Сегодня мы разберём интересное интервью про нашу систему образования. Его опубликовали в газете “Коммерсант” в 2018 году. Оно вызвало бурное обсуждение в методической среде. Помимо всего прочего в нём говорилось о разработке некоего большого документа с планом по изменению отечественного образования. В апреле этого года документ был завершён. Про него мы ещё может быть поговорим отдельно. А пока на примере этого интервью рассмотрим несколько популярных мифов об обучении. Да и в целом посмотрим куда нас ведут высокопоставленные реформаторы.
*********
Российские школьники, для того чтобы быть успешными в XXI веке, должны уметь мыслить, взаимодействовать с другими и с самим собой, а также обладать несколькими видами базовой грамотности, включая финансовую и гражданскую. К такому выводу пришли авторы исследования «Универсальные компетентности и новая грамотность: чему учить сегодня для успеха завтра», подготовленного совместно Институтом образования НИУ ВШЭ и благотворительным фондом Сбербанка «Вклад в будущее». Рецензент проекта Виктор Болотов в интервью “Ъ” рассказал, как для достижения этих целей должны измениться задания ЕГЭ, а также сможет ли Россия попасть в десятку лучших стран мира по качеству школьного образования, как того требует указ президента РФ.
[Исследование уже вышло и было презентовано на форуме ММСО-2020. Интересно итоговое название исследования: “Универсальные компетентности и новая грамотность. От лозунгов к реальности”. Часть наших коллег думает, что это очередная безобидная научная работа для увеличения индекса Хирша. Однако, это не так. Это мощный идеологический таран, который обосновывает разрушение остатков нашей системы образования.]
— Что такое новая грамотность?
— Коллеги смотрели на лучшие практики в мире
[Доклад действительно очень обширный c интересной аналитической составляющей. Однако, нужно понимать, кто является заказчиком этой работы, которая скорее идёт как обоснование уже активно реализуемых идей.]
Они ориентировались на результаты стран в международном исследовании качества школьного образования ОЭСР PISA, на другие международные исследования.
[Очередное поклонение PISA. Авторы вообще не учитывают критику этого концепта. Он почему-то считается благом по умолчанию.]
В проекте изучался опыт стран-лидеров по школьным реформам, идеи которых соответствуют духу ХХI века [И что это за демон такой — дух ХХI века? С каких пор отказ от фундаментальных знаний стал так называться?]
Нам было важно посмотреть на несколько аспектов. Первый, базовый: почему принималось то или иное решение. Когда решение принимается по принципу «я так считаю, я так хочу, я так решил», это называется ручное управление. Таких случаев много в странах Африки. Кстати, рецидивы такого ручного управления мы видели и в нашей стране совсем недавно.
— Когда, например?
— Например, когда заявляли, что нужно вернуть астрономию. Какое исследование было проведено? [С астрономией действительно вышла накладка. Не были подготовлены учителя, не было методических материалов. Но самое главное другое — не были готовы сами ученики. Из-за снижения качества предметного образования, в частности из-за снижения уровня преподавания физики, школьники просто не могли понять глубокие идеи, заложенные в этой дисциплине. Какой там парсек, если часть детей не может перевести метры в дециметры? В итоге всё скатывалось в лучшем случае к простому просмотру образовательных видео на космическую тематику во время этих уроков. В худшем — часы уроков тратились на подготовку к ЕГЭ по математике и русскому языку.]
Что доказывает, что именно астрономия необходима сейчас, какие компетенции она формирует?
[Идёт навязывание компетентностного подхода вместо предметного. Никак не учитывается, что это одна из научных дисциплин, дающих более целостный взгляд на мир. Под таким соусом можно убирать или наоборот пропихивать в программу что угодно. Вот есть некая мифическая разрешённая математическая грамотность. Значит в школе в каком-то виде математика должна быть. А биологии и астрономии не должно быть, т.к. не придумали биологическую или астрономическую грамотность. Как только профессора ВШЭ придумают такие виды грамотности, тогда и будет позволено школьникам изучать соответствующие предметы. А пока те же химия и физика находятся под негласным осуждением. Нет для них подходящих компетенций и грамотностей “в лучших мировых практиках”.]
