Здравствуйте, уважаемые подписчики и читатели канала! За долгие годы войны в Китае и на Среднем Востоке, Чингисхан выработал особые правила грабежа захваченных городов. Для растущей империи кочевников, которые жили в первобытной простоте, богатства завоеванных народов представляли огромную ценность. Чингисхан этим пользовался и старался обогатить каждого монгольского воина и всю его семью. Это, кстати, был действенный способ сплочения вновь образованной нации и консолидации ее вокруг своего лидера.
Уже через десять лет военных походов монгольские юрты ломились от китайских шелков, фарфоровых ваз, лаковых шкатулок и прочее, прочее, прочее.
Изначально монголы грабили поверженные города по одному сценарию. По монгольскому обычаю они рассматривали грабеж как групповую охоту, и распределяли добычу между всеми участниками, согласно их чину. Хану причиталось 10 процентов, особая доля шла вдовам и сиротам и так далее. Эту практику Чингисхан установил после победы над татарами.
Однако в 1214 г. правило было нарушено, и случилось это после взятия столицы чжурчжэньского государства Цзинь. Чингиз поручил разграбление города некоему киданскому военачальнику. Монгольские чиновники должны были ждать в сторонке от города, когда им принесут награбленное, чтобы затем описать его и распределить согласно изложенному принципу. Но союзники монголов сочли себя вправе применить другую “методу”, и решили, что “каждый солдат вправе сохранить то, что сумел награбить”.
В столице чжурджэней воцарился хаос. Как пишет историк Дж. Уэзерфорд:
“Они срывали золото со стен дворцов, выковыривали драгоценные камни из оправ и растаскивали сундуки с золотом и серебряными монетами. Они нагружали повозки драгоценными металлами и притарачивали тюки шелка к своим верблюдам”.
В тот раз Чингисхан сурово отчитал киданей и приказал забрать у них награбленное. И вот находясь в Хорезме, Великий хан установил новую модель “экспроприации” и “проскрипции” в одном флаконе. Суть ее была следующей. Сначала убивали всех пехотинцев противника. Затем из города выводили жителей и весь домашний скот. Далее за крепостные стены дружно устремлялись монголы и забирали все ценное, что только могли найти.
Те временем, монгольские чиновники разбирались с гражданским населением, которое тоже считалось военной добычей. Всех профессионалов, (а именно, писцов, врачей, судей, астрономов, предсказателей, изобретателей, аптекарей, учителей, имамов, раввинов и христианских священников, если вдруг такие попадались), строили в колонны и отправляли в монгольскую степь на должности купцов, караванщиков, врачей, переводчиков и писцов.
В другую колонну попадали кузнецы, гончары, столяры, ткачи, бондари, красильщики, кожевники, а также представитель профессий, какие только существовали в средневековой номенклатуре видов экономической деятельности.
Люди без профессий шли с монголами в следующий поход, “таскали тяжести, копали рвы и служили живым щитом при штурме. … Тех, кто не годился даже для таких целей, монголы просто убивали”.