4 ноября по всем параметрам странный праздник. Если апеллировать к событиям 1612 года, то в этот день поляки стояли на том месте, которое мы сейчас называем Старой площадью.
Понятно, что нынешний праздник - в первую очередь праздник чиновничества, на который власть хотела перенести внимание общества устоявшийся в советское время день 7 ноября.
Очень символично, потому что если отмести всю идеологическую составляющую коммунистов по поводу победы ВОСР, то в голом остатке окажется, что 7 ноября в любом случае памятный день, который сегодня можно было бы назвать Днем несостоятельности элит поддержать прежний порядок без ушедшего в отставку государя. И по большому счету это самый неудачный, как сейчас модно говорить, трансфер власти.
В том трансфере большой урок и для нынешнего российского общества: Николай II перед отречением не смог/не захотел вырастил двух-трех общенациональных лидеров, каждый из которых в ходе борьбы мог бы взять на себя ответственность за страну. Сегодня у нас практически та же ситуация. Есть один лидер, и вокруг него - пустота. Именно на таком фоне со своей известной фразой "Караул устал, часовые хотят спать" может появиться условный матрос Железняк.
Элите такие аналогии, конечно, не нравятся, - слишком уж наглядно показывается, где в новые времена после отставки/отречения может оказаться ее место, если она попытается базироваться на старой идеологии, которую в советские времена назвали бы контрреволюционной.
А революция-то была в первую очередь - в анонсированных социальных завоеваниях. Тех самых, большинство из которых были исполнены и которые нынешняя власть полностью свернула, оставив память о них лишь в декларативной Конституции страны.
Поэтому сегодняшний день - это день стояния поляков на Старой площади, который приближает памятный день Несостоятельности элит и самого неудачного трансфера во все времена известной нам мировой истории.
Действительно, есть о чем задуматься.
Ну и да, по поводу четвертого ноября как праздника не нашлось поэта, который написал бы строки, западающие в память каждого, кто читал Маяковского:
Когда я итожу то, что прожил,
И роюсь в днях — ярчайший где,
Я вспоминаю одно и то же —
Двадцать пятое, первый день.