Знаете, я тот человек, который не может защитить своего ребёнка. Я не могу пойти и откусить голову жестокой воспитательнице или крикливой преподавательнице. Я сама цепенею и дрожу от страха, когда замечаю, что моих детей обижают сверстники или взрослые. И в современном мире осознанного материнства и всех этих психологических штук очень немодно быть стыдящейся и боящейся матерью, правильнее переработать свои детские травмы и не нести их своим детям, защищать их, помогать им становится на свою сторону.
И потом каждый раз, когда я вижу, что моих детей обижают, я ощущаю себя между двух огней: собственного ужаса перед большим и опасным миром и ощущением собственной плохости за это. За то, что я чувствую себя такой беззащитной и маленькой, но рядом со мной ещё более беззащитные маленькие дети, а я не могу встать, распрямить спину и послать в задницу обидчиков. Я всегда балансирую, пытаясь минимизировать собственный страх и тот урон, который наносится моим детям.
Я помню, как я ходила к учительнице своего старшего сына, почти давясь слезами, я пыталась сказать, что с моим ребёнком так нельзя, но вместо этого мямлила, пищала, а потом ещё и согласилась с преподавательницей в том, что мой ребёнок невнимательный лентяй. Блин. И как я потом жрала себя поедом за это дома, обнимая растерянного ребёнка.
И мне безумно стыдно признавать эту свою уязвимость, что в месте защиты своих детей, там, где я должна быть гранитной стеной для их безопасности, я мягкая и раненая. И мне правда легче начать присоединятся к их обидчикам, чем встать на детскую сторону, потому что там очень много ужаса и собственной беззащитности.
У меня не было опыта, чтобы меня защищали. Когда вставал вопрос моих интересов окружающие меня взрослые всегда выбирали не меня. Они выбирали правила, нормы, но никогда не учитывали мои чувства. Там, где нет опыта защиты, нет и способности защищать. И если мы требуем от себя мощи там, где этой мощи нет, то таким образом мы всё также жестоки к себе.
Выход я вижу в том, чтобы постепенно признавать и осознавать собственную боль, но не требовать от себя невозможного. «Ты делаешь то, что можешь сейчас», - часто говорю я себе, когда стою под градом обвинений мимопроходящих зевак на тему того, что мои дети слишком резво брызгаются в луже. Иногда мне удаётся просто прижать ребёнка к себе в момент неприятного разговора с воспитательницей, иногда моё беззвучное «нет», сказанное только губами самый героический шаг испуганной девочки внутри меня.
Когда мы требуем, чтобы мать львицей бросалась на защиту своих детей, мы не учитываем, что этой способности у неё просто может не быть. «Где была мать? Да я бы порвала за своего ребёнка. Надо было бросится защищать своих детей! А она! Значит нравилось, значит всё устраивало!!!» Это говорят те, кто никогда не был знаком с выученной беспомощностью, знанием того, что тебе никто никогда не поможет.