В апреле, когда на Брянщине собрали черемшу и березовый сок, отлюбовались первоцветами бобриками, в мурманском Заполярье зима все еще продолжается, а лыжный сезон, начавшийся в ноябре, продлится до майских праздников.
1. Кировск
Я уехал из плена вязкой ноябрьской распутицы, так и не переросшей с декабрьским ветром в январскую зиму, не занесенной морозными февральскими снегами.
В декабре убежавшего года выпал пяти сантиметровый слой снега, и я тут же рванул на Чичеринку до Чернеца туда и обратно. Но возвращаясь, увидел свои чуть припорошенные следы от лыж на мерзлой серой земле, и понял: зима в Брянске не состоялась. Окончательно меня убедила в этом огромная темно-зеленая лужа, затопившая пешеходный переход на перекрестке улицы Брянской Пролетарской дивизии и бульвара 50-летия Октября в Бежице.
Я люблю холода и снег, потому что мое детство в 70-е годы ушедшего века проходило в холодные и снежные зимы – до 30 градусов мороза. Современные синоптики назвали бы это катастрофой.Для них даже 15 градусов ниже нуля в средней полосе – аномальные холода. Мне нравились наши «аномальные» холода. При 27 градусах ниже нуля в школу не ходили. Детишек это радовало, ведь днем, когда температура повышалась до 20 градусов ниже ноля, мы шли кататься на лыжах и санках с защипанными морозцем красными щеками, в расстегнутых куртках, окруженные облачками пара от разогревшихся тел…
Я уехал, словно в детство, в заснеженное Заполярье Кольского полуострова, куда еще не добрались климатические изменения и гарантированы мороз и снег.
Мурманская область на своем месте. Стартую с Курского вокзала в Москве. До железнодорожной станции в Апатитах около полутора суток. Но овчинка стоит выделки. В Кировске (в получасе езды) 17 февраля СНЕГ! Такого не увидишь в центральной России. Заметает машины и дома.
Здесь даже происшествия снежные. Читаю заголовки местных новостей: «В Кировске при расчистке снега застрял бульдозер», «В занесенной снегом машине обнаружен труп»…
Но в целом люди и техника справляются, автомобильные дороги и тротуары свободны. Кто-то лопатами расчищает дворы.
- Я сам лыжник, - говорит мужчина лет пятидесяти пяти на снегоходе, нарезающий лыжню в городском парке, - но в парке - в любую погоду, чтобы люди отдыхали от работы и катались на лыжах.
Вечером здесь горят теплые желтые фонари, и я уже второй раз за день возвращаюсь в этот сказочный парк.
Совсем рядом оборудованные склоны для горнолыжников: небольшие пологие для самых маленьких,а высокие крутые для бывалых спортсменов.
Хибиногорск, переименованный в Кировск в декабре 1934 года после убийства С.М. Кирова город небольшой – чуть больше 26000 жителей.
В 1921—1923 годах в Хибинах были открыты залежи апатито-нефелиновых руд. Отцами-основателями города являлись академик А. Е. Ферсман, проводивший геологические изыскания, С.М. Киров, первый секретарь Ленинградского областного комитета ВКП(б) (Мурманский округ входил в состав Ленинградской области), архитектор К.И. Розенштейн, организатор апатитовой промышленности В.И. Кондриков.
Ныне крупнейшим предприятием Кировска остается КФ АО «Апатит», входящее в состав компании «ФосАгро» с тремя рудниками, на которых добыча руды ведётся как открытым, так и подземным способом; и двумя апатитонефелиновыми обогатительными фабрикамми. Апатит является сырьём для производства фосфорных удобрений, фосфора и фосфорной кислоты.Его также применяют в чёрной и цветной металлургии, в производстве керамики и стекла.
С процессом добычи руды туристы могут наглядно познакомиться в бесплатном корпоративном Музейно-выставочном центре Кировского филиала АО «Апатит», оборудованном по последнему слову техники ХХI века. Здесь вы совершите увлекательное путешествие в камере лифта из огнедышащих недр земли на холодные вершины Хибин, откуда можно увидеть северное сиянье. Хотите постучать в бубен шамана? А услышать звуки ада? Здесь вам поведают таинственную мистическую историю самой глубокой в мире Кольской скважины глубиной 12261 метр.
