1815 год прославил имя Пушкина. Я писала уже о его триумфе на лицейском экзамене. Интерес к юному поэту проявляют признанные мастера литературы.
Вскоре после экзамена прихворнувшего Пушкина в лазарете навестил К.Н.Батюшков. Видимо, разговор шёл о выборе юным поэтом творческого пути. В послании «Батюшкову» Пушкин напишет:
Ты хочешь, чтобы, славы
Стезёю полетев,
Простясь с Анакреоном,
Спешил я за Мароном
И пел при звуках лир
Войны кровавый пир.
Дано мне мало Фебом:
Охота, скудный дар.
Пою под чуждым небом,
Вдали домашних лар,
И, с дерзостным Икаром
Страшась летать недаром,
Бреду своим путём:
Будь всякий при своём.
А 19 сентября1815 года В.А.Жуковский напишет П.А.Вяземскому: «Я сделал ещё приятное знакомство! С нашим молодым чудотворцем Пушкиным. Я был у него на минуту в Сарском селе. Милое, живое творенье! Он мне обрадовался и крепко прижал руку мою к сердцу. Это надежда нашей словесности…» Эта встреча станет началом большой дружбы между поэтами (о ней я подробно писала здесь). А Пушкин через год напишет о ней:
И ты, природою на песни обреченный!
Не ты ль мне руку дал в завет любви священный?
Могу ль забыть я час, когда перед тобой
Безмолвный я стоял, и молнийной струёй -
Душа к возвышенной душе твоей летела
И, тайно съединясь, в восторгах пламенела…
Знакомство Пушкина с Вяземским состоится 23 марта 1816 года, когда Карамзин, Вяземский и В.Л.Пушкин заедут к Александру в Лицей…
И в это же время Пушкин включается в яростную литературную борьбу, кипящую между обществом «Арзамас» и «Беседой любителей русского слова».
Несколько слов о них. «Беседа» была создана под эгидой Г.Р.Державина (хотя сам он деятельного участия в её работе не принимал), и во главе её стоял А.С.Шишков, считавший основной задачей оградить родной язык от иностранных слов и боровшийся с Н.М.Карамзиным и его сторонниками. Он писал в своём «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка»: «Какое знание можем мы иметь в природном языке своём, когда дети знатнейших бояр и дворян наших от самых юных ногтей своих находятся на руках у французов, прилепляются к их нравам, научаются презирать свои обычаи, нечувствительно получают весь образ мыслей их и понятий, говорят языком их свободнее, нежели своим, и даже до того заражаются к ним пристрастием, что не токмо в языке своём никогда не упражняются, не токмо не стыдятся не знать оного, но ещё многие из них сим постыднейшим из всех невежеством, как бы некоторым украшающим их достоинством, хвастают и величаются». Шишков обвинял своих противников во всех смертных грехах. Рассказывали, что после пожара Москвы Шишков заявил: «Теперь их я ткнул бы в пепел Москвы и громко им сказал: „Вот чего вы хотели!“».
Возможно, в чём-то ревнители чистоты языка и были правы. Но можно ли согласиться с осуждением таких слов, как, к примеру, «развитие», «утончённый», «трогательно»?.. Невольно вспоминается созданная некогда пародия – как Шишков произнёс бы фразу «Франт в галошах и с зонтиком идёт по бульвару в театр»: «Хорошилище в мокроступах и с растопыркой грядет по гульбищу на позорище».
Борьба обострилась, когда в 1815 году была поставлена комедия «Урок кокеткам, или Липецкие воды», написанная одним из активных членов «Беседы» А.А.Шаховским, где были выведены карикатуры на литературных противников (в частности, на В.А.Жуковского). Практически сразу же было создано «Арзамасское общество безвестных людей», или попросту «Арзамас».
Кстати, об обвинениях в антипатриотизме. Среди членов «Арзамаса» были Д.В.Давыдов, К.Н.Батюшков, М.Ф.Орлов, Н.М.Муравьёв, только что вернувшиеся с полей наполеоновских сражений – их ли обвинять? Правда, с языком у них сложности были: Муравьёв раз чуть жизнью не поплатился, заговорив по-французски.
Нет точных сведений, когда в «Арзамас» был принят юный Пушкин. Доподлинно известно, что присутствовал он лишь на одном заседании общества – самом последнем, в 1818 году (после смерти Державина в 1816 году «Беседа» распалась, а потому и собрания «Арзамаса» потеряли свою актуальность). Но хорошо известно также и то, что под цитированным мной посланием к Жуковскому в 1816 году юный поэт подписался «Арзамасец». О многом говорит и его арзамасское прозвище Сверчок (члены общества носили прозвища, взятые из баллад Жуковского, сам же Жуковский именовался Светланой): он ещё в Лицее, его не видно, но голос поэта уже разносится.
Так как же проявляет себя Пушкин? В 1815 году он пишет злую эпиграмму – первую из направленных против своих литературных врагов:
Угрюмых тройка есть певцов —
Шихматов, Шаховской, Шишков,
Уму есть тройка супостатов —
Шишков наш, Шаховской, Шихматов,
Но кто глупей из тройки злой?
Шишков, Шихматов, Шаховской!
Помимо упомянутых мной Шишкова и Шаховского (арзамасцы звали его Шутовским), Пушкин высмеивает и ещё одного из лидеров «Беседы», С.А.Ширинского-Шихматова.
Кстати, полемику с «Беседой» Пушкин будет продолжать и в дальнейшем. В 8 главе «Евгения Онегина», описывая Татьяну-княгиню, он скажет:
Она казалась верный снимок
Du comme il faut… (Шишков, прости:
Не знаю, как перевести.)
И ещё об одном, не самом известном произведении Пушкина того же периода. В конце 1815 года он напишет стихотворную сатиру «Тень Фонвизина», в которой «Денис, невежде бич и страх», получает от Плутона разрешение «явиться к людям»:
Мертвец в России очутился,
Он ищет новости какой,
Но свет ни в чём не пременился.
Всё идет той же чередой…
Сопровождаемый Меркурием, Фонвизин путешествует… Естественно, его волнует русская литература. И тут Пушкин подробно опишет «творения» своих литературных противников. Он выведет и графа Д.И.Хвостова, чьё имя уже в то время стало синонимом бездарного поэта:
…добрый наш поэт
Унизывал на случай оду,
Как Божий мученик кряхтел,
Чертил, вычёркивал, потел,
Чтоб стать посмешищем народу
Заденет Пушкин-насмешник и последние стихи Державина, которые приведут «усопшего брата» в ужас:
Что сделалось с тобой, Державин?
И ты судьбой Невтону равен,
Ты бог — ты червь, ты свет — ты ночь...
Пойдём, Меркурий, сердцу больно;
Пойдём — бешуся я невольно».
И, наконец, выведет в своей сатире Батюшкова, которого осудит за то, что
… лени связанный уздою,
Он только пьёт, смеётся, спит
И с Лилой нежится младою,
Забыв совсем, что он пиит.
В итоге Фонвизин вынесет свой приговор:
Когда Хвостов трудиться станет,
А Батюшков спокойно спать,
Наш гений долго не восстанет,
И дело не пойдёт на лад.
…Пройдёт совсем немного времени – и «восстанет» новый Гений русской литературы
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
«Оглавление» всех публикаций о Лицее смотрите здесь
Навигатор по всему каналу здесь
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал