Начало здесь
С продукцией для строительства Дуся уже работала и немного представляла себе степень отдачи от рекламы в зависимости от сезона года. Сложности были в том, что примерный медиа-план, на который предлагала ориентироваться фирма, был составлен для своего региона польскими коллегами с привязкой к их мягкому европейскому климату и уже оправдал себя на строительном рынке Польши. Немцы получили стабильную прибыль и двинулись развиваться дальше на восток. То, что Польша – не Россия, и зимой у нас кровельные и гидроизоляционные работы проводить нельзя, потому что температура воздуха на улице опускается гораздо ниже плюс пяти градусов, а следовательно, зимой гидроизоляцию практически не покупают, немцам в голову не приходило. Дуся хотела так распределить затраты на рекламу, чтобы, с одной стороны, выделяемых денег получилось никак не меньше, чем дали полякам, а с другой – чтобы не рекламировать товар в те месяцы, когда он никому не нужен. Вообще-то безопаснее было продублировать польскую схему, у немцев бы никаких вопросов не возникло, но Дуся халтуры не любила. За те же самые деньги, что вложили в рекламу в Польше, в России можно получить гораздо большие объемы продаж. Если разместить все правильно.
Деловито и сосредоточенно Дуся вбивала цифры в таблицу, сравнивая свою схему и с прошлогодним графиком размещения рекламы в нашей строительной прессе итальянских кровельщиков, и с прошлогодним же планом поляков, признанным немцами качественным. То ли в Польше рекламные площади дороже сами по себе, то ли у них прессы меньше, размышляла Дуся. А может, конкуренция на рынке рекламы отсутствует напрочь, и они в прибыль себе заложили денег сколько хотели… Если так, хорошо живется полякам, не то что у нас: профессионалов все больше и больше, любой промах - и клиент уйдет к конкурентам.
Дуся посмотрела на часы: не успевает сделать всю работу за сегодня. В два часа встреча со старым партнером, много лет тот рекламирует через агентство бытовую технику, никаких неожиданностей можно не ждать, плановая встреча и, как всегда, обмен текущей документацией. В четыре – знакомство с потенциальным рекламодателем, какое-то отечественное защитное покрытие на основе ПВХ, снова строительное направление. Тут нужно будет действительно поработать: вникнуть в особенности товара, изучить рынок, предложить свою концепцию… Отечественный производитель, он же химик-лакокрасочник, только прнаслышке знал, что реклама – двигатель торговли, но что это затраты и больших денег, и времени, даже не предполагал. Пока что он по телефону поделился с Дусей размышлениями на тему о том, а не начнут ли его уникальный товар покупать и без рекламы – ведь уникальнейший продукт! Или прорекламировать его по минимуму. Потому как в производство он готов был вложиться, в сырье – тоже, а вот в раскрутку почему-то не совсем готов. Как-то мало слышал он про раскрутку. Такой нужный всем товар, был уверен химик, должны брать и так, потому что это материал третьего тысячелетия. Дуся часто встречала этих бывших химиков, физиков, математиков и инженеров, умниц в своей первой профессии, которые ничего не понимали в имидже, рекламе и пиаре.
А строительной химии самой разной в России развелась тьма тьмущая, и вся сертифицирована, и вся проверена, и какую ни возьми – присуждены различные дипломы и медали… Чтобы раскрутить еще и это чудо-покрытие, надо будет из-под себя выпрыгивать. Поймет ли это лакокрасочник?
– Ларис, - позвонила Дуся секретарю по внутреннему телефону, – я в «Неяду», а после нее в этот «Парадиз» или как его, так что сегодня уже меня не будет, я только на мобильном.
– Хорошо, труженица ты наша, - в голосе Ларисы слышалась явная зависть. – Тебе можно куда хочешь. А звонить – на мобильный? Вчера была недоступна…
– Ларис, ну я же в метро! – обиделась Дуся.
– Так и в метро сейчас везде берет. - Лариса перешла на доверительный тон, - Дусь, да я же понимаю, что ты сразу губы надула! У тебя же должна быть личная жизнь! Бабка-то как, по-прежнему?
– Спасибо, в порядке. Ты же имела в виду, что с ней все нормально?
– Разумеется. – Голос секретаря стал металлическим. – Так куда тебя записать? В «Неяду» и еще куда?
– Секунду, я проверю. – Дуся открыла ежедневник. – «Парадиз-М», строительная химия, производитель.