Дело было так. В 1989 году, зарубежные новостные агентства вышли с сенсационными и пугающими материалами о том, что в СССР нашли «дорогу в преисподнюю». В прессе сообщалось, что советские инженеры и ученые, проводившие научные изыскания в Сибири(!?), получили информацию о том, что на глубине творится что-то непонятное. Опустили датчики, показавшие температуру 2000°С, а сверхчувствительные микрофоны передавали... обреченные голоса миллионов страдающих человеческих душ! В результате, бурение было прекращено, из-за опасений выпустить адские силы на поверхность.
Как выяснилось, все началось с публикации в финской газете, вышедшей 1 апреля, которая и запустила ужасно страшную историю в «день дурака».
На самом деле бур сломался, а вскоре после распада Советского Союза денег на продолжение супер проекта уже не хватало.
В музее хранится обширная коллекция минералов, а кое-что можно и купить. В Хибинском массиве, образованном 300 миллионов лет назад путем выдавливания столкнувшимися тектоническими платформами, найдено около 500 минералов, 110 из которых не встречаются больше нигде в мире.
В Кировском детском доме прошла значительная часть детства Венедикта Ерофеева, автора поэмы в прозе «Москва-Петушки».
В городе располагается самый северный ботанический сад в России (один из трёх ботанических садов мира за полярным кругом), в коллекции которого 2,5 тыс. растений со всех континентов).
С 2008 года вблизи Кировска возводится «Снежная деревня» - уникальный комплекс из снега и льда, который создают художники-оформители и скульпторы со всей России. Неподалеку от города разбит арт-парк «Таинственный лес». В общем, есть что посмотреть.
Там в «Снежной деревне» благодаря стараниям охотника за северным сиянием профессионального фотографа Валентина Жиганова нам удалось поймать это уникальное заполярное явление. Кстати сказать, человеческий глаз воспринимает небесное сияние в темноте более блеклым, чем объектив настроенной фотокамеры. Получилось довольно красиво.
Между прочим, облака с красным окаймлением в Хибинах днем – достойное продолжение ночного сияния Севера.
Снега так невообразимо много (метра два, если не больше), что местные старожилы с гордостью и улыбкой говорят о том, что собрали снег со всей европейской части России - «оттого его у вас там и нет». Немногочисленным засыпанным снегом до верхубалконам здесь предпочитают застекленные лоджии. Лыжная палка полностью проваливается в мягкую снежную вату на поле Умецкого (по имени конюха, пасшего лошадей в 30- годы), а сосульки не только свисают с крыш, но и нарастают прямо на стенах зданий.
Впрочем, несмотря на холод, ежегодно в акватории озера Малый Вудьявр проводится фестиваль «Погружение в Арктику» с участием профессиональных водолазов и применением подводной робототехники.
На речушке Вудьяврйок зимой загадочным образом нарастает ледяная пирамидка с отверстием, через которое видна струящаяся внутри нее вода.
Таких достопримечательностей в здешних местах хоть пруд пруди. Приезжайте. Увидите сами.
Про мои приключения во время лыжного похода в Хибинах на базу Куэльпорр уже писали электронные СМИ с интригующе-ужасающими заголовками: «Журналист из Брянска едва не погиб в горах» («у него сломалась лыжня, и он начал замерзать»), «Погибающего в Хибинах журналиста спас сотрудник МЧС», «Мурманские спасатели вырвали из снежного плена брянского журналиста».
На самом деле, конечно же, все было далеко не так.
2. .Поход на «Куэльпорр»
Все было по-другому. В морозное (градусов 15 мороза) солнечное утро 20 февраля 2020 года в 10 часов утра я отправился с остановки Комсомольская в лыжный поход через Хибины на туристическую базу «Куэльпорр». Через поле Умецкого и санаторно-оздоровительный комплекс «Тирвас» я пошел на Кукисвумчорр (в переводе с саамского – горы у длинной долины).
Вот тут как-то все сразу пошло не так, как предполагалось.
Мои солнцезащитные очки (4-я степень защиты) производства голландской фирмы Sinner при морозном дыхании стали запотевать. Очки побывали со мной на Эльбрусе, но там с ними все было хорошо. Потом я догадался – чтобы лицо не обгорело, я использовал балаклаву, а очки засовывал в отверстия для глаз. Материя гасилавыдохи, и очки не запотевали. Здесь в Хибинах я балаклаву не надевал (температура повысилась до -10, позднее держалась где-то на уровне -5; в общем, было как-то даже жарковато).
- Здесь нужно что-нибудь посерьезнее, - подумал я, после того как отправил очки в рюкзак.
Никогда не покупайте смартфоны HTC! Аккумуляторы – полное барахло! Как только я начал фотографировать с возвышенности открывшуюся мне панораму Хибин, смарт с 50-ю единицами заряда на морозе сразу же обнулился и сдох. Хорошо еще, что у меня был с собой внешний аккумулятор производства Китайской народной республики, и я все же смог по телефону зарегистрироваться в местном МЧС. Но с фото на время зарядки пришлось повременить, и смарт с китайцем были отправлены туда же к очкам.
У памятного креста я оказался уже часа через два с половиной. Вокруг, перепахивая снег тут и там, сновали снегоходы с пассажирами (такая поездка до Куэльпорра и обратно обойдется вам тысяч в 5, если не больше). Идти на моих узких беговых лыжах по взрыхленному снегу было не так уж и легко, поскольку лыжи не попадали по ширине в лыжню снегохода. Поэтому приходилось правую толчковую лыжу помещать в бороздку от киля лыжи снегохода, и, отталкиваясь ею, подтягивать потом левую.
Спускаясь от креста, я встретил двух отважных девочек. Одна шла вслед за волокушей с вещами, которую тянула ездовая собака, другая - догоняла ее на лыжах.
Опасения не успеть до темноты оказались напрасными, и уже к 14.30, пройдя примерно 20 км, я благополучно добрался до базы через 4,5 часа.
На базе меня встретило существо огромного размера - аляскинский маламут Миша. Миша был старым и его уже не запрягали. Он шастал по первому этажу домика базы, обнюхивая появляющихся туристов. Время от времени ему что-нибудь кидали в миску, стоявшую в конуре под лестницей на второй этаж. Пенсионный возраст собаке не повышали, поэтому, судя по всему, Миша, в конце концов, утомленно положив морду на лапы в своей коморке, был всем доволен, прикрыв свои человечьи глаза и философски переосмысливая былые походы по заснеженным Хибинам.
Мне предложили отведать оленины, но я выбрал пельмени, чем явно разочаровал постоянную команду Куэльпорра во главе с многозначительным и немногословным Димой из Подмосковья. Там еще был угодливо-внимательный повар Вячеслав, девочка Лина (мое любимое из-за двойного смягчения женское имя, которым я частенько обзываю героинь своих рассказов) и еще один парень.
Базу оккупировали отъезжающие тинейжеры-школьники вместе со своей толстушкой-училкой с двумя заплетенными реденькими косичками. Детки ставили сценки любви и ревности. У них это получалось, как в старом лондонском детском театре времен Шекспира, где дети играли взрослые роли.
Мои апартаменты еще не были готовы, и я, доев пельмени с маслом, отправился на лыжах побродить в живописных окрестностях Куэльпорра. Водопад, по всему видать, был хорош, но от него осталась лишь ледяная ложбина, занесенная снегом. Спускаясь на базу от «водопада» по волнистой дорожке я впервые испытал на себе удовольствие спуска по колдобинам могула. По пути мне попадались странные снежные фигуры, созданные совместно природой и человеком. На одной из них с детскими прямотой и откровением мелкими шишечками было выведено: «Писун», а чтобы вы не сомневались, перед снеговичком лежал обильно политый желтоватый снежок. Меня это изрядно повеселило.
Комнатки на базе Куэльпорр небольшие на шесть мест с тремя двуярусными кроватями. Правда, никого кроме меня там не оказалось. Это меня обрадовало – не могу просыпаться в холодном поту с чувством раскаяния от того, что своим храпом разбудил невинных людей. Цены за проживание на Куэльпорр просто смешные – полторы тысячи с удобствами в коридоре и две тысячи рублей с удобствами в номере на шестерых. В общем, было шикарно.
В Карельском приюте на реке Олонга мне довелось спать на печке. Ночью казалось жарковато, зато по утру, когда все внизу ежились от холода, было самое то. Удивительный человек водил нас тогда на лыжах – инструктор по туризму Андрей Генрихович Серегин. Единственный раз я за обе щеки уплетал приготовленные им манную кашу и второй раз в жизни наяривал бронебойную перловку (Первый раз это было в гороховецких военных лагерях в двадцати пятиградусный мороз, когда мы Дружбой-2 пилили по скибкам буханку черного замерзшего хлеба, отогревали их под мышкой, а потом ели с кашей.).
ВКуэльпорр я не почувствовал той прежней уютной и душевной туристической атмосферы, которая царила в приютах на Оланге и еще раньше в кандопожскойТюпеге. Здесь преобладал привнесенный москвичами вирус коммерции и стяжательства, чванства и подобострастия (в зависимости от того сколько заплатят). Здесь можно было посмотреть дешевенькое семейное видео, выпить водки, пива или даже глинтвейна… Обычно, молодежь в таких приютах по вечерам играет в «мафию». А знаете почему? Потому что система образования в стране с итоговым ЕГЭ не научила их нестандартно мыслить, рассказывать, диковинно переплетая картинки своих впечатлений от путешествий и …слушать. Они любят скорость, и не замечают с летящего снегохода, джипа или водного скутера ничего вокруг.
Когда идешь на лыжах или на веслах, или ножками в гору, жизнь представляется другой. Может быть, я и пишу про нее от того, что не спеша шел по извилистым жизненным дорогам, а не проносился над верхушками деревьев.
Там был еще здоровенный мужик, который не расставался с графином водки, и его жена с двумя детьми, смотревшие незамысловатоесемейное видео.
Баночное немецкое пиво, на мой вкус, горчило, но глинтвейн оказался совсем неплох. Я расслаблялся. Порой ко мне подкатывал Миша. Я чесал его за ухом, и он уходил в свою конуру под лестницу, так и не дождавшись своей долгожданной косточки.
От нечего делать я стал рассматривать лубочные майки всех размеров, висящие на стене напротив. На майках была изображена эмблема, внутри которой располагался перечеркнутый мужик в плавках с доской для виндсерфинга. Эмблему опоясывала надпись: «ХИБИНЫ ВАМ НЕ СALIFORNIA». Ну и че хотели этим сказать? Что «Аляска вам не Сочи», а «Байкал вам не Сахара». Да, сколько уже можно терпеть убожество квасного патриотизма? Ну, нарисуйте парня на лыжах, на фоне заснеженных гор, напишите по-русски: «ХИБИНЫ - ЛЮБОВЬ МОЯ»! Подумал, допил глинтвейн и пошел спать.
3.Последний бросок на Тирвас
После ночевки на базе Куэльпорр, я предполагал вернуться в Кировск на следующий день 21 февраля. Ознакомившись накануне с прогнозом погоды, планировал вернуться примерно к 13.00 -14.00, поскольку метеослужба уже часам к трем часам пополудни прогнозировала сильный снег.
Однажды в Брянске я шел на лыжах часов десять. Живописный маршрут мой пролегал с десяти часов утра от мясокомбината через старую железную дорогу до окружной автодороги, урочища Монашки (там когда-то был постоялый двор для монашек), до деревни Осиновая Горка и далее через Санаторий «Снежка», заросшее урочище «Житные Поляны». Потом я пересекал трассу на Севск и через Осиновые Дворики (там живут брехливые собаки) уходил до Хацуни, где немцы расстреливали советских военнопленных и мирных жителей, даже двухмесячных детей! (Какие немецкие кладбища для тех, которых сюда не звали и которые пришли убивать…младенцев?). Возвращался на развилку, поворачивал, шел лесом, потом через варварскую лесную вырубку и снова лесом до места гибели отважных партизан отряда Д.Е. Кравцова. К восьми вечера я завершал свой маршрут на Дизельном заводе, пройдя примерно 45 километров.
Со своим опытом дальних лыжных походов я, конечно же, рассчитывал оказаться в Кировске до сильного снега. Но на Куэльпорр нет Интернета и сотовой связи. Говорили, что-то вроде про wi-fi на базе, но, видимо, не заладилось. Как тут узнать уточненный прогноз погоды? Там, оказывается, есть пост МЧС, но мне об этом никто не сказал. В общем, в начале десятого утра я отправился в обратный путь.
За мной увязалась дворняжка. Собаки всегда идут с людьми, может быть в надежде на еду, или потому, что древний инстинкт подсказывает им быть рядом с человеком?
Ветер заметно усиливался, а поземка постепенно перерастала в метель. Но я все же надеялся успеть. Притормозил на снегоходе, проезжавший мимо Дима.
– Что же вы собачку не пожалели? Нужно было ее прогнать.
- Откуда ж мне было знать, что собак нужно прогонять?
«Собаку пожалел, гад, - думал я, скользя на лыжах навстречу усиливающейся метели, - не предупредил, что прогноз изменился, а ведь знал. Не предложил подвезти до базы. Собаку пожалел, о человеке не подумал, коммерсант хренов».
Чахлый лес закончился, я вышел на открытую равнину перед ущельем, ветер усилился, видимость упала, но колея еще просматривалась. Порой она пропадала, и когда редкие столбцы красно-полосатых вешек исчезали за пеленой снега, я высматривал мою неизменную спутницу, которая всегда выводила меня на твердый наст дороги. Время от времени мой дружок бросался на спину и терся лохматой спиной о свежевыпавший снег, повизгивая от удовольствия. По мнению кинологов, таким образом, собаки избавляются от блох, вычесывая их об снег. Но есть и другое мнение: собаки, как дети способны удивляться всему необычному, вот и валяются в снегу, чтобы испытать новые ощущения. Ветер на открытом пространстве сбивал меня с ног, узкие лыжи были плохой опорой, и я несколько раз упал. Поднимаясь, опирался на алюминиевые палки. Палки гнулись, я их распрямлял об колено и шел дальше. Нужно сказать, что ветер как назло дул мне в лицо. «Ветер в харю, а я шпарю», - как у ЛЮБЭ.
Ветер – это проклятье туристов. Он чаще всего встречный, и когда идешь на лыжах, или сплавляешься по течению. На курском Сейме, мы, два здоровых мужика с трудом выгребали по течению против ветра, мучительно отвоевывая каждый метр реки, покрывшейся бурунами. На людиновском озере Ломпадь, порывы бокового ветра ежеминутно угрожали перевернуть байд. Поэтому приходилось идти галсом, регулярно разворачиваясь и рассекая ветер форштевнем. И, только однажды на Днестре, проходя на катамаране 125 километров от Нижнего до Залещиков, ветер подул нам в спины. Мы с одним западенцем натянули на весла тент и неслись как на крыльях. Мне жаль, что олигархи «не поделили» страну. Я люблю Украину и скучаю по ней. В конце концов, у меня двоюродный брат живет в Киеве. А я не могу его увидеть.
Боковой ветер пытался сбросить меня с гребня по пути на одну из вершин Арагаца в Армении. Когда его порывы усиливались, я врастал в скалы, распластавшись и прижимаясь к камню щекой. Потом ветер стихал, и я шел дальше, пока не добрался до триангулятора. А ведь предстояло еще и вернуться…
Хотя южный ветер не был слишком холодным при -5 градусах, и спина моя даже запотела под рюкзаком, из-за горячего дыхания на мои усы намерзали целые «глыбы» льда. Приходилось отрывать их …вместе с усами. Я даже порадовался, что не отрастил бороду.
В ущелье, как в трубе ветер не только не сник, но еще больше усилился. Мимо пару раз мне навстречу из Тирваса проехали группы туристов на снегоходах, посоветовав мне держаться вешек. Мой поводырь наконец-то отстал от меня, видимо убежав вслед за более перспективными снегоходами. И я остался один. Только пелена снега все чаще и чаще отрезала меня от вешек. Видимость снизилась до трех-пяти метров, и я начал терять ориентир, петляя по ущелью. На Эльбрусе видимость была меньше метра, но там туристам удалось скучковаться и, спускаясь вниз, выйти из-под пурги. Здесь в Хибинах выходить было некуда. Я рассчитывал подняться до креста (по моим прикидкам, оставалось не больше полутора километров), а потом ущелье понижалось, и мне казалось, что спускаться будет легче. После очередного падения (вскользь приземлился на переносицу и по касательной ударился лбом) увидел на перчатке кровь. Дешево отделался,- подумал я,- царапиной на носу. Могло быть и хуже. Зато идти стало легче, и я даже не заметил поначалу, что ветер дует мне в спину, а я спускаюсь назад в сторону базы. Пришлось поворачивать и возвращаться на маршрут.
Временами белая пелена снега укутывала меня в кокон. Снег был спереди и сзади, с боков, внизу и вверху. Бесполезные очки валялись в рюкзаке. Я чувствовал, что наступает слепота, и время от времени поглядывал на синие кончики своих лыж, что бы хоть как-то избавиться от этой белой пелены, застилавшей глаза.
Иногда мне казалось, что я продолжаю двигаться, но на самом деле стоял на месте. Думаю, что это ощущение было вызвано порывами встречного ветра. Порой, когда метель на короткое время ослабевала, я видел впереди три вешки, но когда доходил до второй, третья уже терялась в белесой мгле.
В какой-то момент, у меня мелькнула мысль о том, чтобы обратиться к Богу. В детстве я, как и все дети, верил в жуткогоБабая в темной кладовке, позднее зачитывался сказками.
Я крестился в уже зрелом возрасте в 90-е годы ушедшего века. Тогда СМИ выливали на политиков-демократов тонны помоев. Я просил ЕГО помочь мне очиститься от них. ЕМУ, как оказалось, было наплевать, а мне пришлось отскребаться самому.
В детстве я выбился из сил, заплыв за буйки для купающихся в Ваардане (Большой Сочи), потому что ветреное морское течение не позволяло мне приблизиться и ухватиться за буй огораживающий акваторию для транспортных судов, что бы отдохнуть. В 12 лет я только-только научился плавать, и был слабым мальчиком. О Боге я даже не думал. Думал о маме, кричавшей с берега, чтобы я вернулся. Мне было жалко маму - если я утону, она расстроится. Я все же доплыл, судорожно хватаясь за скользкий конус буя. Все обошлось. Дюжие спасатели навесельнойПелле отшлепали меня по заднице, и для порядку записали номер школы, в которой я учился.
О Боге я вспомнил позднее, когда тонул Димка в Катковой Щели на Черном море. Отливная волна была очень сильной и уносила его все дальше от берега. А меня отрезал от сына набегавший на берег прибой. Его чернеющая головка то исчезала, то снова появлялась над волнами. Он боролся, как мог, но выдохся и наглотался воды. Я кричал ему: «Греби, греби, - что бы он держался, пытаясь плыть вслед за ним. Все было бесполезно и я закричал ЕМУ: «Если ТЫ есть, спаси моего сына!» Новая прибрежная волна была такой сильной, что вынесла сына к берегу ближе, чем оказался я. Когда мы совершенно обессиленные на карачках выползли на галечный пляж, отхаркивая соленую воду, то, отдышавшись, договорились не рассказывать никому о случившемся. Потом я, конечно, не сомневался в том, что никакого чуда не произошло, и это всего лишь случайное совпадение. Беда и страх, случай и «чудо» толкают людей в объятия церкви к пастырям-ловцам человеческих душ, "толоконным лбам"-опустошителям разума и кошельков. Но одновременно – утешителям в человеческих бедах. Церковь своим агрессивным вовлечением в ВЕРУ с помощью государства окончательно разрушила наши отношения с БОГОМ. Хотя однажды мой друг, не фанатик, но глубоко верующий христианин, признался, что я ближе к БОГУ, чем он. Кто его знает?
