Регистрируюсь в очередном сообществе для психологов. В графе «Профессиональные интересы» привычно набиваю: Онкопсихология, Замещающие дети (взрослые), Работа с проживанием утраты… Стоп. Каждый раз натыкаюсь на то, как странно это звучит – «интересы». Интерес это что-то радостное, живое, такое яркое, притягательное, а у меня, как сейчас любят говорить, «тлен и безысходность». И откуда у людей, даже по работе, берутся такие, с позволения сказать, интересы?
Нет, я не имею опыта собственной онкологии, но имею опыт участия в жизни онкобольных и их близких, и имею опыт онкофобии, который прорабатывала несколько лет с супервизором. Я считаю важным рассказать сейчас свою историю, чтобы обозначить те сферы, где и как я могу помочь, и какой опыт я прожила.
Сейчас самое время мне выйти из тени своего камерного кабинета, где 8 лет по 2-3 дня в неделю я консультирую, «не светясь» – осенний воздух прозрачен и звенящ, ровно 10 лет назад от рака легких умер мой отец, и 3 года назад – от рака яичников ближайшая подруга. А между этими событиями был опыт консультирования, в котором мои пациенты проживали жизнь рядом с онкологией и не только, и жили – выживали. И я была рядом.
Честно говоря, я не знаю, почему именно онкопсихологию выделяют в отдельное направление, а, например, инфаркт-психологии нет, хотя умереть можно и от него тоже. Или психология СПИДа – я не нашла отдельного направления, может, плохо гуглила. Наверное, онкология для нас – это квинтэссенция всего самого страшного, что может произойти с нами в плане здоровья. В своей работе я не ориентируюсь исключительно на онкологический диагноз пациента (или клиента, как кому приятнее себя называть, не ассоциируя с чем-то негативным). Любой сбой организма, который кажется опасным не только врачам, но и лично вам – при необходимости и вашем желании может быть темой нашего разговора. Любая болезнь никогда не должна быть «фигней» и «насморком» - если вы на ней застряли, значит, она для вас страшна, важна и требует внимания. Даже если потом все оказалось нестрашным прыщиком, кто вернет нам то время, которое мы провели в страхе и тревоге? И как не попасть в этот капкан опять?
А еще у меня нет какого-то определенного способа общения с человеком. В очной сессии на моем столе всегда есть салфетки, минеральная вода, бумага и цветные карандаши с фломастерами. Если человек нуждается в этом, я не вижу ничего страшного в том, чтобы подержать его за руку весь сеанс. При консультировании онлайн – я всегда пишу, что можно использовать видео, аудио или просто чат, присылать рисунки. Я исхожу из того, что как бы не предпочитал человек общаться – речью, картинками, сообщениями – ему в любом случае возможно помочь. Мы все разные, средств общения достаточно, и это здорово!