Весь процесс цифровизации призван упростить нашу жизнь. Для обывателя - это не ходить в магазин, не стоять в очередях, а теперь и даже не ездить в другой город, чтобы принять участие в том или ином мероприятии.
Независимо от того, боимся мы или нет сбора наших данных, да и в целом цифровизации, мы все с вами люди современные и пользуемся мобильными телефонами, заказываем продукты и вещи через интернет, а для этого как никак, да вводим свои данные - мобильный телефон, ФИО, адрес… Как же найти баланс между полезной стороной цифровизации и сохранностью персональных данных?
Об этом на НИКОЛАЕВ.Podcast мы поговорили с Анной Швабауэр - канд. юрид. наук, членом экспертно-консультативного совета по вопросам семейного права Совета Федерации.
Николай Николаев: - Когда речь идет о каких - то темах, которые остро обсуждаются, и которые мы сейчас обсуждаем, вопрос единой биометрической системы и т.д., тогда появляется огромное количество точек зрения, споров. Если мы берем тот же самый смартфон, мы же им пользуемся и обсуждаем через соцсети, и так далее, но это тоже все открытая информация, и мы тоже не знаем, куда приходят наши отпечатки пальцев или биометрические данные, которыми мы пользуемся для разблокирования телефона. Где здесь найти баланс, и что нам нужно предусмотреть, на ваш взгляд, в законодательстве для того, чтобы сохранялись права людей на частную жизнь?
Анна Швабауэр: - Здесь должны быть поставлены четкие границы, красная линия, за которую переходить нельзя. У граждан должно быть право выбора, добровольность. Мы сейчас на практике сталкиваемся с тем, что введение персональных данных во все системы происходит принудительно или в добровольно-принудительном порядке. Этого не должно быть, это надо четко прописать на уровне законов. Например, в школу (согласно нормативной базе Министерства образования) граждане могут поступить по личному заявлению, а что происходит на практике? Открываешь сайт любого образовательного заведения Петербурга и видишь громадными буквами «исключительно в электронной форме». Мне пришлось пойти трудным путем и только через депутатский запрос добиться на уровне губернатора бумаги, в которой написано, что «вы имеете право». Но это же издевательство над людьми. Они не могут тратить свою жизнь на постоянную борьбу с системой. С законодательной точки зрения нужно прописать алгоритм действий для государственных органов, в которые обращается гражданин с просьбой оказания услуг на личном приеме, с подачей бумажного заявления. То есть в законе должно быть понятно, как государство оказывает услуги гражданам, которые хотят получать их в традиционной форме. Сейчас этого нет.
Николай Николаев: - То есть, вы считаете, в законах должны быть прописаны определенные сценарии поведения в самых разных случаях и вариантах выбора человека?
Анна Швабауэр: - Их два, цифровой и нецифровой. Несмотря на то, что в 210-м законе о госуслугах написано, что у граждан есть это право, но посмотрите, как его приходится реализовывать. У нас много соратников по всей России, которые пытаются добиться традиционного документооборота, но это всегда через тернии. Надо пройти столько инстанций, чтобы доказать, что у тебя это право есть. Принудительно вымещается традиционное для нас личное общение.
Николай Николаев: - Меня всегда очень волнует, когда мы говорим о персональных данных и других историях, включая вакцинацию и так далее, форма добровольно-принудительная. Сама форма добровольная, но, по сути, становится обязательной. Возьмем персональные данные. Я, конечно, могу не хотеть, чтобы они обрабатывались кем бы то ни было. Но я без этого не получу услугу в банке, в сотовой компании и т.д. На уровне норм законодательства, как вы считаете, каким образом можно избежать допуска этой добровольно-принудительной формы?
- Анна Швабауэр: - Сейчас, если строго толковать 152-й закон о персональных данных - если вам необходимо получить госуслугу или исполнить заключенный договор, вам не нужно подписывать отдельное согласие на обработку персональных данных. Ибо самим фактом подачи заявления в госорган или фактом заключения договора вы, естественно, даете согласие на использование ваших данных. Но только в той мере, в какой это необходимо для оказания конкретной услуги. Точка. А что происходит? В этих «согласиях» ты даешь право на все: и трансграничная передача, и передача третьим лицам. И после подписания ты даже не знаешь, куда эти данные ушли. Еще важно, что у людей была возможность отказаться от внесения данных в единые федеральные регистры. Например, ты приходишь в орган соцобслуживания конкретного района. Пусть твои данные остаются конкретно в этом органе, нет, надо слить все в единую базу. Вот в чем проблема. Между прочим, было поручение президента в 2017-м году о том, чтобы персональные данные хранились по месту их возникновения. Это поручение не исполнено. А для граждан «местом возникновения» будет то место, куда они обратились. Мне и многим согражданам не хотелось бы, чтобы наши данные появлялись в единой на всю страну базе. Сразу все высвечивается, вся неприкосновенность «подвисает». А использованию локальных баз, я думаю, никто не будет сопротивляться.
