Явление 49. Невозможно отказаться.
Открыв глаза, Катерина обнаружила себя на маленьком кожаном диване, заботливо укрытой пледом. Одета. Тело стало наливаться тяжестью из-за нескольких часов, проведённых на неудобном маленьком ложе. Нужно было встать и размяться, но тогда наверняка голова раздастся ужасной болью. Она протяжно застонала.
Немедленно появился Пашка со стаканом воды.
- Катерина Валерьевна, вы как? - участливо спросил он, протягивая воду.
Она отпила, осторожно приподняв голову.
- Судя по тому, что мы все ещё на «вы», за честь мою, видимо, переживать не стоит?
- Никак не стоит, Катерина Валерьевна, - отрапортовал Пашка.
- Это потому что вы такой джентльмен?
- Не без этого, конечно, - он почесал затылок, - Но в основном, потому что вы на меня как кошка шипеть начали, когда я ваше колено погладить решил.
- Ужас, - смутно вспоминая рассказанное, устыдилась она.
- А потом обещали мне руку по колено отгрызть, - словно жалуясь ей на неё саму, посетовал он, - Я не стал рисковать туловищем.
- Поэтому не уложили меня на кровать поудобнее? Побоялись?
- Я пытался, честно!
Катерина вспомнила, как Пашка взял ее на руки, вопреки ее горячим возражениям.
- Немедленно! Верните меня на место!
- Я сейчас отнесу вас в кровать.
- Положь немедленно, кому сказала!
- Вам здесь будет неудобно, я вас отнесу все равно!
- Но знайте! - Катерина вдруг посмотрела на него ясными глазами, - Я вам содействовать не буду! - и тут же разом отключила все мышцы своего тела.
Пашка, нетвердо стоявши на ногах, почувствовал, как ее тело налилось невероятной, неносимой тяжестью.
- Черт с тобой, Катерина Валерьевна, - процедил он сквозь зубы, опустив ее на диван, - Сдалась ты мне, - и удалился в комнату.
- Вы же мужчина, должны были настоять! У меня все тело затекло, а встать я боюсь, потому как голова заболит.
- Болеть будет все равно, - опустил глаза Пашка, - Вы всю дорогу коньяк пивом полировали.
- Павел, вот вы только не обижайтесь, но я например сейчас прямо на вас блевать буду.
- Уж не аглицким портером ли? - как бы между прочим поинтересовался он.
- Срочно! В уборную меня! - приказала Катерина.
Покончив с утренним туалетом, они вернулись на тот самый диван, и пили воду, молча смотря перед собой. Несколько минут спустя Катерина нарушила тишину.
- Вы, мужчины, всегда только об одном думаете. Всегда!
- Чего это?
- Это что за репетиция сейчас была?
- О чем вы? - искренне не понимал Пашка.
- А то вы не понимаете! Подержать волосы блюющей девушки - это святая обязанность каждого кавалера, только зачем было мои волосы на кулак наматывать?
- Так их держать удобнее, - оправдывался Пашка.
- Удобнее держать для чего?
- Чтобы… - Пашка задумался, - Да что вы пристаете со всякой ерундой! Сами буянили до утра, а меня теперь обвиняете!
- Я вам не то что руку отгрызу, я вам теперь весь мозг рейсфедером расковыряю! - заскрипела зуба Катерина.
- За что? - возмутился Пашка.
- Потому что вы все сделали неправильно! - вскричала она, - И вчера! - Катерина вскочила с дивана, - И сегодня! - потрясла перед ним кулачками, и ушла.
***
На пороге дома она наткнулась на свою няньку. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, а потом Марфа поняла все без слов:
- Подыхашь?
- Вообще.
- Проблюйся сходи, а я пока на стол накрою.
- А я уже.
- Моя ж ты умница. Тогда иди руки вымой.
Марфа вошла в кухню, сидевший у печи Матвей оторвал глаза от газеты:
- Чего там опять?