Я подумал, что не к лицу мне Фоме-неверующему, атеисту взывать к тому, в которого не верю. Это лицемерие. Я не сомневался в том, что если помощь придет, то лишь от людей и … от себя самого. Сил у меня было еще достаточно и я решил двигаться вперед, не отходя далеко от вешек. Водители снегоходов двигаются по линии, прочерченной навигатором, но маршрут в общем совпадает. Был момент, когда я закричал, что бы встряхнуться. Хотя это и не был крик отчаяния. Завыванием ответила мне метель.
Конечно, я мог бы дойти часов через пять до Тирваса(метель затрудняла продвижение). Но все могло закончиться и в считанные минуты. Слепота. Дезориентация. Уход под гору или в один из отрогов ущелья Хибин. Лавина.
5 декабря 1935 года на микрорайон Кукисвумчорр со склонов горы Юкспорр одна за другой сошли две лавины. Погибло 89 человек. В 2016 году под лавиной погибло трое человек. В Кировске впервые в СССР была создана противолавинная служба.
Впрочем могло быть иначе: выбился из сил – замерз.
И тут я увидел чернеющий невдалеке снегоход. Сразу же рванул к нему что есть сил… Увы, это был лишь не занесенный еще снегом кусок скалы…
4. Василий Александрович
…Пока шел, было тепло. Приглядывался в надежде обнаружить очередную вешку. Тщетно. Поэтому, когда увидел маленькое тусклое Солнце, обрадовался, что проясняется.
Позади солнца замаячил силуэт человека, а в метре от него снегоход! Мужик под метр восемьдесят направил на меня фонарь и призывно махнул рукой.
- Далеко до Тирваса?
- Километров десять. Но там возможны лавины. Давайте подвезу на Базу.
- Да у меня поезд через сутки, а денег на ночлег не захватил. Ну, тысяча есть. Может, подкинете до Тирваса, хотя бы до щита МЧС, я заплачу?
- Да я на смену спешу, и боюсь, что горючего не хватит.
Тогда, хоть до креста? Сколько до него? Дальше понижение, будет полегче, как-нибудь дойду.
Спасатель, оценивающе посмотрел на меня. Вид мой, судя по всему, его удовлетворил.
- Километра полтора. Давайте, ложитесь на волокушу, с лыжами осторожней, поехали. До креста.
Не проехали мы и ста метров, как снегоход забуксовал и начал зарываться в свежий снег.
- Приехали, - с досадой подытожил спасатель, - вылезайте. Стойте около этой вешки, - кивнул на красно-полосатую мачту по соседству, - только никуда не уходите!
Отцепил волокушу. Достал саперную лопатку и начал подгребать снег, трамбуя его под гусеницами снегохода. Газанул, попытался тронуться. Снегоход дернулся, но продолжал зарываться.
- Ну, вот из-за меня, и вы застряли, - сконфузился я.
- В общем-то, да, - обиженно кивнул головой спасатель.
- Давайте теперь вместе выбираться будем, говорите, что нужно делать?
- Поднимай его сзади. Вот так, еще раз, еще, - газовал мой товарищ по несчастью. Снегоход дернулся назад сантиметров на десять и еще и еще…
-Погоди, я подсыплю.
И все повторилось заново. Снегоход зарывался все больше и больше.
- Давай, вместе валим его на бок – командовал спасатель.
- Э-эх!
Когда снегоход оказался на боку, мужик как-то обыденно по-хозяйски набросал под него снега, похлопывая и трамбуя, уплотнил лопаткой, и мы снова подняли снегоход.
Др, др, др, др, др. Снегоход вырвался из снежного плена. Тут порывом ветра меня в очередной раз сшибло с ног. Поднялся, опираясь на палки. Одна из них согнулась. Присел на лыжи, начал выпрямлять об колено. Хрясь. На месте сгиба явно обозначилась трещина.
- Эй, - крикнул я спасателю, цеплявшему волокушу к освобожденному снегоходу, демонстрируя ему две половинки сломанной лыжной палки.
- Садись, лыжи приторочь, - кивнул спасатель.
- Собачка, тут за мной увязалась, жаль, если погибнет.
- Собака - не человек. Выйдет. Уже, небось,дрыхнет на базе.
