Моя мать в 29 лет осталась вдовой. В основном в деревне женщины были замужние, но от их мужей одиноким бабам доставалось, в том числе и моей маме. Мужик по прозвищу Колгота не давал ей проходу ни на работе, ни на отдыхе. Благо его жена в колхозе не работала, сидела дома. Колгота заигрывал с моей матерью, хватал за все места, валял ее, задирал юбку, доводил до слез.
Мне было жаль мать, ведь все вокруг смеялись, а мне было очень стыдно, обидно. Я кидалась на Колготу:
- Не тронь маму!
Тот отбрасывал меня от себя:
- Отстань, шмакодявка!
На мои вопросы, почему он так себя ведет, мать говорила, что у нас папки нет, а потому мы беззащитные. Так же, как ее, доводят и других незамужних. Я советовала матери:
- Мам, а ты ударь Колготу кулаком, он и отстанет!
Та отвечала:
- Дочка, а вдруг он меня в ответ ударит и убьет, а вы сиротами останетесь.
Я решила мстить Колготе самостоятельно. И камнями в него кидала, и в курятнике яйца давила, кур гоняла. Мать меня ругала, наказывала. А я решила поджечь дом Колготы. Хорошо, я была мала и не достала до крыши (она была крыта соломой, которая горит, как порох). Я начала разводить костер под углом дома. К счастью, вовремя проснулась хозяйка и прогнала меня. Колгота видит, со мной сладу нет, и решил жаловаться участковому. Приехал участковый (они тогда ездили на лошадях, запряженных в дрожки). Меня повели к нему. Я страшно боялась, а мать еще пугала, что ее, мол, в тюрьму, а меня в детдом. И Колгота подзуживал:
- Ты знаешь, какой дядька милиционер злой, он тебя быстро проучит кнутом по заднице.
У меня сердце от страха выскакивало из груди. А у участкового оказались такие добрые глаза - он улыбался и смотрел на меня. Я успокоилась, осмелела. Участковый спросил меня:
- Дочка, почему ты так ведешь себя с дядей Колей?
И я участковому все выложила, что Колгота мать хватает, обзывает ее матом. Мать его боится, плачет, все смеются, а мне за нее очень стыдно и обидно.
Участковый спросил Колготу:
- Это почему вы так ведете себя в обществе с женщиной, да еще при ее ребенке?
Колгота ответил:
- Я просто так шучу. Но это не значит, что девчонка должна кур моих гонять целый день. Они ее боятся, как коршуна. Увидят ее еще издали и бегут прятаться в траве. Некоторые балбесы даже учат ее: мол, иди, Зина, попугай курей Колготе, да еще потешаются надо мной. Залезет на яблоню, трясет ее да в меня яблоками кидает. Прознала, что жена моя после обеда спать любит, шасть в курятник - столько передавила яиц, да еще чуть дом не подожгла, вся бы деревня сгорела. Я сколько раз за ней гонялся, хотел кнутом ожечь, а она, как обезьяна, убегает. Надо что-то делать. Отца нет - поучить некому. Вот что из нее может вырасти?
На это участковый развернулся и так вмазал Колготе, что тот на пол упал. Потом сказал:
- Если ты еще подойдешь к ее матери, я тебя посажу.
С тех пор мою мать Колгота и прочие обходили стороной. Участковый же провел со мной беседу:
- Дочка, ты себя так больше не веди. Если кто будет обижать, увидишь,
я еду через вашу деревню, подходи и говори мне все.
Бывало, как увижу участкового на дрожках, стану вдали дороги, он мне кричит:
- Ну что, дочка, никто не обижает?
Я помашу ему рукой:
- Нет!
В 1966 году я - девица 22 лет - жила в Тульской области. В Ташкенте произошло землетрясение. Я отправилась на восстановление города (туда ехали со всего Союза). Мы, командировочные - и мужчины, и женщины - жили в одном общежитии в городе Сергели под Ташкентом. Мужчины, у которых жены остались дома, не прочь были погулять с нами. Но я никого к себе не подпускала. Тем более у меня был опыт - женатого красавца ошибочно приняла за принца на белом коне... Я - дорожная рабочая, но меня попросили поработать комендантом общежития. Курировал общежитие участковый - молодой узбек. Он за мной ухаживал, предлагал замужество. Я отшучивалась:
- А какой я у тебя женой буду, младшей или старшей?
