"Ну и куда вы дальше на Хатангу собрались в одну машину? Там никто в одну машину не ходит, это дикий 700 километровый зимник. Вы понимаете, что это след и заметенная колея от УРАЛА в лесотундре?", - задал мне по телефону этот сложный вопрос начальник арктического поисково-спасательного отряда МЧС России в Дудинке.
"Ну если уж мы на Диксон добрались двумя машинами, то уж в Якутию через Хатангу должны выйти точно. Есть маячок и спутниковый телефон. Справимся", - ответил ему я.
Таким многообещающим диалогом началась наша вторая часть большого Арктического автопутешествия по Таймыру, которое должно было оказаться не менее интересным, чем фантастический бросок на Диксон, про который я писал в своих репортажах раньше:
Как выглядит самый северный и самый жуткий из действующих аэропортов России, который не ремонтировали 70 лет?
Ехали по тундре и у заброшенного зимовья на берегу нашли странный агрегат. Долго ломали голову, но предназначения не поняли
Но беспокойство регионального МЧС можно было понять, суровые и дикие таймырские зимники - не прощают ошибок. Не ходят по ним в одну машину, а в легковую тем более.
В чем сложность? В расстояниях и плотности населения. От Норильска до Хатанги 700 очень непростых километров. Сначала огибая отроги плато Путорана, а потом через лесотундру по волоку Пясины и Хеты. И сотни километров по "гнилой" и снежной Хете и Хатанге.
При этом на всём Таймыре проживает около 35 тысяч человек, из них 25 тысяч в Дудинке, а остальные вдоль Енисея и на востоке.
Подумать только, что сотню лет назад в этих местах кипела жизнь, было немалое количеств факторий, которые позднее превратились в поселки - Волочанка, Катырык, Карго, Боярка, Усть-Боганида, Авам, Камень, Летовье, Долганы и Кресты.
В факториях жили и трудились охотники - промысловики - долгане и нганасаны, но с приходом советской власти их стали постепенно преобразовывать в колхозы.
Занимались охотой на оленя, здесь же выделывали парки из шкур, разводили зверей на пушнину, добывали пушнину, занимались рыбалкой, а позднее даже разводили рогатый скот и устраивали сенокосы.
С середины же 1960-х годов, по всему СССР активно шёл процесс укрупнения колхозов, благодаря которому начала стремительно вымирать деревни в Центральной России. Псковская, Новгородская, ,Тверская и Костромская, Вологодская и Ивановские области яркий пример тех событий полувековой давности.
Вымерли деревни и области превратились в глухую провинцию.
Не обошла эта напасть и Арктику. Многие фактории и поселки до наших дней не дожили, и спустя много лет можно только наблюдать следы "прошлой" цивилизации. Но глобальные последствия для Крайнего Севера всё-же оказались не такими печальными.
Между тем, некоторые фактории - поселки были настолько крупными, что в них даже были противотуберкулезные диспансеры и школы-интернаты.
Сейчас такое просто не возможно представить, что в этой совершенной глуши, посреди "ничто" была такая цивилизация.
Но вернемся в наши дни. Остатки фактории в сотне километров на восток от Волочанки я заприметил сразу. Уж очень ярко выделялись останки накренившихся строений на фоне абсолютно дикой арктической тайги из низкорослых лиственниц.
Посмотрел на карту, ого, да это та самая Боярка - одна из крупнейших факторий в этих местах, примерно на середине пути между Катырыком и Волочанкой.
Когда - то эта была территория ныне несуществующего Аваамского района Таймырского АО. Теперь же эта гигантская территория относится к городскому округу Дудинке до которой по азимуту около 500 километров.
Несмотря на прошедшие десятилетия, здесь все неплохо сохранилось. Остатки причала, некое подобие ленты транспортера, неплохо сохранившаяся лебедка для поднятия грузов с реки и даже некое подобие топливопровода для закачки топлива в емкости.
На заднем же дворе сквозь плотный снег проглядывались ржавые бочки.
Красивое место, у места впадения реки Боярка в Хету на высоком берегу. Особенно удивила высокая трава, что непривычно для таких широт. Пожухшая трава местами пробивалась даже через многометровый снег.
Пробираюсь по руинам построек, размах удивляет - фактория была действительно большой, склады, технические здания и руины жилья.
Но я искал сердце фактории - дизель-электростанцию. Должно быть несколько генераторов для такой цивилизации.
И нашел это место в одном из полуразрушенных сараев. Там и обнаружился старенький советский синхронный генератор ДГС 81/4-У2М на 15,5 кВт. На табличке едва ли читалось, что выпущен он был в далеком 1979 году. Значит факторию забросили не в 1960-1970х, а позднее. Почему же генератор не утащили, не нашли подходящую посудину?
А куда делся двигатель? Ответ нашелся довольно быстро, обойдя здание, увидел как из снега торчит блок ДВС. Откопал от снега, осмотрел и точно - недостающая запчасть, но кому понадобилось вытаскивать его на улицу и для чего?
Подумалось, что эта советская ДЭС невероятно прожорлива. Сжигала до 120 литров соляры в сутки или около 3,5 тонн при полной нагрузке в месяц, а современные генераторы укладываются в 1,6 - 1,7 тонны.
На месяц нужно было бы завести сюда не менее 15 тонн топлива, из расчета 50% загрузки в сутки.
И все-же, любопытно заглянуть в каждое сохранившееся здание. Правда всё уже настолько шаткое, что опасно заходить в сохранившиеся помещения - завалит и всё. Каждый шаг дается с огромным трудом и постоянно проваливаешься по пояс в снег.
Вот так и не заметил как пролетел час и Арктика начала дарить потрясающие краски весенних закатов.
Надо двигаться дальше, впереди еще сотни километров по сложной Хете и Хатанге, но с каждым километром на север тайга будет отступать и на берегах постепенно будет появляться тундра. А вместе с тундрой появятся и люди...
А самые свежие и актуальные истории и путешествия можно найти в моем instagram - присоединяйтесь!