Минут через двадцать мы были в Куэльпорр.
Не Бог послал мне его. Человек всего лишь торопился на смену. Звали моего благодетеля Василий Александрович Михалев, кировский спасатель из мурманского МЧС. Спасибо, Василий Александрович, запомню на всю оставшуюся жизнь.
На базе, пировали, разрезая ножницами хитиновые панцири крабов и потягивая пивко, водители спортивных снегоходов - «новые русские»-хозяева жизни.
Дима, вроде обещал тысячи за четыре добросить до Тирваса…
В какой-то-момент меня окружили двухметроворостые плечистые мужики из МЧС.
- Это вот вы,- с любопытством и удивлением поглядывая на меня сверху вниз, спросил один из атлантов, - в такую погодку почти до креста на беговых лыжах добрались?
- А мог бы по весне оказаться на завтраке у хибинского медведя, - добавил второй спасатель.
- А его тут жена по Хибинам разыскивает. Да, мы ее успокоили, сказали, что на базе. Так она про паспортные данные спрашивает, улыбнулся третий.
- Медведь, в мои планы не входил, - парировал я, - До пенсии теперь не скоро, вот и хожу.
- Так, ему ж пенсия не нужна, - указал пальцем вверх один из спасателей.
- Щас подсадим тебя к пионерам. Через полчаса будешь в Тирвасе, подытожил первый спасатель.
- Правда, у меня с деньгами не густо…
Только махнули рукой.
У порога меня ожидали человек пять юных водителей-стажеров во главе с руководителем, парнем лет под тридцать по имени Александр.
- А вы и вправду на лыжах сюда дошли? – закатила глазки девчушка лет четырнадцати, - я думала, что сюда только на снегоходах можно, ну, на собаках еще?
- Можно. И сюда и обратно. Разве на скорости увидишь всю эту, не похожую на другие горы красоту Хибин?
Я бы повел их через Хибины на лыжах, что бы они что-то поняли из того светлого, доброго, настоящего, чего уже не понять тем оставшимся на базе «экстремалам».
Доехали мы быстро с ветерком, правда, немного продуло (обсохнуть то не успел).
Вместо послесловия
По горячим следам, я написал предложение в Мурманское МЧС: «Примерно в полутора километрах от памятного знака креста, по существу под большим вопросом оказалось как благоприятное завершение похода через Хибины в Кировске, так и возвращение на турбазу Куэльпорр. В этой ситуации, появление в районе 12.00 на снегоходе спасателя МЧС, имя которого, к сожалению, мне не известно, по существу стало для меня реальным спасением. Спасатель, не смотря на сложные погодные условия доставил меня на базу в Куэльпорр, а в дальнейшем его коллеги оказали мне абсолютно безвозмездное содействие в последующей эвакуации в Кировск.
Сотрудники Кировского подразделения МЧС профессионально исполнили свой служебный долг, отнеслись с пониманием и оказали мне реальную помощь в экстремальной ситуации. Учитывая вышеизложенное, очень хотелось бы, что бы Вы нашли возможность поощрить в служебном порядке сотрудников Кировского МЧС».
Отделались отпиской. Внятного ответа я так и не получил. Эх, Россия! Спасибо Вам, кировские спасатели.
15 марта спасатели вывели на базу в Куэльпор десятерых туристов на снегоходах, заблудившихся во время бурана на перевале Умбозерский.
16 марта СМИ опубликовали трагическую новость: под лавиной в Хибинах погиб альпинист Дмитрий Царегородцев из Санкт-Петербурга. Светлая память. Еще двоих спасатели на снегоходах доставили в больницу.
Хибины – горы красивые. Но красота, порой,бывает губительна для людей.
Утром в Кировске метель все еще продолжалась. Я шел в магазин рыбопродуктов за знаменитой печенью по-мурмански. Было как-то хорошо на душе. Строения гасили порывы ветра. Кировск – это вам не Хибины. И вдруг сердце защемило от внезапно нахлынувшей тоски. Так захотелось оказаться снова посреди белой бушующей непроглядной метели Хибин.
Станислав Белышев для "Блога Брянского Стрингера", фото автора.
