ГЛАВА 1. ВЕРОИСПОВЕДАНИЕ «НА ВЫБОР»
Летописное предание 986 года, за исключением «Речи философа», весьма кратко, поэтому позволим себе привести его целиком (в переводе):
Пришли болгары веры магометанской, говоря:
- Ты, князь, мудр и смышлен, а законе не знаешь. Уверуй в закон наш и поклонись Магомету.
И спрашивает Владимир:
- Какова вера ваша?
Они отвечали:
- Верим Богу и учит нас Магомет так – совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина. А после смерти, - говорят, можно с женами похоти предаваться. Даст Магомет каждому по семидесяти красивых жен, изберет из них красивейшую, возложит на нее красоту всех, та и будет ему женой… На этом свете если кто беден, то и на том тоже.
И много еще чего прельстительного говорили, чего и писать нельзя, ибо стыдно.
Владимир же, сам любящий женщин…, слушал их с удовольствием. Но обрезание, отказ от свинины и питья вина били ему не по нраву. Сказал: «Руси есть веселье пить, не можем без того быть».
Затем пришли немцы, сказавшие «Пришли мы, посланные папой» и говорили ему:
- Земля ваша такая же, как и наша, а вера другая. Ибо наша вера есть свет. Поклоняемся мы Богу, сотворившему небо и землю, звезды, месяц и все дышащее. А ваши боги – просто дерево.
Владимир же спрашивал их «В чем заповедь ваша?» Они ответили «Посильный пост. Если кто-то пьет или есть, то все это во славу божью, как говорил учитель наш Павел».
И ответил Владимир немцам «Возвращайтесь к себе, ибо отцы наши не приняли сути вашего закона».
Услышав об этом, пришли хазарские иудеи, говоря:
- Слышали мы, что приходили к тебе болгары и христиане, уча каждый своей вере. Христиане же верят в того, кого мы распяли. А мы верим в единого Бога Авраама, Исаака и Иакова.
- В чем суть закона вашего? – спросил Владимир.
- Не есть свинины и зайчатины, - отвечали они, - соблюдать субботу.
- А где же земля ваша? – поинтересовался Владимир.
- В Иерусалиме.
- Точно ли это?
- Разгневался на нас Бог за грехи наши, и раскидал нас по разным странам, - ответили послы. – А нашу землю отдал христианам.
- Так как же вы учите других тому, за что сами Богом отвергнуты? Если бы он любил вас и закон ваш, то не расточил бы народ ваш по чужим землям. Или и нам того же желаете?
В первую очередь попробуем рассмотреть структуру самого содержания приведенных в тексте источника диалогов князя с миссионерами.
Как уже было сказано выше, богословских диспутов между Владимиром и представителями иноземных религий не возникло. Владетель Руси, надо полагать, имел достаточное представление обо всех трех вероисповеданиях. Поэтому критика его лично мусульманами «…не вѣсı закона» и языческой веры католиками «..а бз҃и ваши древо суть» были оставлены без внимания. Иудеи же, не сказав ни слова о язычестве, начинают свою «проповедь» с «развенчания» христианства. И вновь никакого теологического спора не возникает. Это, так сказать, завязка, позволяющая перейти к основному содержанию, к самому главному: «како єсть вѣра ваша»? И вновь в тексте летописи отсутствуют религиозные понятия, мифология, сведения об основателях веры, структуре церковной организации, взаимоотношениях между светской и духовной властью, отношении к другим народам и т.п. Только мусульманами вскользь затрагиваются некоторые аспекты загробной жизни, и в беседе с иудеями поднимается геополитический вопрос. В остальном речь почти исключительно ведется о внешней стороне культа, точнее – лишь о некоторых его требованиях.
И в этих кратких диалогах отчетливо просматриваются вопросы, на которых летописец (читай – князь) заострил внимание. Безусловно, важными, определяющими в тексте являются моменты, которые были либо озвучены самим Владимиром («… Руси єсть весельє …», «… идѣте ѡпѧть …», «…то гдѣ єсть землѧ ваша»), либо те, что были связаны с князем, но изложены от лица автора («Володимеръ же слоушаше ихъ …», «… но се єму бѣ нелюбо …»). Наконец, в текст включен небольшой ряд озвученных проповедниками частных положений, на которые Владимир, казалось бы, не обратил внимания, но летописец их все-таки зафиксировал: «… на семь свѣтѣ аще буде кто оубогъ …», «… суботу хранити», «…не ӕсти ни заӕчинъı».
На основании этого мы можем определить в тексте первостепенные и второстепенные причины, которые отвратили Владимира Святославича от предложенных ему вер.
К первостепенным причинам относятся следующие:
1. Требование отказа от употребления в пищу свинины (ислам, иудаизм);
2. Требование отказа от употребления вина (ислам);
3. Обязательное обрезание (ислам, иудаизм);
4. Отказ послам папы на основании неприятия их веры «отцами», т.е. предками и «старцами градскими», в чем, вероятнее всего, прослеживается политический мотив;
5. Отсутствие у иудеев своего государства и явное нежелание князя следовать такому примеру.