- Дуреха вон пьяная в жопу пришла.
- Откуда?
- А мне почем знать?
- Она вчера ушла ещё до полудня, где же шлялась почти сутки?
- Я тебе дам «шлялась»! Это ты шляешься, а Катенька гуляла, выходной у неё был! Поговори мне ещё гадости о ребёнке!
- Ребёнок, - усмехнулся Матвей.
- Теперь - да! - отрезала Марфа.
Катерина сидела, подперев голову рукой и жевала Краковскую колбасу, которую Марфа поджарила для неё в глубоком масле с парой яиц.
- Прихлебни-ка пива, милая, - придвинула стакан Марфа, - Холодное, свеженькое. Я как чувствовала, Матвея утром снарядила. Поди, говорю, «Жигулей» свежих снеси, чай, ларёк открылся уже. Вечером посидим с рыбкой. Я по правде сказать, и сама не удержалась, стаканчик выпила уже.
- А зачем мне жирная-жирная колбаса и яйца в масле? - оживилась Катерина, описывая завтрак.
- Много жира, чтобы алкоголь в тебе одолеть, милая, - объяснила Марфа.
- Вот запью сейчас весь этот жир холодным пивом, а у меня потом заворот кишок не случится ли?
- А вот поделом тебе, дурехе, будет. Чай, не шестнадцать лет - надираться как в последний раз. Зато головой думать начнешь, а не жопой.
- Ой, не начну, Марфочка… жопой чую, - и сразу же рассмеялась, разметав изо рта по скатерти пережеванную колбасу.
Марфа вздохнула, и флегматично поплелась за тряпкой, приговаривая по пути:
- Ну и дуреха, вот дуреха, послал же Господь Бог такую дуреху…
Пиво Катерине понравилось, и показалось весьма уместным.
- Какое вкусное, надо же.
- Тебе тут давеча дочка Селиверстовых звонила, - сообщила Марфа, собирая тряпкой колбасу со скатерти.
- Таня! - уточнил с кухни Матвей.
- Ты прям как этот орешь! Та-а-аня! - изобразила Марфа манеру Павла Евгеньевича.
- Точно-точно, - захихикала Катерина.
- Только еду изо рта не расплескивай, пожалуйста.
- Чего ей надо было?
- Не сказала. Попросила передать, чтобы ты перезвонила, и что дело важное.
- Не уверена, что у меня есть их номер.
- Я положила на стол записку, выписала из телефонной книги.
- Спасибо.
- Как там дела у этого, интересно? - спросил Матвей, появившись на пороге кухни.
- Не слыхали чего о нем? - переадресовала вопрос Марфа.
- Не-а, немножко не до него было. Надо бы заняться им.
- А что хотите?
- Хочу юристов своих на это дело натравить. Ещё не хватало, чтоб полиция свои висяки невинными людьми перекрывала.
- Думаете, ни за что его?
- Марфочка, ты сама сиделица. Он что, сильно на барыгу похож?
- А ты думаешь, у них баян прямо из нити торчит? Они разные бывают. Иной раз смотришь - интеллигент, щуплый, в очках - ну чисто инженеришка, а оборачивается серьёзным человеком при делах.
- Марфа, я тебя умоляю. Ну какой он к черту барыга.
- Вообще, конечно, не очень похож, - вынужденно признала Марфа.
- Полиция в жизни не признаёт, что у них под носом торговля идёт. А тут удачная мишень - человек для города чужой, левый. Объявили гастролером, раскрываемость повысили, что ещё надо? Только они думали, что у него защиты нет, раз Валерия Никифоровича схоронили. Вот пойдут теперь слезой умоются, я с них ещё и за ущерб репутации стрясу. Принципиально!
- И правильно, - поддержала Марфа, - А то сначала левых сажать начнут, а как левые кончатся, за нас возьмутся.
- Ничего, Марфочка, не переживай. Катерина Валерьевна их научит.
