Читать с первой главы здесь
Глава 6
Давно Холодарь не бегал с такой скоростью. Ветер с реки обдувал его бритую голову, вызывая чуть ли не малярийный озноб. Ни кепки, ни шарфа на докторе не было. Лужи были покрыты ледком, а на бордюрах лежал иней.
Озираясь, как затравленный волк, доктор миновал несколько дворов, пока не заметил в одном из подъездов открытую дверь бойлера.
Минут через десять он сидел на трубах отопления по соседству с парой котов и тщетно пытался задремать. Несмотря на взбалмошную ночь, сон напрочь забыл к нему дорогу. Голова раскалывалась, язык горел, как обожженный.
Коты, которых ему пришлось потревожить своим появлением, поначалу грозно зашипели, но потом смирились с новым соседом и перестали обращать на человека внимание.
В голове доктора хозяйничали события последних суток.
Итак, идет нешуточная охота на тех, кто так или иначе пересекался с Макаром Зиновьевичем. Лада садилась к Чарыеву в машину, а Холодарь его лечил. Такой, стало быть, у него грех.
С какой целью преследовали их с Рустамом? Кто запустил в Холодаря финкой, когда они курили на балконе? В этот раз господь уберег его, а в следующий?
Зачем, в конце концов, чарыевская братва шлет ему сообщения на мобильник? Вопросы, вопросы... Илья уже сутки отсутствует дома, ящерка голодная, уборка не сделана... Что происходит, кто-нибудь может ему объяснить?
И эта новая компания из двух девушек и одного «брата депутата»... Холодарь чуть не свалился с труб от внезапной мысли, посетившей его. Сейчас самое время уйти по-английски: просто не появляться на Инженерной улице, и аллес. Все их знания о нем исчерпываются именем. Сколько в городе мужчин по имени Илья? Сотня? Две? Пять? Адреса своего он не засветил.
Он возьмет на работе отпуск без содержания. Правда, ключи от квартиры остались в куртке у Рустама, да и денег у доктора – кот наплакал... Мелочи все это. Ключи запасные имеются у родителей, по ним невозможно установить адрес.
Дернул же его черт поменяться куртками с дружком Ксении! Ну да что об этом сейчас! А в куртке Рустама, кроме мелочи, больше ничего не оказалось. Предусмотрительный, черт!
Тут он вспомнил Ладу. Ее глаза, волосы, звонкий голосок... Чуть позже он с ней обязательно встретится. Без свидетелей. Адрес известен. Сейчас она не одна: с одноклассницей и ее другом. Вчера Илья с ней даже не простился. Началась потасовка, было не до этого. А раньше, во время чаепития, он несколько раз ловил на себе ее заинтересованные взгляды. Но головокружение и тошнота после удара затылком не давали ни о чем таком думать.
«Да, Степаныч... Не по-мужски получается. Оставил девушку в неведении, а сколько вместе пережили! Такое не забывается».
* * *
Илья выглянул в подвальное окно и замер. Возле подъезда, в котором он скрылся полчаса назад, стояла знакомая черная «Волга» с бородатым водилой в темных очках. Вокруг нее прохаживались братки в кожаных куртках.
У Холодаря все внутри похолодело, когда он разглядел, как один из братков поправляет пистолет за поясом. Неожиданно тот уселся на заднее сиденье «Волги», достал из кармана мобильник и, не закрывая дверцу, набрал номер.
До Ильи долетали отдельные слова, но в предложения они так и не слились. Вскоре браток закончил разговор, спрятал мобильник и как рявкнет:
– Искать суку! Не мог он далеко уйти! Не мог! Брать живьем!
Захлопали дверцы, зашаркали подошвы. Оказывается, поодаль стоял еще один автомобиль, Холодарь не сразу его заметил. Вскоре полвзвода братков оккупировали дом, в подвале которого на трубах отопления трясся от страха врач городской больницы.
То, что в ближайшее время братки не собираются никуда уезжать, было очевидней приближающегося праздника Победы.