Второстепенные:
1. Отказ от употребления зайчатины (иудаизм);
2. Требование «хранить» (соблюдать) субботу (иудаизм);
3. Утверждение о тождестве прижизненного и посмертного социально-экономического статуса человека (ислам);
4. Многоженство (ислам).
Собственно говоря, многоженство не вызвало у князя никакой отрицательной реакции. Напротив, он, имевший несколько законных жен и восемьсот наложниц «… послушаше сладко…». И, тем не менее, эту «разновидность» института брака мы также отнесем к отрицательным качествам ислама, что попытаемся обосновать позже.
Итак, озвученные причины носят и социально-экономический, и политический, и культовый характер. Попробуем рассмотреть возможные негативные последствия их введения на Руси, исходя из совокупности внутренних и внешних условий, в которых древнерусское государство пребывало в конце Х века.
***
Естественным образом в культовых требованиях выделяются два момента, связанные с такой важной проблемой, как питание. Назовем это «кулинарным» или «гастрономическим» мотивом». Это касается запретов на употребление свинины, зайчатины и вина.
Гастрономический вопрос является весьма существенным. Сама по себе пища, приготовляемая на каждый день, конечно, недолговечна. Но кулинарные традиции остаются неизменными в течение веков. Причиной этому служит растительное и животное сырье, распространенное в данной конкретной местности, способы его заготовки, переработки и сохранения, технологические приемы кулинарной обработки пищевого сырья.
Начнем анализ с запрета, налагаемого исламом и иудаизмом на употребление свиного мяса. Его потенциальный негативный эффект еще во второй половине XVIII в. отметил М.В. Ломоносов, сказав, что принятие данного ограничения автоматически означало лишение ценного источника мясной пищи (Ломоносов М.В. Записки по русской истории. М. 2007. с. 95-96). Однако какое же место на самом деле занимала свинина в рационе питания населения Древней Руси? Вопрос этот, вероятно, легко было бы разрешить, обратившись к национальной украинской кухне, своеобразие которой заключается, в том числе, и в преимущественном использовании свиного мяса и сала. Причем последнее употребляется не только в соленом, вареном, жареном и копченом виде. «Свиным салом шпигуют и всякое не свиное мясо, где сало отсутствует, его же используют и в приготовлении сладких блюд в сочетании с сахаром и патокой» (Похлебкин В.В. Национальные кухни наших народов. М. 2004. с. 81). Однако такое решение, лежащее, на первый взгляд, на поверхности, будет не вполне корректным. В силу длительной разобщенности украинских территорий национальная украинская кухня складывалась крайне медленно. В основном ее оформление пришлось на начало - середину XVIII столетия. Окончательно же она сложилась только к началу XIX в. До того ее весьма сложно было отличить от родственных белорусской и польской кухонь (там же, с. 80). В домонгольский же период кухня южной части Руси, очевидно, мало отличалась от общей древнерусской кухни. Следовательно, для того, чтобы верно оценить значение свиного мяса в рационе Древней Руси, нам необходимо обратиться к источникам конца первого тысячелетия.
Письменные источники, к сожалению, содержат по большей части отрывочные, а зачастую и противоречивые сведения об экономической жизни восточнославянских племен, что позволяет делать любые субъективные выводы(История культуры Древней Руси. т. 1, М.-Л. 1948. с. 48). Например, свидетельство арабского автора ибн-Русте о славянах, датируемое первой третью Х в., гласит, что «Разведением свиней занимаются они ровно как (другие) овцеводством» («Известия о хозарахъ, буртасахъ, болгарахъ, мадьярахъ, славянахъ и руссахъ Абу-Али Ахмеда бенъ Омаръ ибнъ Дасте (ибн-Русте)». СПб. 1869., с. 20).
Истолковать это свидетельство в пользу широкомасштабного разведения свиней можно только в том случае, если под «другими» ибн-Русте имел ввиду те народы, для которых основным источником мясной пищи служил мелкий рогатый скот. А вот сообщение летописи об особенностях питания князя Святослава Игоревича и его дружины во время походов, когда он «… потонку изрѣзавъ . конину ли . звѣрину ли . или говѧдину . на оуглех̑ испекъ ӕдѧху…», можно было бы расценить, как пренебрежение свининой. Впрочем, здесь может существовать достаточно простое объяснение. Для войска, следующего без обозов, а именно так передвигалась дружина Святослава, по безлюдной, либо малонаселенной местности, просто необходимо иметь при себе «подвижный» запас пищи. В качестве такого запаса, как можно судить по тексту летописи, Святославом использовались табуны лошадей, специально предназначенных на убой и, возможно, небольшие стада крупного рогатого скота. Гнать же с собой стадо свиней, которые имеют обыкновение разбегаться и быстро дичать, во время длительного похода вряд ли было возможно.
