Из детства, в котором всегда лето, получаются взрослые, которые всегда - дети.
Вот уже неделю у нас почти 40. Вернее, почти 40 у нас в тени... Наш старый деревенский дом стоит на берегу пруда. В нём мы спасались от жары в детстве. Он был такой огромный, что его водой вся деревня поливала огороды и поила скот; в нём ловили карася и щуку, а в лучшие годы — карпа, окуня и раков. На нашей пристани (к слову, это тонкий деревянный мостик) всегда стояли лодки для выхода в автономное плавание!
Я помню, как мы с сестрой переплывали этот пруд впервые, а возвращались по берегу, потому что ни сил, ни мужества плыть обратно у нас не осталось. И даже перспектива быть до смерти искусанными оводами нас страшила не так сильно, как возвращение вплавь.
Сейчас тот непреодолимый океан похож на маленькое болотце, поросшее камышом. Зрелище откровенно грустное, купаться в нём уже нельзя, но когда ветер с воды — счастье! Поэтому Варюшину «нянечку» — огромную кучу белого речного песка, было решено ссыпать именно здесь — так сказать, на набережной.
В этом песке мы без зазрения совести залипаем с завтрака до самого полуденного пекла. Папа лишь косится на нас с немым укором, отправляясь в огород на полив. А мы устанавливаем зонтик от солнца – и добро пожаловать в Геленджик. Только нет вокруг ни одной живой души, но и моря, увы, тоже нет.
Зато есть студёная вода из колодца! В семье облить друг друга с головы до ног ледяной водой — дело чести. Со стороны это выглядит весьма забавно — все носятся с черпаками и что есть мочи льют друг на друга воду. При этом все орут и бегут, по пути поливая всех остальных. Хотя в стороне, наверное, никто никогда не оставался — под раздачу попадают все, даже случайные соседи. И хорошо, если мокрое побоище устраивают на улице, но чаще всего апокалипсис случается дома! И тогда дом ещё дня три сохнет. Зато всем уже не так жарко, даже свежо. Но приходится заново побелить стены.
Удивительно, но в доме, который не знает кондиционеров, не бывает душно — он весь день хранит прохладу, а ночью снова набирает в свои лёгкие сладкий воздух, пропитанный ароматом маттиолы, чтобы медленно отдавать его весь завтрашний день.
В саду под персиковыми деревьями стоит спасительный бак, воду в нём палящее солнце нагревает ещё до обеда. Этот бак, как оазис в пустыне, спасает усталых путников на пути в огород за горошком, полевой клубникой и ежевикой. Всё детство нас купали в тёплой воде из этого бака, — и я до сих пор помню её лёгкий болотный запах, аромат детского мыла и тепло полотенец, что весь день сохли на солнце.
В доме принято кушать вместе. Поэтому к вечеру, когда все вернулись с огорода, сенокоса и теплиц, закончили сбор малины и черешни, а ребёнок ушёл в долгий сон, взрослые этого дома высыпают на улицу, под яблоньку, где, наконец, прохладно и традиционно накрыт большой стол. Тут есть обычай вкусно кушать, много смеяться, много вспоминать и петь. Пить чай с мятой и чабрецом, говорить тосты с комом в горле, замолкать, чтобы взять воздуха и не разреветься. Тут всегда спокойно, даже в самые тревожные времена. И я совсем упустила момент, когда за этим столом я начала сидеть как взрослая.
Автор: Мила Молчанова