– Ни в жисть не буду пользоваться отечественной химией, - чтобы хоть как-то отомстить Дусе за нежелание сближаться, сказала Лариса. – Французские духи-то не все сейчас модно брать… В этом сезоне вообще какие-то новые запахи… Дусь, ну не пойдет на рынке никакая отечественная химия!
– Пойдет, солнышко! – злорадно улыбнулась в трубку Дуся. – У меня все пойдет! Только сначала я разберусь, как.
– Да, Дусь, чуть не забыла! Завтра в десять тридцать совещание по воде, ну, по минералке этой, что-то у них там не идет. Не продается вода эта идиотская. Ты по ней работала?
– Нет, так что меня не записывай. И Ларисочка, если я лишусь хоть одного клиента потому, что он услышит, какие эпитеты ты употребляешь в связи с его замечательным товаром, мы поссоримся навсегда. Ты поняла, солнышко?
– Дуся, в холле – ни одного человека. И я ничего такого не говорю. Что ты ко мне все время цепляешься? Я просто сказала, что вода не продается.
– Солнышко, я опаздываю. На совещание меня не записывай. Я на мобильном, но клиентов на меня не переключай, потому что у меня в два и в четыре переговоры. Позвони мне, если я кому нужна, и я им сама перезвоню. Хотя сегодня я включила автоответчик на мобильном, так что теперь не нужно мне по сто раз набирать, когда я в метро. Спасибо, солнышко. До завтра. Я выйду через черный ход, мне к «Пушкинской», поэтому и звоню. Пока.
– Как ты с ней дружишь? - Подняла секретарша глаза на Катерину, прихлебывающую кофе в кресле для посетителей. – Про бабку не спроси, продукт не обзови… Не так стоишь, не так сидищь… Не так, блин, свистишь…
– Не так стучишь, Лорик.. Год уже секретарь-помощник директора, а все никак в коллектив не впишешься. Давно уже пора расти, а ты все и ныне там, откуда пришла. Тем более что шефу все время некогда, захотела бы – постепенно один вопросик бы на тебя переключил, второй, зарплатку бы прибавил… Глядишь, работать стало бы интересней. А ты все сплетни собираешь. Кому они нужны, сплетни твои? А вообще-то, Ларис, воду идиотской называть действительно не следовало. Просто ни про что никогда не говори плохо, ни про один наш товар. И даже запрети себе думать плохо о клиентах и об их продукции. Это закон рекламы.
– Господи, что это еще за закон рекламы такой?
– «Мысль материальна» называется. Как вы лодку назовете, так она и поплывет. Чтобы реклама, тобой сделанная, заработала, надо полюбить товар, который рекламируешь. И с любовью рекламу этого товара делать. Тогда у клиента будут продажи, а у нас – контракт еще на один сезон. Дуська же учит этому всех кого не лень. И это действительно работает. С тех пор, как я по дуськиному совету люблю товар своих клиентов, все они продлевают контракты. Вот так.
– Господи, ну я же секретарь! – вдруг всхлипнула Лариса. - Я же вашу рекламу идиот.. я же вашу рекламу не делаю! Я принимаю звонки! Еще я покупаю вам хрень всякую, какую закажете! Куда вы их деваете-то, ручки эти, скотчи да скрепки для степлеров, едите, что ли! Ты-то что ко мне прицепилась! Что вы все меня травите! Кать, ну ты же сама сюда меня привела, а теперь мне гадости говоришь! – Лариса расплакалась. – От меня вообще не зависит ваша реклама и ваша отдача! Сами чего-то не так сделаете, а потом мысли вам виноваты! А шеф, кстати, вообще меня видеть не может. Даже когда бумаги ему подаю, морщится. Вот что, скажи, не так?- Лариса шумно высморкалась. – У меня хороший английский, у меня высокая скорость печати! И ошибок я почти не делаю! У меня презентабельная внешность, в конце концов! В другой фирме ценили бы, а вам все не так да не так!
– Да успокойся ты, - растерялась Катерина. - Я же тебе объяснить хотела, чего не надо бы делать… Олег и морщится-то, может, потому, что за речью ты не следишь совсем, как базарная торговка разговариваешь, а он же все это слышит… А внешность у нас у всех презентабельная, с другой сюда работать не берут…
– Нормально я разговариваю! Как все разговариваю! Матом, как шеф, не ругаюсь! И с пятном на брюках не хожу! А то у него, видите ли, радиатор потек! В радиаторе вода, а не масло, откуда же масло на брюках?