То же самое мы видим в ситуации с попыткой обновления школьных стандартов. Это шаг даже не во вчера, это шаг в позавчера.
[Если позавчера было более системное и глубокое образование, то надо брать от него максимум, а не открещиваться от него]
Уже в середине прошлого века стали говорить, что школа должна учить мыслить. Известные советские философы, психологи и педагоги об этом говорили: Эвальд Ильенков (советский философ, специалист по теории познания, 1924–1979), Василий Давыдов (советский и российский педагог и психолог, 1930–1998), Даниил Эльконин (советский психолог и педагог, 1904–1984).
[Про школу и умение мыслить — очень популярный тезис, с которым неподготовленному человеку трудно спорить. Это звучит как бы самоочевидным. Да и работают отсылки к авторитетам. Вряд ли кто-то из читателей пойдёт изучать даже исходную статью Ильенкова, на которую негласно ссылается автор в этом абзаце, не говоря о прочих трудах этого популярного узких кругах философа. А кто прочтёт, не сможет продраться сквозь терминологические дебри и увидеть шаткость умозаключений философа. Кому интересно, можете прочитать про большой спор онтологов и гносеологов в советской философии, который в итоге косвенно коснулся и образования. Или вот такой разбор ильенковской статьи]
И вдруг теперь стали говорить, что нужно четко регламентировать, что каждый ребенок должен знать по каждому предмету в каждый год обучения.
[Да. Потому что это основа. Фундамент, на котором строится образование. Размывая предметное содержание, вы отказываетесь от системного похода в преподавании.]
Например, теорема Виета (формула, связывающая коэффициенты многочлена и его корни, изучается в курсе алгебры за 8-й класс). Можно без нее обойтись или нет? Красивая теорема. И кто хочет заниматься математикой, получит удовольствие, разбираясь с ее доказательством.
[Самое большое заблуждение. Профессор думает, что сначала откуда-то из вакуума возникает желание заниматься математикой, а уже потом ученик изучает теорему. Нет. Сначала он её изучает, преодолевает какие-то сложности, разбирается, решает задачи, понимает всю вычислительную мощь и удобство этого метода. Лишь потом ему может постепенно начать нравиться математика, он увидит красоту теорем и захочет заниматься дополнительно. Пока ученик не войдёт в воду и не научится плавать, он не поймёт, насколько это здорово.
А сама теорема Виета — это важный кирпичик для всей алгебры, от которого можно потом перейти к изучению более серьёзных тем из высшей математики.]
А зачем она историку?
[А как вы понимаете, что ребёнок историк? По тестам в начальной школе? Или это предопределено генетически? Привет педологам.]
Я не против школьной тригонометрии, но только если цель ее изучения не заучивание формул, а обучение работать с формальными объектами формальными способами. Эта способность всегда пригодится. Самый простой пример — работа с гаджетами. Это работа с формальными объектами формальными способами.
[Гаджеты идут по пути упрощения, чтобы ими было можно удобно пользоваться. Даже двухлетний ребенок с ними справляется. Странно сравнивать умение ими пользоваться с такой сложной дисциплиной, как тригонометрия.
И здесь видна технология того, как будет замещаться предметное содержание. Шаблон такой: тригонометрия/физика/химия/биология → там есть формальные операции, которые выполняются на этих уроках → эти операции учат мыслить → операции слишком сложные, дети пошли другие, поэтому будем учиться думать на простых объектах → скачайте наш новый образовательный тетрис]
И если ребенку вдруг потребуется какая-то тригонометрическая формула, то, если он умеет работать с интернетом, искать информацию, он в два счета найдет эту формулу.
[Тут профессор сел в лужу, упомянув про тригонометрию в этом контексте. Он видимо не знает про казус, который произошёл в реальности с подобным поиском формулы.