Холодарь различил топот по ступеням, приглушенные голоса. Он терялся в догадках, как братки могли так быстро выйти на него. Вдруг совсем близко раздался сиплый прокуренный голос:
– Дак нету никого, елы-палы, кому эта надо? Тока бомжам.
– Веди, гнида, кажи свою голубятню! – приказным тоном прозвучало совсем близко. Понимая, что на этот раз он рискует потерять не только свободу, но и жизнь, Холодарь начал озираться по сторонам в поисках хоть какого-нибудь убежища. На глаза, как назло, ничего не попадалось.
– Ну а я че говорил? – просипело совсем рядом. – Усе на работе, промышляют то бишь...
– Наплевать мне, что ты там бакланил, – рявкнуло из-за угла, и тотчас прозвучал глухой удар, клацнули зубы. Через мгновение из-за выступа плиты кубарем выкатился тщедушный малый в потертой жилетке, надетой на голое тело.
В метре от перепуганного доктора висела лампочка, тускло освещавшая трубы, котов и его самого. Абсурдное, нереальное решение пришло в голову спонтанно, за миг до появления одного из охотников. Просто другого выхода не было.
Холодарь схватил провод с прохудившейся изоляцией, с третьего раза оторвал крепления и, едва не разбив лампочку, направил ее тусклый свет туда, где должен был с секунды на секунду появиться его преследователь.
Им оказался тот самый браток, который только что разговаривал по мобильнику.
– Что это у вас свет так дрожит? – щурясь, поинтересовался браток.
– Дак от ветру, – пояснил малый в жилетке. – Лампочка-то на честном слове...
– От ветра она обычно качается, дурень.
Заслоняясь рукой от света, браток начал приближаться к невидимому пока Холодарю. Илья отчетливо разглядел его широкие скулы, ежик рыжих волос, мясистый нос и шрам над левой бровью.
Еще несколько шагов, и вся его световая завеса рухнет. Под руку попалось что-то прямоугольное и увесистое.
Ослепленный тусклой лампочкой, браток не сразу увидел летящий в него кирпич и среагировал в последний момент. Кирпич угодил в ключицу, Холодарь уловил характерный хруст. Детина зашатался, обмяк, рука его повисла как плеть.
Доктор спрыгнул с труб, за что-то зацепившись курткой, подбежал к травмированному. Как врач, он прекрасно понимал, что может случиться с беднягой, если не будет оказана квалифицированная помощь. Но как раз о помощи браток и не просил.
– Я запомнил тебя, кенарь! – приседая на одно колено, прохрипел травмированный. – За мной не заржавеет!
– Скажи своим бультерьерам, чтобы вызвали «Скорую». Или чтобы в травматологию отвезли. Если хочешь жить, конечно, – процедил Холодарь ему в самое ухо.
– Толян, ты скоро? – прозвучало из-за плиты. Холодарь понял, что до полной победы еще далеко. Он поднял с земли все тот же кирпич и метнулся за угол. Там оказался тупик, пришлось вернуться. Хочешь не хочешь, но с «гостем» придется встречаться.
Бандит выплыл из-за плиты неслышно, будто двигался по воздуху. Увидев лежавшего на боку «братана», несколько растерялся.
– Ты как, Толян? – полушепотом поинтересовался он у травмированного. – Живой?
– Живой, Клим, мне бы в больницу... – с трудом приподняв голову, прохрипел Толян. Увидев Холодаря, крикнул из последних сил: – Он за плитой справа!
Браток обернулся как раз в тот момент, когда Илья замахивался. Реакция у Клима – дай бог каждому. Без труда увернувшись от кирпича, он выбил его у Ильи, профессионально заломил доктору одну руку, затем вторую. Щелчок – и на запястьях Холодаря оказались наручники.
