Трудно найти в современной литературе книгу. настолько изысканную и эстетски утонченную, чем «Парфюмер» Патрика Зюскинда. С момента ее выхода прошло более трех десятилетий, но она по-прежнему остается одной из самых читаемых книг нашего времени в том числе и в России. Это стало возможным во многом благодаря столь же стилистически безупречному, как и сам текст Зюскинда, русскому переводу Эллы Венгеровой. Несмотря на несколько прямолинейный притчевый финал, заставляющий рассматривать роман Зюскинда сквозь антитираническую оптику как историю возвысившейся благодаря своим дарованиям люциферической гордыни, «Парфюмер» - это прежде всего анатомия человеческого обоняния и связанного с ним искусства.
Если сопоставить продолжительность остросюжетных эпизодов и сцен, демонстрирующих парфюмерную индустрию, то последние явно перевесят первые, потому перед нами – вовсе не детектив, хотя автор сделал все, чтобы у него получился бестселлер, но, чтобы стать предметом масскульта «Парфюмер» слишком утончен. Зюскинд с самого начала показывает своего героя отталкивающим и заурядным (кроме обоняния) субъектом, но тот постепенно все больше и больше вызывает симпатию у читателя своим артистическим перфекционизмом. Гренуй – злодей, напрочь лишенный совести, но он – и гений своей сферы, потому следить за тем, как его ведет по жизни нюх, чрезвычайно увлекательно и интересно.
«Парфюмер» написан почти одновременно с «Невыносимой легкостью бытия» и имеет с романом Кундеры много общего: две эти книги, как и «Имя розы», вышедшее на несколько лет раньше, доказывают, что постмодернистская литература может быть ярким интеллектуальным приключением для читателя-эрудита, совершенно не обязательно содержать эпатажные и трансгрессивные компоненты и стать изощренным наслаждением ума. Лично мне было совершенно неинтересно следить за перипетиями преступлений Гренуя на последних пятидесяти страницах текста. Гораздо познавательнее – узнать про механизмы дистилляции и перегонки ароматов во Франции в 18 веке и, безусловно, увлекательно следить за становлением артистического гения Гренуя.
Когда эту книгу обсуждали у Волгина в «Игре в бисер», один из гостей обозначил интересную параллель между сюжетом о создании лучших в мире духов и самой структурой текста «Парфюмера»: роман Зюскинда также, как и духи Гренуя, состоит из заимствований, но не обонятельных, а литературных, это подлинно постмодернистское произведение, изыскано сотканное из аллюзий, текстуальных тактик и стратегий описываемого времени. Почему именно 18 век выбран автором? Для противопоставления гнилостных, затхлых, воняющих улиц, домов, людей и в конечном счете повседневности как таковой, и благоухающего аромата духа времени – веры в Разум и Гармонию.
«Парфюмер» Зюскинда – не что иное, как изящное размышление человека эпохи постсовременности об эре Просвещения и его цивилизационном проекте. По мысли автора, это было такое же воняющее и смердящее людскими пороками время, как и наше, но, чтобы отбить запах этого смрада, чтобы закамуфлировать его эпохе Просвещения потребовались изящные идеи о разумности и гармоничности мироздания. Модернистский цивилизационный проект – это титанические усилия эскапизма, нежелание видеть грязи реального мира, бегство от него в воздушные замки утопий и идеологий.
Наше время так тошнотворно еще и потому, что оно безыдейно, ибо повсеместно занимается деконструкцией стереотипов, клише, идеологем, это разоблачающее, демистифицирующее время. Зюскинд же смог в своем романе передать аромат заблуждений модерна с невероятной силой убедительности и очарования. То, что за благоухающими идеями модерна стоят реальные жертвы, что все это изящная фальшь, забивающая вонь реальной жизни, читатель вскоре забывает, отдаваясь обаянию парфюмерного гения Гренуя (что не более чем метафора культурного гения) и влюбляется в сам текст, как в финале происходит с массами людей на площади, покоренные лучшими духами на свете.
Сам текст Зюскинда – это духи, это изящная фальшивка, заставляющая забыть о реальности 18 века, это полностью искусственная книга, детище культуры. Подобно тому, как Гренуй забывает о любой внеобонятельной реальности, его окружающей, так и читатель «Парфюмера», как и всякого мастерски написанного постмодернистского текста, легко забывает о существовании внетекстуальной реальности. Элитарная культура сегодня легко становится достоянием масс – и это еще одно завоевание постмодерна, в любом случае даже нашему разоблачающему идеологические ароматы зловонному времени иногда нужны благовонные духи вымысла и утопий. И такие книги, как «Парфюмер» Патрика Зюскинда, утоляют эту жажду благоухания.