Он пришел обновить рецепт на антидепрессанты — мужчина чуть за тридцать, счастливо женатый и при этом... ужасно несчастный.
«Их называют «поколением сэндвича» — людей, рожденных в семидесятые годы. Считается, что они с двух сторон зажаты обязательствами: с одной стороны — перед родителями, с другой — перед подрастающими детьми. Ума не приложу, отчего именно они считаются самым депрессивным поколением, ведь мы, рожденные в восьмидесятые, имеем куда больше обязательств. Потому что у нас живы не только родители, но и бабушки с дедушками.»
Я бросила на него недоуменный взгляд. Он продолжил свою мысль.
«Мы оказываемся должны не только своим родителям, но и родителям своих родителей. Поясню.
Мои родители на пенсии, живут за городом в своем доме. Отец инвалид, не ходит — у него разрушились суставы в ногах, руки тоже работают плохо. Мать фактически сиделка при нем. Живут на две пенсии. С ними старенькая бабушка. Много ли они могут позволить себе с трех пенсий? Поэтому они целиком на мне. К зиме заказать машину дров — в доме печное отопление. Закупить продукты. Оплатить врачей, лекарства...
Жена точно так же колотится со своими родителями. Они тоже на пенсии и тоже больны. Им надо помогать. Помогать не добрым словом, а регулярными переводами на карту. Врачи, анализы. Отвезти туда и сюда. Или хотя бы оплатить такси.
У нас ребенок. Дочь учится в первом классе. Растет быстро, бесконечно теряет то сменку, то учебники. Стремительно вырастает из одежды. Периодически болеет. В общем, денег и сил на нее уходит много.
Однажды мы сели с женой на кухне поздно вечером после особенно суетного дня. И тогда меня осенило: мы целую вечность не были вдвоем. Давно никуда не ездили вместе.
Жене нужно сделать операцию на варикозных венах — но все откладываем на потом, потому что важнее помочь родителям, да и у ребенка много потребностей. В общем, все вокруг оказываются важнее, чем мы сами. Будто птенцы, открывают жадные клювы, просят помочь. И времени, сил (да и денег) на себя как будто нет.
Мы с женой хотим второго ребенка, сына. Но понимаем, что позволить себе такую роскошь не можем. Потому что по уши в обязательствах перед старшим поколением. А родить ребенка вопреки их потребностям и сказать: «А вы теперь живите как хотите, нам детей поднимать» — все равно что выкинуть родителей на помойку. Не по-людски.
Я с горечью подумал: буду ждать шестидесяти. Дочь вырастет. Родителей, дай им бог здоровья и долгих лет, конечно, к тому времени не станет. И бабушка уж точно не будет звонить и требовать срочно оплатить ей поездку в санаторий.
Шестьдесят — это новые тридцать. Только без обязательств перед кем бы то ни было, кроме любимой жены. Только бы здоровья хватило.
Может, хоть тогда поживем для себя?..»
