить за персонажей, а "Клеопатру" за Элизабет Тейлор, то Догвилль — это как песня The Kids Aren Alright: что ни год, то начинает звучать тревожнее.
Сконцентрированная до трех часов экранного времени история низости могла бы стать драматическим сериалом от какого-нибудь ставшего внезапно очень социальным стримингового сервиса.
Один из самых известных легальных экспериментов над людьми — Стэнфордский тюремный эксперимент. Конкретно в нем, а также в схожем эксперименте Милгрэма, речь шла об изменении поведения людей в системе, поощряющей насилие. Но, если взглянуть шире, насилие является компонентом любой системы. По итогам эксперимента Филипп Зимбардо, психолог, проводивший его, написал книгу под названием "Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев", и это, наверное, самое главное, что нужно понять о смысле триеровской истории.
Другое дело, что социальность Триера, не будь он Триер — штука, которая не очень-то позволяет собой крутить. Сегодня модно делать сюжеты, когда какое-нибудь социальное меньшинство оказывается гонимой жертвой, говорят, даже Оскар теперь можно получить только за такую историю. Однако, вместо выяснения, на кого какой ярлык вешать, Триер предлагает обратить внимание на динамику.
Потребители массовой культуры настолько привыкли ассоциировать себя с главным героем произведения, что без колебаний сожгли Догвилль, так же, как это сделала Грейс. Сперва им сказали, что люди там неплохие, затем показали много отвратительного и они, возмутившись, предали его огню.
Возможно, они бы не застрелили Тома лично, потому что для того, чтобы нажать курок, глядя человеку в глаза, нужно уже не только чувство справедливости, но и твердая рука, а она у большинства борцов за правду горазда только гневно тиснуть клавиши.
Однако главный плот-твист был не в том, что Грейс оказалась дочерью мафиози, в которой взыграли принципы. Он был в том, что зритель этого фильма — не Грейс, а горожанин. Простой человек с простыми потребностями.
Эрих Фромм, немецкий социолог и социальный психолог, пишет, что ошибкой было бы демонизировать диктаторов, делая их какими-то исчадиями ада. Это всего лишь позволяет человеку думать, что уж он-то точно не таков, и, при прочих равных, никогда не пошел бы на подобные мерзости. Но тот, кто видится нам чудовищем — это всего лишь средний человек, наделенный чудовищной властью.
Не так уж важно, что это за власть, и как именно она попала вам в руки: то ли это деревянная дубинка и бутафорская форма, как в Стэнфордском эксперименте, то ли изоляция и согласие общины, как в Догвилле. То, что большинство людей не знает, и никогда, возможно, не узнает, как быстро может спадать личина цивилизованности — подлинный подарок Провидения.