Ещё СССР. Я ещё школьник. У меня последние летние каникулы и я с родителями приехал погостить у бабушки в Москве. Мы прибыли на Казанский вокзал и с него же нам еще ехать электричкой к бабушке через полчаса. Мама осталась сторожить чемоданы с гостинцами. Папа пошел смотреть расписание. А я, отпросившись в туалет, прошел сквозь вокзал и вышел на привокзальную площадь покурить. В те годы у каждой табачной фабрики были свои марки сигарет наряду с марками общесоюзными. И это было патриотично курить именно свои сигареты. В Ростове-на-Дону такими марками были сигареты «Наша марка» и «Ростов». «Наша марка» была попроще, в мягких пачках и стоила 40 копеек. «Ростов» в "крутой", жесткой коробке стоил уже 60 копеек и был мне, школьнику, не по карману. И вот выхожу я на площадь, достаю пачку. А рядом собирается закурить импозантный мужчина в хорошем летнем костюме, мягких кожаных туфлях и соломенной шляпе. Он видит у меня в руках пачку «Нашей марки» и просит закурить. А сам держит в руках пачку «Marlboro», которго в те годы Ленинградская табачная фабрика еще не выпускала. Затем до него доходит некий абсурд ситуации, и он предлагает мне закурить его сигареты. Мы обмениваемся сигаретами и стоим оба с явным блаженством курим. Тут мужик опять достает свою пачку «Marlboro» и предлагает мне поменяться. Я соглашаюсь. Курим дальше. Человек абсолютно счастливый разглядывает теперь уже его пачку «Нашей марки», вчитывается в текст на упаковке, улыбается чему-то своему.
Девяностые. Маленькая деревенька миллионеров на Атлантическом побережье недалеко от Майами. У компании, на которую мы тогда работали, было в этой деревне два типовых коттеджа. Ничего особенного. Пяток спален, каминный зал и полновесный бассейн в каждом. И мы с женой, как ударники капиталистического строительства, получили право провести в одном из этих коттеджей Новогодние каникулы. И вот 31 декабря. Пляж. На сам Новый год мы решили уехать в «Disney World», но отбыть мы туда собрались после обеда, а с утра пошли на пляж. Жена загорает, я плаваю. Воздух за 30, вода под 30. Детишки, куличики, девушки, бикини, зонтики, шезлонги, песочек, легкая волна. И вот выныриваю я из этой волны и от переполняющих меня чувств говорю в полный голос:
-Эх, хорошо, бля.
Тут я хочу отметить, что маты это не мой язык. И в повседневной жизни я спокойно обхожусь без них. А тем более в местах общественных. Но тут именно «бля» легло мне на язык, и совсем не как ругательство, а как инструмент эмоциональной окраски той мысли, как же мне хорошо. Да и понять окружающие могли лишь эту самую эмоциональную окраску, а не дословный перевод. Я так думал. Но буквально через секунду в паре метров от меня выныривает голова и говорит:
-И в правду, бля, очень хорошо.
Армянин из Ростова. Еще и земляк получается. Отдыхал в этой же деревне. Наши люди есть везде.
Нулевые. Скорый поезд Москва-Самара. Мы везем на конференцию по новым строительным технологиям и оборудованию англичанина и голландца. Они оба люди тертые, в России уже не впервые, да и знакомы мы уже не первый год. Так что пить мы начали еще до обеда в офисе. Потом продолжили за ужином в ресторане. Затем в купе поезда. И наконец, плавно переместившись в вагон ресторан и дождавшись, когда его закроют по причине позднего времени, остались уже основательно выпить в этом самом вагоне ресторане. Параллельно с нами из вагона ресторана не смогли выгнать компанию девушек, которые отмечали победу своих догов в какой-то Московской собачей выставке. Ну и так как компаний осталось только две, то вскоре мы объединились, начали знакомиться. Когда девушки узнали, что голландец из Роттердама, посмеялись. Пришлось переводить голландцу, что по-русски слово «Роттердам» созвучно словосочетанию «оральный секс» (по-английски blow-job). Похихикали. Затем пили еще. За оборудование, за догов, за Роттердам. Затем наш сотрудник решил познакомиться с одной из девушек поближе и так получил от неё по телу, что минут двадцать приседал в тамбуре, прежде чем смог вернуться к столу. Но девушка сильно не обиделась. Все мужики такие, что еще от них ожидать. Это жизнь. И именно поэтому эти девушки вместе ходят не только в собачий клуб, но и на секцию карате. А запомнился мне этот вечер двумя моментами. Во первых фотографией, которая мне осталась от одной из девушек на память. На этой фотографии огромный красивейший дог сидит весь такой прямой и гордый и держит в пасти большой розовый силиконовый фаллоимитатор. А во вторых голландцем, сидящим в одиночестве за столиком в вагоне ресторане поезда Москва-Самара, он отсел от нашей шумной компании. За окном ночь и быстро мелькающие березки. А он плачет и повторяет:
-Я родился в blow-job. Чёрт. И как меня угораздило. Но я родился в blow-job.
Выпивает, плачет, повторяет и все опять по новой. Мы пытались его успокоить, отвлечь. Но удалось это только водке, которая его в итоге просто вырубила.
Дипломат (как я для себя решил), армянин, голландец. По отдельности каждая история мала и незначительна. Но именно из таких историй и складывается наша жизнь. И именно ими она и интересна. Ну как минимум, для меня.