В год, когда давалось это интервью, на ЕГЭ по математике произошло знаменательное событие. Составители решили немного подправить задачу №13 и дали тригонометрическую задачу, которая слегка отличалась от тех, которые были во всех базах и сборниках. В обновленной задании не было ничего криминального. Схожие примеры решались в школьной программе. Но в основном абитуриенты игнорировали программу и лишь нарешивали однотипные задачи из соответствующих сборников, подставляя туда цифры. А когда на экзамене нужно было решить задачу, просто подставив числа в другую формулу (а она была в числе прочих напечатана на листке с заданием, даже гуглить не надо было!), школьники массово не могли этого сделать.
Так что дело не в умении или неумении работать с интернетом. Проблема лежит в первую очередь в предметной плоскости.]
Я, может быть, грубо скажу, но «тупая» память больше не нужна. Всегда можно, как говорят дети, «погуглить» и найти любую формулу, любой факт.
[А как профессор отнесётся к хирургу, который гуглит факты за операционным столом?
Как-то на одном из шабашей вроде ММСО или EdCrunch Греф устраивал такое шоу. На сцену выводил трёх детей первоклассников и давал им в руки смартфоны. Потом задавал вопрос в зал, типа такого: «Кто вас помнит наизусть все три закона Ньютона?». В зале поднимались несколько рук. Далее он продолжал: «А вот эти дети знают. Так как у них есть смартфон и они умеют гуглить». И многие педагоги, особенно молодые, на полном серьёзе потом обсуждали тот факт, что эти дети и правда теперь что-то знают из физики.]
И в России, и в мире есть научные работы, которые показывают, что так называемые мягкие навыки, soft skills (например, в них входят коммуникабельность, креативность, умение работать в команде и т. д.), гораздо важнее для развития человека, чем знание теоремы Виета. То есть ребенку для успешности нужно не столько выучить тот или иной объем предметного содержания, сколько умение находить это содержание, вступать в контакт с людьми.
[Про soft skills нужно писать отдельно. Начиная с того, что само упоминание этого понятия уводит обсуждение образования в неправильную плоскость, и заканчивая пустотой непосредственного содержания предлагаемых навыков.]
В министерстве правы, что школьные стандарты надо совершенствовать. Только делать это нужно в другом направлении, не в направлении усиления предметной составляющей.
— Что нужно делать, по-вашему?
— Во-первых, определиться с основными терминами и понятиями. Сейчас существует путаница: где универсальные компетентности, где ключевые компетентности, где метапредметные компетентности. Очень много говорят о разных видах грамотности. И общество, и учителя запутались во всем этом. Много говорят про «навыки ХХI века». Я знаю как минимум пять списков этих навыков. Наиболее известный в России список, который иногда называют «список Грефа». В него входят сотрудничество (кооперация), коммуникация, критическое мышление, креативное мышление
[Имеется в виду пресловутый псевдонаучный концепт 4К.
Однако, даже если оставить за скобками коммерческую выгоду от цифровой платформы и планшетов, Грефа, как заказчика исследования, можно в какой-то мере понять. Он управленец высокого уровня в системообразующем предприятии. В его банке много сильных подразделений, которые занимаются в том числе разработкой ПО и серьёзной аналитикой. Работающие там люди получили хорошее системное предметное образование. Но чтобы они все работали ещё эффективнее, нужно чтобы эти отобранные умные люди могли как-то получше между собой взаимодействовать. И тут выясняется, что те же навыки коммуникации у них развиты плохо. Сотрудники не умеют работать вместе, нет навыков управления конфликтами, тайм-менеджмента и пр. В итоге приходится их всему этому учить. И далее возникает вопрос: а почему это я как представитель бизнеса должен тратить деньги и всему этому их учить? Пусть учит кто-то ещё! Например, школа. Под это дело подбирается и обильно финансируется инициативная группа, которая обосновывает необходимость внедрения всех этих техник в школе. Это обычная ситуация, когда коммерческое предприятие хочет переложить свои затраты на общество, точнее на некий государственный институт.