Он пояснял: это решается сразу. Если жена не захочет, чтобы муж брал еще жен, то будет у него единственной. Как-то участковый сказал мне:
- Пойдем по общежитию проверим паспорта, а то много беглых, да из Самаркандской тюрьмы выпустили уголовников.
Я строго ругалась на проживающих: кто не покажет паспорт - завтра докладная в управление, конец командировки и вылет назад в Тулу. Проверили паспорта с участковым, и я пошла его провожать до вахты. Он идет задумчивый и говорит:
- При такой красоте и очаровательной улыбке какая же ты злая.
И за мной ухаживать перестал.
В Сергели открылся отдел милиции, и «мой» участковый получил там какой-то чин. Я перешла на старую работу бетонщицей. Жила, как и раньше, в общежитии. Над мужиками потешались: то к рабочей одежде пришьем милицейские погоны, благо они в Ташкенте продавались свободно, или навяжем банты на шевелюру, а они с бодуна бегут на работу в таком виде.
Однажды мы отмечали чей-то день рождения. Я заставила пьяных мужиков снести купленные ими для жен сервизы в красный уголок и там их расколотила. Рублей, наверное, на 800. По тем временам - огромные деньги. Если кто пытался меня остановить, я говорила: это на счастье именинника. «Пошутила» так и пошла спать. Подружки мои остались догуливать. Дверь в нашу комнату не закрывалась на замок, а я и не беспокоилась - благодаря мне чужие к нам заходить боялись. Однако в этот раз я проснулась, а со мной рядом лежит мужик с расстегнутой ширинкой. Я в бешенстве схватила мерзавца за шкирку, благо он ниже меня, да и штаны ему держать надо, несколько раз ударила его головой о дверь и выбросила в коридор. Ему вызвали скорую. Этот мужик и другие, обиженные мной, пожаловались на меня в милицию. Дело попало к участковому, который за мной пытался ухаживать и даже замуж звал. И уже мне грозит позорный вылет за мои художества из Ташкента в Тулу.
Я все по-честному рассказала. Да, бью кавалеров - пусть не домогаются. Да, сервизы била, так некоторые подначивали, а я и разухарилась. Потерпевший слезно жаловался:
- Зина пришила к нашим грязным спецовкам милицейские погоны: другу - майорские, а мне - капитанские. Мы с бодуна пошли в магазин, а нас милиционеры сцапали, сорвали погоны да еще и побили.
Участковый спрашивает:
- А почему вы Зине не помешали бить сервизы?
- А мы все пьяные были, да с ней боятся связываться.
- А зачем ты к Зине в постель залез? Она тебя просила об этом?
- Нет, не просила. А чего она из себя недотрогу корчит?
Участковый в ответ так ударил несостоявшегося насильника, что он вылетел в проем двери, и пригрозил ему:
- Если ты до Зины пальцем дотронешься, я тебя серьезно накажу. У нас, мусульман, женщины - святое. Я бы мог посадить тебя за попытку изнасилования, но скажи спасибо, Зина говорит, что достаточно тебя наказала.
Вскоре мой обидчик собрал манатки и уехал восвояси.
Конечно, это было совсем другое время, но я вспоминаю Узбекистан и узбеков с теплотой. Какие там сказочные цветущие города и хороший народ! Какая там очень просто приготовленная еда, но такая изысканная и вкусная: плов, шурпа, мастава, лагман. А чая вкуснее нигде не пила. Живя уже в Воронеже, видела фильм «Улица 13 тополей». Я его ищу для себя, но никак не найду. Этот фильм о любви, о восстановлении Ташкента. Там показали и наш вагончик возле городка «Россия», и много знакомых мест. И еще в фильме показали кое-что, касающееся меня. На земляной стене имя - Зина. За мной ухаживал молодой человек. Это он штыковой лопатой вырубил мое имя. Я в это время сидела злилась, так как ухаживания этого кавалера меня весьма напрягали, да и его друзья хихикали. А вот же - попала в историю, в кино.