Проблемы со здоровьем помогают композиторам создавать гениальную музыку?
Или напротив, всячески искажают первоначальный замысел, вносят деструктивные элементы, снижают ценность произведения?
Некоторые неврологи связывают музыкальную структуру и особенности знаменитого "Болеро" с поражением головного мозга его автора - французского композитора Мориса Равеля.
Берём ручки и чистые листочки, пишем:
Персеверация – устойчивое навязчивое повторение мыслительного, эмоционального или двигательного акта.
В случае с "Болеро" мы имеем дело с ярко выраженной музыкальной персеверацией, клинический случай, так сказать. Многократное повторение одной мелодии на фоне неизменного ритмического рисунка.
Это может быть косвенными симптомами болезни Пика или Альцгеймера.
Лечащий врач Равеля французский невролог Теофил Алажуанин за год до смерти композитора высказывал гипотезу о влиянии его заболевания на сочиняемую музыку.
Сторонниками "болезненного" происхождения "Болеро" в разные годы становились немецкий невролог Дитер Кернер, британский психо-невролог Ева Кубильска и американский невропатолог Дональд Далессио.
Неврологи Энрико Граса и Франсуа Боллер считают, что функции левого полушария (именно оно было поражено у композитора) связано с ритмом, в то время как правое задействовано при обработке тембров. Равель бессознательно повышал активность здорового правого полушария, чтобы компенсировать дегенеративные изменения в левом.
Тембральная изысканность и тяга к повторам появилась у Равеля ещё до войны. Во многих сочинениях композитора того периода встречается музыкальная персеверация, особенно следует отметить "Испанскую рапсодию" 1907 года. Основная тема первой части рапсодии - Мотив ночи - состоит из четырёх нисходящих звуков и повторяется сорок раз.
В фортепианном цикле 1908 года "Ночной Гаспар" мрачным колоритом выделяется вторая пьеса - "Le gibet" ("Виселица"). Безжизненные аккорды проходят на фоне одной повторяющейся зловещей ноты, звучащей в течение всего произведения.
Грозным проявлением тяжёлого заболевания нервной системы композитора стало устойчивая потеря сна, появившаяся у него во время Первой мировой войны. Смерть матери становится своеобразным рубежом в творчестве Равеля. Если до 1917 года он создал порядка семидесяти произведений, то с 1917 по 1933 только шестнадцать.
В 1927 году Равель обращается к доктору Луи Пастеру Валлери-Радо с жалобами на слабость, быструю утомляемость, снижение работоспособности и изнуряющую бессонницу.
Толчком к катастрофическому развитию неврологических нарушений стала автомобильная авария осенью 1932 года - композитор сильно ударился головой.
К лету 1933 года Равель испытывал серьёзные трудности при игре на фортепиано и начал забывать слова. В 1934 - разучился плавать.
К моменту фатальной операции 1937 года композитор находился в страшной западне. Его музыкальные способности оставались на высоком уровне, он понимал и узнавал музыку, мог её сочинять, но не имел физической возможности рассказать о ней или записать нотами. Левое полушарие его мозга уже не работало.
Вновь берём ручки и пишем домашнее задание:
Слушать "Болеро" Мориса Равеля.
Ведь если верить музыкальной статистике, с мая 2016 года это сочинение композитора исполняется каждые семь минут, то есть - звучит непрерывно.
При подготовке публикации использовались материалы статьи В.И. Березуцкого и М.С. Березуцкой "Является ли музыка Мориса Равеля симптомом его неврологического заболевания?", Украинский неврологический журнал, 2018 год, № 1.
Ещё больше публикаций вы найдёте в постоянном Каталоге статей, нарративов и видео канала.
Традиционная несмешная байка:
Пианист, решивший исполнить фортепианный концерт Равеля для левой руки, должен обладать уникальным чувством равновесия и безупречной техникой, причём его левая рука должна охватывать всю клавиатуру.
Партия оказалась настолько трудной для исполнения, что заказчик сочинения Пауль Витгенштейн, потерявший правую руку во время Первой мировой войны, пытался изменить партитуру, внося в неё свои правки.
- Я старый пианист, и это не звучит! Я отказываюсь быть вашим рабом, - заявил он Равелю.
Язвительный ответ композитора не заставил себя ждать:
- Исполнители - рабы. Я старый оркестратор, и это звучит!