Однако, тут есть ошибка восприятия. Почему-то считается, что пришедшие в Сбербанк умные сотрудники как-то спокойно сами собой выросли. Как обычная трава под солнцем. И если их в школе сразу начать учить метапредметным навыкам, то получится идеальный сотрудник. Нет. Если убрать предметную составляющую и сделать акцент на условных 4К, то получится креативный коммуникабельный идиот.]
В рамках нашего проекта была предпринята попытка выработать общий понятийный язык, определить общий список универсальных компетентностей и видов грамотности, нужных человеку для жизни в быстро меняющемся мире, когда объем новой информации растет по экспоненте, все больше старых профессий исчезает и появляются новые. Полная версия результатов исследования готовится к публикации в октябре 2018 года.
— На чем вы в итоге остановились? Какие термины выбрали и почему?
— Авторы исследования договорились, что они будут использовать понятие «универсальные компетентности» [А как же УУД? Асмолова отодвинули от этого исследования?]. Оно состоит из трех групп компетентностей. Первая группа связана с мышлением. Туда попадает все виды мышления — от логического до креативного и критического. Вторая — умение работать с другими. Туда тоже включен большой набор: коммуникация, кооперация и так далее. Третья — умение работать с собой. Что это значит? Когда что-то не получилось, первое желание человека обвинить во всем окружающий мир: гадкие соседи, начальник. А умение работать с собой — это рефлексия: давай-ка я подумаю про себя, про свои действия, что я сделал не так? Это то, что связано с эмоциональным интеллектом, когда я слышу другого и умею управлять собой. Вот три группы универсальных компетентностей, в которых содержатся наборы отдельных компетентностей.
Кроме того, выделено понятие базовой грамотности. Туда входят умение работать с текстом (вербальным и невербальным), понимать и воспроизводить его, это и работа с цифрами [Вместо математики — работа с цифрами. Дожили.], и умение жить в мире, где очень много алгоритмов. Пока не подобрали более точную формулировку для этого, но речь идет о работе с цифровым пространством. К ним добавляются специальные виды грамотности, необходимые для жизни в современном мире, например финансовая грамотность: каждый должен уметь управлять своими финансами, чтобы не велся на «пирамиды», не покупался на очередное «разведение». В исследовании также выделены гражданская и правовая грамотность: как можно жить в государстве и не знать про это государство, про его законы? Все это было сформулировано в результате консенсуса экспертов, причем не только российских, но и международных.
— Вот эксперты вывели этот список необходимых компетенций, а что с ним будет дальше? Кому его предлагать, как внедрять?
— До сих пор школа жила отдельно, а мир — отдельно. Сейчас стоит задача, как преобразовать школы так, чтобы этот разрыв преодолеть. Конечно, в этом очень поможет развитие технологий. Мы надеемся, что цифровизация образования позволит все эти универсальные виды грамотности охватить. Если говорить по существу, то еще в советское время были предложены подходы к решению некоторых из поставленных выше задач. Об этом писал Эвальд Ильенков в своем манифесте «Школа должна учить мыслить» (1964). Были разработаны учебно-методические материалы в рамках теории развивающего обучения Эльконина—Давыдова.
[Выше мы уже писали про эту работу Ильенкова. Добавим ещё пару слов. Чтобы системно критиковать исследование, мало просто пройтись по нему и указать на явные методические и педагогические просчёты. Этот доклад опирается на идеи, которые сперва кажутся очень разумными. Но если копать глубже, вскрывается вся абсурдность подобных построений. То есть по-хорошему надо начинать с критики идеалистической философии Ильенкова, его решения проблемы отношения мышления к бытию (“тождество бытия и мышления”). Для этого нужна хорошая философская база. И, конечно, обширные знания в психологии и в дидактике. Пока людей с такими синтетическими знаниями нет, вся критика компетентностного подхода будет беззубой.]
