Революционная свобода в России, наступившая после февраля 1917 года, была многими воспринята однобоко. Наступила она явно не для всех граждан нового государства. Общество предпочитало делить людей на поклонников старой власти и новой. Население "охотилось" за бывшими царскими чиновниками, агентами жандармерии и другими "сомнительными" личностями... Началась активная кампания доносов на монархистов, служителей царских правоохранительных органов и т.п. «бывших людей».
Например, 17 марта 1917 г. в квартиру известного казанского монархиста, общественного деятеля Александра Титовича Соловьева пришли представители общественной милиции и устроили обыск, изъяли весь архив хозяина квартиры и его револьвер, а самого арестовали. Освободили его через несколько дней.
Позднее выяснилось, что арест А. Соловьева был произведен из-за поступившей в комитет общественной безопасности информации о «вредной противоправительственной деятельности Соловьева». Документы ему были возвращены.
Упразднение жандармерии и обнародование документов тайной полиции также дестабилизировало общество. Для разбора дел жандармерии были образованы особые комиссии в составе председателя прокурора или товарища прокурора местного окружного суда, губернского комиссара и начальника железной дороги.
Дела передавались по назначению: «по строевой и хозяйственной части» − уездным воинским начальникам, а «политические и общеуголовные» − штабы военных округов. Обнародованные документы стали публиковаться на страницах прессы.
В обществе шла охота на секретных агентов, которые подлежали аресту. Люди наводили справки о конкретных лицах в органах власти. Например, в конце апреля 1917 г. в Казанском городском исполнительном комитете общественной безопасности уточняли прошлое казанского фельдшера В.А.Черенкова. Знакомые хотели узнать, не служил ли он в казанском охранном отделении.
Оставшиеся без работы бывшие служащие жандармерии и полиции не могли устроиться на новую службу. Сначала многие бывшие полицейские были взяты в ряды общественной милиции. Но из-за общественного протеста, их стали освобождать от должности.
«Семьи бывших городовых Казанской городской полиции уволенных в марте месяце от службы и не принятых в число милиционеров настойчиво просят о выдаче им пособий размере двух месячного содержания. Положение просителей тяжелое», − телеграфировал в Петроград казанский губернский комиссар Плотников.
Иногда бывшие служители царского правопорядка не могли работать и на обычной гражданской службе, не связанной с новой властью. Население вело настоящую борьбу с бывшими полицейскими.
Например, 20 апреля 1917 г. казанскому губернскому комиссару поступила следующая телеграмма от «кружка родителей» Казанского Родионовского института, в которой они просили устранить от должности управляющего хозяйственной частью Казанского Родионовского института П.К. Кульчицкого, «как состоявшегося по прежней его службе начальником одного из карательных отрядов».
Совсем скоро, после октября 1917 года, наступили еще более сложные времена...