После завтрака Катерина поднялась к себе, приняла душ, и налив себе ещё пива, позвонила Татьяне Михайловне.
- Здравствуйте, вы позвонили в дом Селиверстовых. Чем могу помочь?
- Мне Татьяну Михайловну, пожалуйста. Добрый день.
- Представьтесь, пожалуйста.
- Катя Тимофеева.
- А, Катенька, это ты, - ожил на том конце Селиверстов, - Сейчас позову.
Минуту спустя в трубке послышался голос Татьяны.
- Катерина, здравствуй.
- Здравствуй, Танечка.
- Как ты поживаешь?
- Все в порядке. Мне передали, что у тебя вопрос важный. Говори.
- Я готовлю большую статью о Розгиных к одному журналистскому конкурсу. Об истории этой семьи, и о трагедии лично Ильи Фёдоровича. Мне дали санкцию на посещение его дома, хочу просить тебя составить мне компанию. Сама понимаешь - не то место, куда хочется одной. Там, конечно, будет полиция, но душевности мероприятию это не прибавляет.
- А мне-то какой резон в этом участвовать?
- Ну как же, - удивилась Татьяна, - А вдруг велосипед твой сыщется?
Катерина задумалась:
- Ну велосипед-то, положим, уже вряд ли сыщется. Кстати, хорошо, что напомнила! В город бы съездить за новым, а то «Спутник» Матвея вообще никакой радости не приносит. Руль этот дурацкий, колесики тоненькие совсем.
- Да погоди новый покупать, вдруг спьяну не заметили его просто. Давай попробуем найти.
- Давай попробуем найти, - согласилась Катерина, - Только можно я кое-кого с собой возьму?
- Кого?
- Да так, знакомый один.
- Кавалера завели, Катерина Валерьевна? - запела Татьяна.
- Ну можно и так сказать.
- Берите, чего уж там. Вместе веселее. Стало быть, уговорились?
- Стало быть. Когда мероприятие?
- Чем скорее тем лучше, вы когда сможете?
- Так, я сейчас уточню кое-что, и перезвоню тебе.
- Тогда набери с добавочным 02, сразу в мою спальню звонок пройдёт.
- Ого, у вас отдельные номера в комнатах?
- Правительственная необходимость, а у вас разве не так?
- У нас отдельный телефон с отдельным номером у отца в кабинете.
- Красный, небось?
- Зеленый и со звездой, - усмехнулась Катерина, - Военный же.
- Я поняла. Жду твоего звонка. Чао!
Катерина спустилась вниз.
- Марфа! Найди, пожалуйста, телефон Петра Афанасьевича Пригожина!
- Пива? - прокричала Марфа из кухни.
- Петра! Петра Афанасьевича!
- Пива нести ещё?
- Петра Пригожина телефон!
- Пива приготовить тебе?
Катерина раздраженно влетела на кухню:
- Почему нельзя выйти и ответить! - строго спросила она, - Чего орешь? Какого ещё пива? Будь добра, Петра Афанасьевича Пригожина телефон мне найди!
- Это я поняла! Не видишь - руки заняты! Дуреха! Пива-то налить ещё тебе?
- Ах, в этом плане пива, - сообразила Катерина, - Да, налить. Пива и телефон Петра Афанасьевича.
- Дуреха.
- Умные все больно стали, - проворчала Катерина и удалилась в свою спальню.
Пётр Афанасьевич был старым армейским другом Полковника, долгое время служил в органах, а затем организовал частную практику по сыску и охране.
- …о том и речь. Хочу просить вас съездить туда со мной: может быть, вы найдёте признаки того, что это какие-то старые залежи были, не имеющие к нашему гостю отношения. Папенька уж очень сдружился с ним, не могу я этого так оставить.
- Ну что же поделать, Катюш. Давай съездим. Если сегодня возьму билет, завтра пополудни у вас буду.
- Берите! - решительно ответила Катерина.
Явление 50. Полста.