– Немедленно остановись! – взорвалась Катерина. – И лицо приведи в порядок! Где, кстати, шеф?
– Вышел. Баба какая-то позвонила, он сказал, что на пять минут, и вышел. Уже полчаса нету. – Лариса старалась не всхлипывать.
– Лариска, ну боже мой, ну не баба же, а женщина!
– Кать, блин, ну это же я тебе! Ну что же я перед тобой-то прикидываться буду! Ну все же нормальные люди так говорят, когда не выпендриваются! Да что на вас на всех нашло!
– Лариска, вот знакомы мы лет пятнадцать, а почему-то раньше я от тебя не слышала ни ни «идиотские», ни «баба», ни «блин».
– Да где нам нормально поговорить-то было, ты когда английским занималась со мной, о чем мы могли поговорить? Я тебе «вы» говорила же всегда, какой тут «блин» можно было сказать? Ты пришла, отдрессировала и ушла. Как оценки да какие пробелы – вот и все твои вопросы были. Учила меня, как на ПэЭмЖэ. Я лучше всех в классе знала всю грамматику и все слова, какие проходили. Никто и не думал, что я с репетитором занимаюсь, Анн Иванна считала, что это я сама по себе такая уникальная. «Какая у девочки странно избирательная память!» – процитировала Лариса учительницу. – Никогда не понимала и сейчас не знаю, зачем он мне нужен, язык этот. Разве что для резюме. А вообще-то, Кать, все говорят, что у меня хороший английский. Как ты думаешь, - Лариса успокоилась окончательно – у меня есть шанс выйти замуж за иностранца?
– Конечно. Ты только найди не знающего русский язык, новых английских слов ни в коем случае не выучивай, а литературный английский у тебя хороший, это точно. Лет пятнадцать, как и я, он пробудет в тумане, которого ты ему поднапустишь. А может, и больше. К тому времени ты или научишься нравиться близким тебе людям, или одно из двух.
– И что же второе?
– Ларис, подумай сама. Ну ладно, пойду, дел полно.
– Кать, ну подожди. Вот скажи мне, а что Дуськина бабака-то все не умирает? Дуська же как привязанная к ней.. И когда только Дуська успевает так выглядеть и столько работать? Кать, ну не поверю я, что нет у нее никакой личной жизни! Чтобы так выглядеть, стимул нужен. И замуж не выходит, и любовника нет. Не может такого быть. Неужели вся жизнь в бабке?
– Ох, Ларисочка, не лезь ты в частную жизнь сотрудников, пока не попросят. Да и не откровенничает Дуся ни с кем никогда. Думаешь, она мне что рассказывает? Так, общие фразы. И советов моих не слушает, потому что не понимаю я этих ее жертв. Бабке давно все сроки умереть прошли, а Дуська с ней носится, как будто без бабки не свобода у нее наступит, а конец света. Любит она бабку, нет у нее никого больше. Вот только как у Дуськи в голове не укладывается, что все равно умрет бабуля ее, по законам природы умрет. Как все нормальные люди. И так пожила, редко кому удается до девяносто двух лет-то дожить.
– Катюш, а это правда, что и квартиру, и все у них отняли?
– Да почему ж отняли-то? Дело было еще в девяносто первом. Тогда и не было у нас ничего собственного, ты у родителей спроси. Все жилье было государственным, чтобы жить в квартире, в ней надо было быть прописанным. А Дуську еще задолго до командировки этой заграничной родители к бабке прописали, чтобы если та умрет, лет-то Евдокии Романовне и тогда уже было много, квартира не отошла государству, а Дуське осталась. А получилось видишь как… Родители погибли в аварии, и государству пошла трехкомнатная родительская квартира, в которой Дуська жила. Вот она по месту прописки к бабке и переехала. Тогда-то бабку и парализовало с горя: Дуськина мать у нее единственный ребенок была. И вот же, не померла, оклемалась Евдокия Романовна, да как надолго... Дуське бы бабку сдать в какой-нибудь пансионатик для престарелых, так нет, тащит. Еще и говорить на эту тему не смей. Замуж все никак не выйдет. Ну кому она нужна с такой бабкой? Плюс ко всему еще фамилия эта с имечком, вот уж действительно ирония судьбы… Мне и то стыдно кому сказать, что моя подруга – Дунька Кулакова. А уж мужики, представляю, как фыркают. Причем, заметь, наши мальчики холостые от Дуськи млеют, на фамилию и бабку им наплевать, на все согласны, а Дуська – нет, ни в какую.