Таким образом, этнографические данные и свидетельства письменных источников не могут дать однозначного ответа на вопрос о месте свиньи в питании населения древнерусского государства. В этой ситуации обратимся к данным археологии. В изучении жизни древних обществ археологическими методами немаловажное значение имеет исследование остеологического материала, находимого в кухонных остатках, иначе говоря, пищевых отходах. Серьезное исследование в этой области было предпринято в середине ХХ в. В.И. Цалкиным. Изучая костные остатки животных археологических памятников Восточной Европы, он установил широкое распространение пяти видов домашних животных, употребляемых в пищу: лошадь, свинья, крупный рогатый скот и мелкий рогатый скот (овца и коза). Путем выделения среди разрозненных остатков костей, принадлежавших одной особи и сопоставления количественного соотношения между ними, он пришел к следующим выводам (Цалкин В.И. Материалы для истории скотоводства и охоты Древней Руси. М. 1956. с. 125-153):
На период со 2-й половины I тысячелетия до н.э. по 1-ю половину I тысячелетия н.э. соотношение домашних животных на восточнославянских памятниках дало следующие показатели:
На период 2-й половины I тысячелетия н.э. соотношение домашних животных на восточнославянских памятниках дало следующие показатели:
Аналогичные сведения для данного периода приводятся и В.В. Седовым. При этом, говоря об охоте, он отмечает, что в среднем костные остатки диких животных составляют 12-20% от всего остеологического материала, в отдельных случаях от 10 (Днестровско-Прутское междуречье) до 50% (боршевские поселения на территории Воронежской области). Характерно, что основными объектами охоты являлись кабан и олень, очевидно, как самые продуктивные. Наряду с ними в остеологических остатках продуктов охоты встречаются кости медведя, бобра, оленя, зайца, лося, лисы, куницы и других животных (Седов В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. М. 1982. с. 238-239).
Сравнивая эти данные, мы видим, что в целом на территории Восточной Европы ко второй половине I тысячелетия н.э. наблюдается тенденция к уменьшению употребления в пищу конского мяса, что, очевидно, связано с развитием пашенного земледелия и использованием лошади в качестве тягловой силы. Восполнение же в рационе мясной пищи идет в основном за счет крупного рогатого скота и свиньи. При этом в процентном соотношении свинья, с большим отрывом от мелкого рогатого скота, прочно занимает второе место, а на памятниках Дьяковской культуры - первое. Это же обстоятельство отмечено и коллективном труде «История культуры Древней Руси» (История культуры Древней Руси. т. 1… с. 266). Даже при учете разницы в живом весе второе место все-таки остается за этим животным. А по количеству особей, восстанавливаемых по костным остаткам – на первом месте все-таки остается свинья (Древняя Русь. Город, замок, село. Под общей редакцией Б.А. Рыбакова. М. 1985. с. 266).
Таким образом, становится очевидным, что свиное мясо в питании населения древнерусского государства занимало одно из ведущих положений. Если учесть всеядность этого животного, его высокую плодовитость и быстрый рост, обилие диких свиней в русских лесах, то станет ясно, что «неядение свиных мяс» было чрезвычайно невыгодно экономически. Стоит вспомнить также, что, помимо мяса, свинья дает кожу и сало, которое если и не употреблялось в пищу в конце I тысячелетия, то служило легкодоступным, повсеместно распространенным и дешевым смазочным материалом (Прошин Г. Второе крещение // Как была крещена Русь. М. 1989. с. 87). Это значит, что принятие Русью в качестве государственной религии ислама или иудаизма могло самым негативным образом сказаться на благосостоянии населения и, соответственно, нанести ощутимый удар по экономическому состоянию всего государства. Дальновидный же политик Владимир, каким он рисуется в письменных источниках, не мог не представлять себе последствий такого шага и не мог позволить себе пойти на него во избежание ослабления экономического положения своей державы.
Очевидно, что немаловажное значение имеет и поклонение кабану (вепрю), что, правда, относится уже не к «кулинарной», а к ритуальной, культовой сфере. Культ вепря во многих мифологических системах связан с плодородием и боевой силой. В балто-славянской мифологии «сверкающий белыми клыками огромный вепрь показывается из моря, когда священному городу Ретра грозит беда» (Иванов В.В. Вепрь // Мифы народов мира. Т. 1, М. 1994. с. 232-233).
Не лишним, видимо, будет вспомнить и извлеченные со дна Днепра и Десны дубовые стволы, служившие объектами почитания. В массив дерева остриями наружу были вбиты кабаньи клыки, что подчеркивает культовый характер этих деревьев (Седов В.В., указ. соч. с. 264). То, что дуб является деревом, посвященным богу воинов – Перуну («Перунов дуб»), хорошо сочетается с почитанием кабана (вепря) как зверя, олицетворяющего боевую мощь. С другой стороны, бог-громовержец Перун воплощает в себе такие природные явления, как гроза, дождь, поливающий (оплодотворяющий) землю (мать «сыра-земля»). Здесь его образ также хорошо дополняется связанным с культом плодородия вепрем.
Нет противоречия и в использовании в пищу свиного мяса на фоне почитания вепря. Являющийся сегодня вульгарным глагол «жрать» («жьрати») изначально означал ритуальное поедание, «потребление» части приносимого в жертву животного (ср. жрать – жертва – жрец) при совершении «треб» - «иже требу кладет богом, да потреблять я» (Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М. 1987. с. 227).