Есть у меня такая особенность, я не очень доверяю своим чувствам. Раньше вообще не доверяла, а сейчас потихоньку учусь, но опыт пальцем не раздавишь. Способность моментально объявить свои чувства неправильными, отказаться от своего дискомфорта, сказать себе: «Тебе показалось и вообще твои чувства неправильные» это как раз-два. Я всю жизнь считала других людей более компетентными, другим можно доверять, себе – нет. Даже если другие делают мне больно, они правы, ведь они умнее, лучше, взрослее. А я… А что я, я опять всё неправильно поняла, опять на что-то обиделась, да подумаешь.
И чаще всего это касается таких чувств, как злость, раздражение, гнев, отвращение. Когда я их ощущаю, то внутри меня включается адвокат дьявола, стремительно защищающий тех, кто нарушает мои границы или просто наступил мне на ногу: «Это им сейчас тяжело, ты должна понять другого человека, он ничего плохого не хотел, тебе добра желают, а ты бычишься» и т.д.. Смысл этого механизма сдержать, не дать волю злости, которая может быть направлена на восстановление своих границ и внутренней целостности.
Я в этом месте ощущаю апатию, опустошение, плечи опускаются, я начинаю кивать головой и на всё соглашаться, лишь бы всё это быстрее закончилось, и я больше не металась между собственной злостью и ужасом поранить другого человека своей агрессией.
Когда мы маленькие, то для того, чтобы легально проявляться в своих чувствах, нам нужна поддержка взрослого, нужна его стабильность, чтобы он вывез то, что с нами происходит. Если взрослые теряют свою взрослость от проявления детских чувств, то ребёнок выбирает покинуть в этот момент себя и начать реанимировать взрослого. Мы в самом прямом смысле отодвигаем собственные чувства на второй план и спешим стабилизировать развалившегося родителя, чтобы он снова стал родителем.
Так мы отращиваем себе ушки на макушке, наблюдающие за движениями брови наших родителей, держим руку на пульсе и вообще стараемся быть послушными умничками, чтобы не расстраивать маму. Ужас расстроить кого-то, поранить, заключается в опыте пережитого страха покинутости и глубокого одиночества, когда вынужден сам справляться с тем, что происходит внутри тебя.
И потом мы с большим успехом реализуем эту историю в своей взрослой жизни, придерживая агрессию, объявляя свои чувства не важными и ненужными, водружая на пьедестал других, разрешая им залезать себе под кожу, творить любую фигню, которая ранит нас.
И можно сколько угодно расписывать себе необходимость защищаться, но это не работает. Я могу бурно соглашаться с идеей, что нужно ставить себя на первое место, но в конфликте обязательно сольюсь. Потому что знания, не равны умениям и навыкам. Для формирования способности защищаться нужен длительный и кропотливый опыт поддержки самой себя в своих чувствах, опыт их узнавания и доверия им.