Меркурий привёл меня в действительно роскошные покои. Посередине комнаты стоял фонтан, недалеко от него расположилось ложе с шелковыми подушками. У окна стоял стол с явствами и фруктами, и пара лож рядом. Покои были достойны самого императора и не шли ни в какое сравнение с той комнатушкой, в которой я обитал ранее. Белые занавески колыхались от лёгкого ветра, птицы за окном пели свои трели, фонтан приятно журчал, мне хотелось запомнить этот момент. Сейчас, на долю секунды, я ощутил покой. Но мысли о том, что всё это я мог делить с Элионор, вновь меня взбудоражили.
Меркурий направился к столу, попутно взмахивая посохом и заставляя вино разлиться по бокалам. Не уверено помявшись у входа, я всё же вошёл внутрь. Ко мне подплыла серебряная чаша.
— Как тебе? — отпивая вино, спросил бог.
— Намного лучше чем я мог представить, — я взял бокал в руки, но пить не стал.
— Ты должен радоваться, не каждый смертный может похвастаться тем, что был гостем у богов, — Меркурий по-озорному мне подмигнул.
— Незавидная участь быть пешкой в игре, — отпарировал я.
— Думаешь? Я, было, решил ты глупее, но видимо ты знаешь, на что ты идёшь, — Бог продолжал пить вино, словно не боясь опьянеть. А может боги и не пьянели вовсе.
— На смерть, как и всегда в прочем, — спокойно ответил я и всё же отпил немного вина. На вкус оно было терпким, с лёгкой сладостью и послевкусием апельсина. На земле мне не доводилось такое пробовать.
— Как и всегда, — усмехнулся Меркурий, — ты не стесняйся, присаживайся, — юноша указал на противоположное ложе. Я молча принял его приглашение, хотя сам Меркурий так и остался стоять, облокотившись на стол. Отпив немного вина он продолжил.
— Ты не думал о том, что на самом деле вся твоя жизнь уже кем-то распланирована? Что встреча с Элионор, тяжёлая жизнь, насмешки, победы, смерть любимой, встреча со мной, что всё это кто-то уже спланировал? — его взгляд стал серьёзным. Игривый блеск исчез, на смену ему пришла острота, которая могла поранить неопытного собеседника.
— Хочешь сказать, что я родился пешкой? — Меркурий кивнул. — Ну так для меня это не секрет. Я понимал это с самого начала. Моя жизнь всегда была в чужих руках и единственный путь к свободе это сражение на арене. Моя мать была служанкой, отца не знал и таких детей на боевых уроках было много. Уже тогда я понял, мы пешки императора. Мы родились с кандалами на руках и с ними умрём. Вопрос состоит в том у кого получится освободиться? Кто выживет и станет сильнее других? Кто в итоге всех съест? Я решил для себя, что свобода того стоит. Так что твои вопросы не удивляют меня, — слова давались мне с трудом. Я не хотел вдаваться в подробности, чтобы он не начал в них копаться. Я вообще не хотел говорить о своей семье. Воспоминания, что я скрыл от мира и себя самого, приносили слишком много боли.
— Тебя вообще сложно удивить, так сразу поверил мне что я бог, заключил со мной сделку и мысли не допустил, что я лжец и обманщик, — юноша усмехнулся. — Но я не совсем это имел ввиду, что если вся твоя жизнь, пусть она бы была вне гладиатарских боев, все равно была бы спланирована. Что бы ты делал тогда?
— Жил бы, ведь мне не дано увидеть собственного плана судьбы. А узнай я его, то просто подготовился бы к трудностям. Но даже если вся моя жизнь прописана кем-то, то как я об этом узнаю?
— Ха, и правда, как? Я даже не думал об этом. Наверное, пешкам и правда не дано узнать правды. А ты доволен быть моей пешкой? — кажется, он вёл весь разговор к этому вопросу. Может боялся, что я пойду против него?
— Пока можешь вернуть Элионор, я не против, — и это была чистая правда.
— Понятно. Ну ты подумай всё же о моих словах. И да не верь Тривии. У неё слабость к хорошим парням. Но если она тоже участвует в битве, то её подарок может быть опасен. Как, впрочем, и встречи с ней.
— Даже боги не играют честно, — я усмехнулся. Меркурий налил себе ещё вина, слегка посмеиваясь.
— Честно, ну да, конечно. Честно. Уморил. Боги играют честно, расскажу это потом остальным они со смеху помрут. Думаешь хоть кто-то играет честно? — взгляд Меркурия устремился к окнам.
— Тогда как я могу верить что получу то, что желаю в конце? — этот вопрос давно крутился у меня на языке.
— Контракт. Мы ведь заключили контракт, а значит обман не пройдёт, — он вновь повернулся ко мне, совсем не радостный, скорее опечаленый и не много обиженный.
— Контракт, который я не читал.
Меркурий шелкнул пальцами и рядом со мной из золотого песка сплелась стопка пергамента. Она была столь большой, что доходила до моих коленок.
— Успеешь всё прочитать? — кинул он в меня насмешку.
— Пожалуй, поверю тебе на слово, — ничего другого мне не оставалось впрочем.
— Вот и хорошо, — Меркурий снова шелкнул и пергамент растворился в воздухе, — я сегодня загляну к Миневре. Она богиня справедливой войны, одолжу у неё для тебя доспехи.
— Одолжишь или украдешь?
— Одолжу, она меня знает. Меня гром поразит если я хоть одну её вещь возьму без разрешения. А ты допивай и ложись спать, завтра будет не лёгкий день.
Меркурий направился к выходу. Я смотрел на его удаляющуюся спину и прокручивал его слова в голове, у самого выхода я окликнул его.
— Меркурий, — он обернулся, его белокурые волосы заблестели в лучах солнца, но взгляд был всё так-же серьёзен. — Ты тоже пешка?
Меркурий усмехнулся на мои слова. В его глазах блескнул гнев в перемешку с недопониманием. Возможно мой вопрос его сильно обидел.
— Я ведь бог, это я создаю пешек.
— Но ведь не самый сильный бог. Да и богов кто-то да создал, — мысль была наверное глупой.
Он слегка призадумался. А затем тихо ответил.
— Я точно не пешка как ты. Точно.
Он вышел больше ничего не сказав, но по его выражению лица я понял, что задел его. Допив бокал, я удобно устроился на ложе. Но сон не шёл. Стоило закрыть глаза, как перед глазами появлялась мертвая Элионор. Лужа крови у моих ног и раздражающий звук капель, что в неё падали. Я снова ощущал острый железный запах и сердце заходилось в страхе. Не важно, стану я свободным или нет. Пусть я умру пешкой в чужих руках, но тебя верну. Верну обратно в золотую клетку. Я верю, ты найдёшь выход, найдёшь путь к свободе. Только в этот раз менее ужасный. Не такой.