Нужно подчеркнуть, что ни я, ни эксперты ничуть не против предметного содержания. Не будет предметного материала — не поставишь ни мышление, ни навыки. То есть предметы, конечно, нужны, просто цель их изучения должна быть совсем другая. Если в традиционной вчерашней школе надо было выучить свой предмет и решить задачки по предмету, то теперь этого недостаточно. До сих пор все наши учебники по математике, физике, химии нацелены на то, чтобы найти один-единственный верный ответ в задаче, использовав при этом все заданные параметры. Так вот надо приучать, что в задачах может быть больше данных, чем надо, может быть меньше, чем надо, и ответ может быть не один, а несколько. [О каких многовариантных задачах может идти речь, если школьники массово не могут решить обычные простые текстовые задачи? Давайте сначала научим их правильно решать арифметические задачи хотя бы с одним ответом!]
В первую очередь нужно говорить о заданиях ЕГЭ и ОГЭ. Что бы мы ни говорили, школа ориентируется на экзаменационные материалы. Их нужно начинать менять, не революционно — вчера было так, а с 1 сентября все будет по-другому, — а эволюционно. Наряду с этим другая проблема — переподготовка и повышение квалификации педагогов. Если мы не решим проблему повышения квалификации педагогов, все остальное мы будем имитировать, как мы имитируем сейчас. Школы рапортуют, что они перешли на новые стандарты. Учебники перешли на новые стандарты. А на самом деле они просто не могли этого сделать, потому что в учебниках нет или почти нет заданий, связанных с владением универсальными навыками, они в основном проверяют память ученика, как он зазубрил предмет [Ждём проверок универсальных компетенций и различных грамотностей в ЕГЭ... Забавно будет, если этот экзамен, тянущий вниз всё образование, останется последним оплотом академической парадигмы.
Хотя на самом деле даже в этот экзамен компетентностники уже пролезли. В профильном ЕГЭ по математике есть задача, которая как раз проверяет финансовую грамотность и умение взять кредит. И как-то подозрительно много баллов дают за неё по сравнению с предметно более сложной геометрической задачей…]
— Как в таких ситуациях внедрять то, что вы предлагаете?
— А внедрять и нельзя.
— Какие инструменты нужно использовать?
— Только выращивать. Смотрите, есть элитные школы, есть амбициозные родители. Ведь когда с родителями начинаешь разговаривать о том, что они действительно хотят для своих детей: теорему Виета или универсальные навыки? Конечно, они выбирают навыки. Школа подчиняется принципу нормативно-подушевого финансирования: чем больше детей, тем лучше [Ещё один вредный для системного образования рыночный подход: деньги следуют за ребёнком.] И школа для того, чтобы принимать больше детей, ориентируется на два показателя: успешная сдача ЕГЭ, потому что для многих родителей это важно, и второе — учащиеся получают навыки, которые готовят их к будущей жизни. Таким школам доверяют родители, с такими школами будем работать мы. Конечно, в идеале нужен централизованный план поэтапного введения, перехода на обучение универсальным навыкам. Мы понимаем, что в данных условиях он вряд ли возможен. Поэтому мы будем работать с живыми точками, создавать прецеденты.
— Вы говорили про ключевые моменты, без которых не получится полностью перейти на обучение универсальным навыкам: ЕГЭ, переподготовка учителей. Как вы будете создавать эти «точки роста», не привлекая государство, ведь и то, и другое — это ответственность официальных структур?
— Да, с одной стороны, это так. А с другой, в любом субъекте федерации есть такие школы, причем это государственные школы, которые пытаются работать на другом уровне. На уровне родителей будут говорить: а почему в нашей школе не изучают универсальные компетенции? У нас появятся сторонники, которые будут этого хотеть. Разумные школы скажут, что да, мы будем этим заниматься. [Честное описание того, как будут ломать образование. То есть возьмут школы с отобранными детьми, в которых уже изначально умные дети будут нагружаться мягкими навыками. А потом это будет выдаваться за успех компетентностного подхода с дальнейшим внедрением в массовой школе.]
