С середины XIX века базовым становится общественное мнение, что цель социального развития - забота о простом человеке. Причем, это якобы обязанность сложных. Многие века до этого, как раз все было наоборот. И это было вполне логично и готично-иерархично. Сложные, в результате все больше усложнялись и являли миру чудеса святости, героизма, шедевры искусства и архитектуры - в соответствии с их сложным представлением о должном и прекрасном.
Да, Христос сказал: "Будьте мудры, аки змии, и просты аки голуби". Но это и есть высшая сложность. А когда простого поставили во главу угла и сделали краеугольным камнем, на нем возвели не храм, а супермаркет.
Результатом последних двух веков стало заметное упрощение сложных, а из простых в итоге только и вылетают теперь нарушающие их простую гармонию сложные формулы, вроде абырвалг или дефолт. Внутренняя же их структура ничуть не усложнилась, однако испортилась. Сама попытка усложнить простого преступно разрушила его цельность и породила неприкаянных, несчастных существ. А сложные, между тем, терзаемые комплексом вины (совсем не за то, за что следовало), продолжают упрощаться уже просто в целях мимикрии с глобальным трендом.
"Будь проще, и люди потянутся", - главная заповедь демократически-популистской политики. Так из политики уходит всякий смысл.
Часто приходится сталкиваться с непониманием, мол, подразумевается, что рассуждения о кастовых принципах - это все глубоко книжная, ненужная, а может и вредная тема. Но я пришел к ней исключительно от жизни, от богатого опыта встреч и их осмыслений. Речь ведь, прежде всего не о превосходстве одних над другими, а о тотальном различии. Об абсолютно разных критериях и мотивациях у людей, говорящих на одном языке и схожего фенотипа.
В современном мире, произнося формулу «кастовое общество», неизбежно провоцируешь поток обвинений в самом лютом мракобесии и стремлении угнетать-порабощать свободных тружеников. Подобная реакция вполне объяснима, поскольку наследственные касты, действительно, формат неадекватный и несправедливый, ибо человек воинского типа может родиться и в хижине какого-нибудь свинопаса. И наоборот, наследник благородного рода может проявить склонность к ростовщичеству.
Однако неизменной от тысячелетия к тысячелетию остается четверичная структура общества: подразделяющая его на людей духовного типа, людей действия и управления (воинов), предпринимателей и тружеников. В некоторых обществах каст три – торговцы, как самостоятельный вид отсутствуют. Разумеется, немало и смешанных типов, но эта структура - факт. Она продуцировалась веками везде и всюду. Не везде так жестко как в Индии конечно, но касты под именем сословий существовали в Европе повсеместно вплоть до 19 века, а в России до Октябрьской революции. Освященность этой системы высшим, божественным смыслом так в XII веке описывал Геральд, епископ Камбрейский:
«Таким образом, дом Бога тройствен, выглядя при этом единым: одни здесь молятся (orant), другие сражаются (pugnant), а третьи трудятся (laborant); все трое объединены и не разделены; поэтому дело каждых двух зиждется на службе третьего, и каждый в свою очередь приносит облегчение всем».
Конечно, кастовая система кажется вопиющим попранием принципа свободы, но парадокс в том, что как раз именно бессословное общество его отрицает. Хотя, казалось бы, сословия ликвидировались как раз во имя торжества свободы и равных возможностей.
Проблема в том, что свобода понимается людьми четырех указанных видов принципиально по-разному.
Справедливость правых предполагает, что на земном уровне у каждого своя правда и их надо гармонизировать, а не нагибать всех под одну.
Итак, для труженика свобода - это свобода от тревоги за завтрашний день (социальные гарантии), это свобода от произвола работодателя, свобода от угрозы безработицы. Именно на эти свободы ориентировался СССР, и их стремился обеспечить. Но при этом полностью игнорировался следующий человеческий тип.
Для предпринимателя свобода - это свобода экономического творчества, собственно, предпринимательства, свобода от коррупционного гнета чиновников, свобода от государственного произвола. Надо отметить, что современная система РФ, чем дальше, тем больше угнетает этот слой (за исключением узкой прослойки высочайше утвержденных олигархов и их орбиты), не по-советски, конечно, но тоже вполне беспощадно.
Для воинов свобода - это свобода любви и ненависти (характерен средневековый культ прекрасной дамы), - тотальная антитолерантность, свобода выбора пути – витязь на распутье архетипическая картина. В то же время, выбор подлинного воина всегда в том, чтобы служить чему-то высшему: сюзерену, идее, нации.
Отметим, что при Совдепии воины могли удовлетворять свои потребности служения некоему величию, пускай ложному, но воин не всегда способен глубоко задумываться о природе объекта поклонения. В нынешней ситуации воины в легальном поле всех вышеперечисленных свобод лишены. Поэтому многие и ринулись на Донбасс за шансом повоевать бессмысленно и беспощадно.
Для людей духовного типа свобода - это свобода духовного поиска и служения обретенной Истине, свобода совести и слова.
Разумеется, вот для них-то СССР был подлинной, беспросветной тюрьмой.
Есть еще, правда и пятый тип – неприкасаемые. Для них свобода - это свобода привольно деградировать, свобода от любых обязательств и любой ответственности. Трагизм ситуации в том, что сегодня процент подобных существ в РФ, да и во всем мире растет угрожающими темпами. Неприкасаемые – это опять же не какая-то определенная социальная группа. Это не только бомжи. Подобные во множестве встречаются и в модных клубах, и во власти, разумеется. И они сегодня, несомненно, самые свободные из всех.
Если брать, нормальный, не коррупционно-олигархический капитализм, то он в полной мере удовлетворяет потребности в свободе предпринимателей, отчасти - людей духовных, в меньшей – кшатриев и шудр. Советский строй удовлетворял в полной мере потребности тружеников и частично воинов.
В обоих случаях, поскольку декларируется ложная доктрина равенства, то есть, в конечном счете, одинаковости человеческих потребностей, возникает неизбежная напряженность со стороны угнетенной части общества.
Кроме того, когда в управленческом слое оказываются люди, имеющие чисто трудовые или предпринимательские склонности, это в первом случае приводит к стагнации, во втором к коррупции и трансформации свободы экономического творчества в свободу стяжательства.
Акцентирование наличия каст не следует трактовать, как призыв в современном мире возродить сословное государство. Нет, это - постановка задачи стремиться к балансу различных пониманий свободы, не допускать урезания прав ни одной из этих психо-физическо-ценностных групп, и путем работы со сдержками и противовесами обеспечивать правильную иерархию при этом. Важно осознать, что подлинно свободным можно быть только на своем, а не на чужом месте. И именно во имя свободы необходимо признать, что люди не равные, люди разные. И еще во имя качества.
Выявление и максимальное развитие потенциала лучших, или стремление максимально удовлетворить потребности всех. Это ведь очень разные целеполагания. Это ведь "или-или". "И то, и то" не получится. Потому что "лучшие" - это не наиболее развитые из "всех". А иные по отношению ко "всем"
И, тем не менее, целью нормального государства должно быть, в то же время, повышение качества всех людей. А все остальное должно быть подчинено данной задаче. Цель человека – максимальное развитие своего потенциала. Цель государства – создание условий для этого.
Мои книги:
https://www.directmedia.ru/author_192118_taratorin_dmitriy_borisovich/