Неожиданно этой осенью моим научным интересом в магистратуре стала проблема сексизма и харассмента. И пока я пишу эссе и дизайню тренинг для борьбы с харассментом в организации, хочу поделиться с вами некоторыми находками.
Что вообще влияет на наличие харассмента в обществе? Здесь вопрос даже не столько в том, что кто-то позволяет себе такое поведение, а в том, почему к нему настолько высокая толерантность в обществе? Отрицание его существования, отсутствие последствий, оправдание субъектов харассмента.
Вопрос сложный еще и тем, что на Западе как раз таки недавно стали думать об институте репутации, а у нас его все еще нет. Но исследования в таких гуманитарных областях, как психология и социология, довольно западно-центрированы. Это значит, что участники экспериментов — это обычно жители США, Канады, Западной Европы. Нас интересует Восточная Европа, а данных по ней мало. Я не нашла исследований по определяющим факторам харассмента на российской выборке, зато, конечно же, их решили поискать ученые в Штатах. Выяснилось, что на толерантность к харассменту влияет не столько пол (хотя влияет), сколько наличие у человека амбивалентных сексистких установок, т.е. в том числе “доброжелательного сексизма”, и мизогинии (враждебности по отношению к женщинам). У женщин таких установок нашли значительно меньше. То есть пол человека влияет не прямо, а косвенно.
Про амбивалентный сексизм. В перспективе амбивалентного сексизма мужчины в целом позитивно относятся к женщинам, однако в разных ситуациях они могут проявлять как снисходительно-милое, так и враждебное отношение к одной и той же женщине. Почему так? Патриархальное общество и патернализм — женщин нужно защищать, лелеять и любить, а еще решать все за них, и это дело мужчины. Ну то есть женщины в целом клевенькие, но до парней не дотягивают. Есть еще разная гендерная социализация, про это уже много написано, но если коротко — мальчиков и девочек с детства как бы разделяют на группы и воспитывают по-разному, навязывая совершенно разные социальные роли. Отсюда, кстати, в том числе вырастает и внутренняя мизогиния — то есть враждебное отношение к женщинам от самих женщин. Те женщины, которые приняли свою традиционную социальную роль послушной хранительницы очага, бросаются осуждать тех, что пытаются рушить многовековой порядок. Корни сексизма как раз находятся в традиционных гендерных ролях.
И дальше к практике. Тема домогательств недавно всплыла в российском обществе — серия твитов о домогательствах в медиа, Скипский, Слуцкий, Венедиктов и дальше, дальше, дальше. В чем отличие этих случаев от того же США? В том, что у нас важность этого вопроса пока не очевидна и никаких санкций не последовало. И это как раз таки про более патерналистское общество и амбивалентный сексизм.
Когда женщины заявляют о проблемах, связанных с их гендерным опытом, мужчины не всегда к ним восприимчивы, а порой даже обижаются и отказываются принимать женские истории как достоверные, предполагая, что женщины создают проблему и из ничего. Здесь возникают просьбы предоставить эмпирические доказательства — то есть слова женщины нельзя принимать всерьез, доказательств нет, а ведь их действительно может не быть. Так женский опыт может быть отвергнут как выдуманный.
Иногда мужчины вступают в диалог, но в основном чтобы подтвердить свое прежнее отношение, и на самом деле не желают участвовать в содержательной беседе (сама плавала, знаю). А вместе с тем фактом, что в российской юрисдикции нет понятия харассмента, женщины остаются вдвойне уязвимыми. Обидчика не накажут, жалобам не поверят, ходим дальше с травмой.
Давайте представим себе 30-летнего мужчину и назовем его С. С. - единственный ребенок в благополучной семье. После окончания универ устроился работать в крупную консалтинговую компанию и работает там с тех пор. В компании около 40% женщин, но им редко удается занять самые высокие руководящие должности, и они смотрят на «стеклянный потолок». С. часто слышит, а иногда и участвует в кухонных разговорах о хорошеньких женщинах в офисе. Сам он искренне говорит, что никогда не стал бы домогаться женщин ни на работе, ни в своей личной жизни, но при этом думает только о крайних случаях харассмента — на грани с изнасилованием, и не понимает те, что находятся в серой зоне.
Такой С. однажды может услышать историю о домогательстве от своей знакомой и не понять, в чем, собственно проблема, если не было насилия. Он не поймет, почему знакомая расстроена как изначальной ситуацией, так и его реакцией, потому что не знает, что такое дисбаланс сил, выученная беспомощность и реакция “замри” — у него такого не было.
Почему вообще мужчины ставят под сомнение женские истории? Дальше будет я буду просто рассуждать. Возможно они хотят доказать, что мужчины в целом как группа не плохие, хотя женщины вряд ли имели это в виду. Когда женщины рассказывают об опыте сексизма, они имеют в виду не всех мужчин, поскольку мужчины не одинаковы, а конкретно их индивидуальный опыт, и это та часть, где возникает непонимание.
Ситуация с С. не уникальна. Необязательно самому вести себя по сексистски, чтобы сохранять сексистские взгляды. Молодые мужчины, кстати, даже чаще сомневаются в существовании сексизма, поскольку они думают, что живут в новом, улучшенном мире с равными правами, а сексизм ушел в прошлое. И им трудно понять разницу между правовым и социальным неравенством. Для России это особенно остро, потому что язык для описания проблемы как глобальной, а не с точки зрения личного опыта, все еще разрабатывается. Это и приводит к тому, что проблемы, с которыми сталкиваются женщины, воспринимаются как личный выбор женщины, а не как социальный уклад.
Что делать? Ну, во-первых, поскольку проблема начинается с того, что мужчины не слушают женщин, то разговор хорошо бы начать самим мужчинам. Если прогрессивные либеральные политики-мужчины, уважаемые ведущие, известные блоггеры будут больше говорить о сексизме, другие мужчины с большей вероятностью прислушаются к ним или, по крайней мере, бросят вызов их прежним взглядам. На самом деле это было бы выгодно и самим мужчинам, которые обладают неким авторитетом, поскольку это повысило бы их рейтинг среди женщин и либеральной аудитории.
А когда начинается публичная дискуссия и все больше и больше людей говорят о проблеме, все труднее оставаться в неведении о проблеме. Даже такие простые действия, как подписка на сообщения в социальных сетях и их репосты, могут иметь важное значение для повышения чувства причастности к изменению аттитюдов. Круто, если разговор выйдет из общественного в личное — и в частные беседы с друзьями и семьей. Своих мы априори слушаем более внимательно.
Борьба с сексизмом и домогательствами на самом деле выгодна всем. Одно исследование показало, что чем больше человек в среднем соответствует нормам мужественности, тем с большей вероятностью он будет иметь более слабое психическое здоровье, при этом меньше вероятность того, что он обратится за психологической помощью.
Что же, дорогие мужчины, может делать каждый из вас? Для начала пытаться познавать мир, узнавать женские истории и понять, что проблема существует на глобальном социальном уровне. В такой стране, как Россия, где сам президент проявляет много сексистских взглядов, особенно трудно бросить вызов существующему статус-кво. Но это не значит, что мужчины ничего не могут. Как раз супер важно, чтобы мужчины принимали участие в решении женских проблем, проявляя поддержку, а не ставя под сомнение и требуя доказательств. И все С. этого мира, если расширят свой кругозор, могут в итоге способствовать тому, чтобы равенство присутствовало в обществе на деле, а не было расплывчатой правовой концепцией.