Еще раз говорю, это будет происходить наряду с овладением предметным знанием, не стоит вопрос вычеркивания предметных знаний, речь идёт об изменениях подходов к его изучению.
[Здесь профессор подстелил соломки, чтобы не сильно критиковали. Хотя речь, конечно, идёт именно о вычеркивании предметных знаний. Выше, например, он довольно резво вычеркнул теорему Виета и всю тригонометрию из школьной программы.
Вкратце суть нового подхода в следующем.
Если раньше образование предполагало системное изучение мира и дальнейшее его преобразование, то теперь акцент на другом — на самом процессе обучения. Якобы ученик в первую очередь должен изучать то, как он учится и себя в этом обучении. То есть как бы важен не мир вокруг, а лишь действия по его познанию. Следующий шаг: зачем мне алгебра, если у меня свой процесс познания мира? Базовые компетенции есть (писать, читать, считать в пределах ста умею), а изучать мир буду через блоггинг, через танцы, через лепку из глины, через киберспорт и пр. Остальное мне не нужно. Я “погуглю”. Или прокоммуницирую с кем надо.]
— То есть все равно получается, что пока эта история не для всех?
— К сожалению, да.
— В майских указах президента поставлена задача войти в десятку лучших стран мира по качеству общего образования к 2024 году. С одной стороны, стоит эта задача, а с другой стороны, сохранятся желание регламентировать предметные знания. Как это между собой соотносится?
— Хороший вопрос. Простого ответа на него я не знаю. Нельзя совершенствовать телегу, думая, что изобретаешь автомобиль. Если честно к этому подходить, то, конечно, нам необходимо будет поставить вопрос об универсальных компетентностях. PISA — это прежде всего универсальные компетентности, умение работать в неизвестных ситуациях, приближенных к реальным условиям. [Образование строится на том, что сначала даются известные модельные ситуации и разбираются. А уже потом можно выходить за рамки и пробовать действовать в неизвестных ситуациях.]
Если мы захотим как можно больше предметного содержания, то мы с PISA не справимся успешно никогда. [Да что вы все так держитесь за эту Писю? Есть, например, и другие рейтинги. Да и вообще почему наше образование теперь затачивается под подобные внешние оценивания?] Поэтому, если действительно будет реализовываться эта задача честно, то мы увидим, что в ОГЭ и ЕГЭ начнут применять другого вида задания, мы увидим, что в учебниках появятся другие задания: не с одним ответом и всеми условиями, а когда есть несколько верных решений. Мы готовы принимать участие в реализации этого плана.
— Вы проводили расчеты, сколько средств потребуется на реализацию проекта?
— Финансовая часть лежит на Сбербанке и его фонде. Мы считаем, что мы можем сделать прототипы, которые потом можно будет масштабировать.
— Вы имеете в виду и примеры заданий, и какие-то программы повышения квалификации учителей?
— Да-да, и повышение квалификации, и новые типы заданий. Это исследование — первый рубеж, проект продолжается.
—Какие у вас ближайшие планы?
— Проектировать школьную реформу. Пусть она пройдет в амбициозных школах, которые работают с программой «Учитель России», которые работают с нами. Начнем апробировать материалы там. [Профессор ошибся в названии программы. Она называется “Учитель для России”. Это очень интересный проект. Не смотря на то, что он большей частью финансируется Сбербанком, им частично удавалось проводить независимую политику. По крайней мере три года назад это было так.
Среди наших подписчиков точно есть люди, связанные с УДР и читающие эти строки. Кто-нибудь расскажет, как сейчас обстоят дела? Там ещё остались люди, которые хотят поднять качество образования? Или проект утратил субъектность, полностью перешёл на рельсы индивидуализации образования и теперь просто продвигает компетентностные хотелки Грефа?]
— Для школ это будет бесплатно?
— Да.
— Когда появятся первые проекты в школах?
— Они уже идут. Уже появляются школы, учителя, дети, которые работают на эти универсальные компетентности. Пока их мало, но они уже есть.