– Может, за иностранца хочет?
– Вряд ли. Дуська – это не ты или я, Дуська когда хочет, она делает. И, заметь, всем желающим рассказывает, как сделать то, что хочется. Поэтому у нее завистники есть, а враги редко случаются. Вот ты ее любишь?
– Да ты что, она меня постоянно поучает!
– А деньги или помощь понадобится, к кому пойдешь?
– Ой, ну ты сказала! Зачем это мне на работе денег или помощь просить! У меня что, без работы мало знакомых? Я, слава богу, не в четырех стенах сижу, у меня и тусовка, и подружки…
– А в институт когда будешь поступать?
– Катя, ну что ты ко мне пристала с этим институтом! Ну не пошла я в институт десять лет назад, время было такое, что не на что стало родителям меня содержать! И не несешь ты никакой ответственности за меня, что ты все время переживаешь о моем образовании, тебе же деньги платили за то, чтобы ты меня английскому учила, а не за то, чтобы я в институт потом поступила. Я замуж за иностранца выйду, вот и пригодится твой язык. Знаешь, тут девочки нашли одну дискотеку, там фирмачей как собак нерезаных… Что, опять что-то не так? Ты чего вытаращилась? – Лариса обернулась на дверь офиса. - Ой, Олег Евгеньевич, я вас не заметила. Вы через черный ход вошли? Вам не звонили. А Катерина тут по делу, пришла за скрепками для степлера. Опять закончились. Едят они их, что ли?
– Катюша, тебе бы своих детей нарожать и с ними нянчиться, отдачи больше. Пошли покурим, только я сигареты возьму. – Шеф слегка улыбнулся Катерине и направился в кабинет.
– Господи, какие же вы тут все расчетливые! Вложить, получить отдачу – больше ни о чем и не говорите! – Лариса раздраженно собрала бумаги, разложенные на столе, в одну стопку. – Это не рекламное агентство, это дурдом какой-то! Как еще сказал «нянчиться», а не «раскручивать»! Вы ж тут на раскрутке все помешанные! Детей своих не воспитывать, а раскручивать будете. И считать, сколько надо вложить, чтобы отдача пошла.
– Ларис, дружочек, так нельзя. Ну сказал и сказал, он же не тебе сказал. Иду, Олег!
Катерина поспешила за Олегом в курилку.
– Кать… - Олег тщательно подбирал слова. – Я понимаю, что ты с ней давно знакома и что-то там вас связывает, но это терпеть больше нельзя.
– С кем «с ней»? – зачем-то переспросила Катя, хотя и так было понятно, о ком идет речь. – С Ларисой?
– Кать, ну давай не будем уже резать кошке хвост по кускам! Лариса работает плохо. Это не наш уровень. С этим надо что-то делать. Я, сама понимаешь, могу ее просто уволить. Но поскольку ты ее не только привела, а еще и все время опекаешь, то есть человек этот для тебя что-то значит, я готов потратить силы и время на то, чтобы сделать то, что я собираюсь сделать, максимально тактично.
– Ты знаешь способ тактичного увольнения? – горько улыбнулась Катя.
– Да, знаю. Он называется «перевод». В «наружке» есть вакансия, девочка в декрет ушла, ответственный секретарь. Зарплата на сотню баксов больше, работа непыльная. По телефону не говорить, с клиентами не контактировать. Если ты Лариску сегодня уговоришь, завтра они ее возьмут. Я договорился. Сказал, ответственная, но безынициативная, нам нужна побойчее. Думай, потому что или она переводится в другой отдел, или я ее увольняю. Мы же, в конце концов, с людьми работаем, а наше лицо фирмы как рот откроет, людям этим в глаза смотреть просто стыдно. Только ты сделай все сама: сходи в «наружку», поговори там с кем-нибудь, кто скажет, что человека нет, потом пойди к Лариске, предложи ей, разрисуй… Да что я тебя учу?
– А потом она туда придет работать, и ей скажут, что это ты договорился.
– Кать, ну что ты, ей-богу! Я договорился с Игорем из управления персонала, что он ее переведет в этот отдел, если она попросится. В отделе никто ничего про меня знать не знает, так что с этим все нормально. Сделаешь?
– Можно подумать, ты мне оставил выбор. – Катерина загасила окурок и пошла на третий этаж, в отдел наружной рекламы.
Продолжение здесь