Через несколько минут стиснутый с обеих сторон накачанными телами, Илья сидел на заднем сиденье знакомой черной «Волги». Управлял машиной все тот же бородач в солнцезащитных очках. Проезжая мимо сухонького старичка, торгующего семечками, бородач ткнул в него пальцем:
– Он тебя сфотографировал и за пять баксов нам вложил.
«И правда, – стукнуло в мозгу Ильи. – Лысая башка – приметная. Впрочем, какое это уже имеет значение?»
* * *
Когда проехали пост ДПС, на голову Холодаря резко – он даже не успел возмутиться – надели мешок и стянули с сиденья вниз, себе под ноги.
– Если пикнешь, с электрошокером познакомлю. Враз мозги прочищает.
– Не имею ни малейшего желания, – ответил из мешка пленник.
– Умный, да? – послышалось сверху. – Ничего. Скоро спесь с тебя сдерем, освежуем...
Следить за дорогой теперь Холодарь не мог. Судя по качке, скорость была приличной. Доктора бултыхало из стороны в сторону так, что того и гляди сломается ребро. Йоги, наверное, могли освобождаться от наручников без посторонней помощи. Но Илья не йог, и браслеты для него – серьезное ограничение свободы.
Вскоре Холодарь почувствовал, что машина съехала на гравийку. Болтанка, как ни странно, уменьшилась.
Наконец они остановились. Его выволокли на воздух и сняли с головы мешок. Холодарь жадно задышал.
Вокруг была непролазная стена из сосен. Метрах в десяти, как в сказке, – вросшая в землю и покрытая мхом избушка. В ее сторону доктора и подтолкнули.
– А словами нельзя? – спросил Илья, за что тотчас получил резкий удар между лопаток. С трудом удержавшись на ногах, буркнул: – Понял.
Сразу же за скрипучей дверью избушки начинались ступеньки вниз, затем короткий коридор, освещаемый люминесцентными лампами.
– Бомбоубежище совковых времен на случай ядерной атаки? – поинтересовался Холодарь, приготовившись схлопотать еще один удар, но его не последовало. Он двигался как во сне, словно в подземный бункер вели не его самого, а его голографическую копию.
За металлической дверью с ригельным замком оказалась небольшая – метров двенадцать – комната, которую Холодарь тотчас окрестил «застенком гестапо». Посреди застенка находился стол, несколько стульев, в углу – видюшник с маленьким телевизором, вешалка, лампы, вентиляционная решетка. Больше зацепиться глазу было не за что.
Один из братков, узколобый и горбоносый, по-хозяйски повесив кожанку на вешалку, сел за стол и достал из кармана сигареты.
– Снимите с него браслеты, – глухо приказал он застывшим у дверей браткам.
Один из них выполнил приказ. Узколобый толкнул Илье пачку «Лаки Страйк»:
– А ты, док, садись и закуривай. Разговор у нас намечается долгий.
Холодарь дрожащими руками схватил пачку, прикурил от зажигалки узколобого.
– Что вам от меня нужно? – спросил после второй затяжки.
– А ты сам не догадываешься? – взгляд братка уперся доктору в переносицу. – Ты ведь не дурак, пораскинь мозгами!
– Что раскидывать, если я не убивал и не воровал... – вспылил Холодарь, но тотчас остыл: не та ситуация, чтобы нервы показывать.
Узколобый долго тер горбатую переносицу, потом уставился в потолок и начал почесывать подбородок.
– Фуфло толкать я и сам могу, – хрустнув пальцами, узколобый поднялся и принялся расхаживать из угла в угол. Потом хрястнул кулаком по столу: – Ну не хочу я тебе уши отрезать, ноги гвоздями к полу приколачивать... Не хочу! Тебя не в зоопарк привезли! Не верю я, что Чара вдруг взял и заболел... как простой смертный. В обыкновенную больницу, во время твоего обыкновенного дежурства... Не верю! Давай так, док… – Он облокотился на стол, приблизив к Илье небритую, блестевшую от пота физиономию. – Даю тебе минуту, чтобы ты все разложил по полочкам. Никаких импровизаций! Давай по-хорошему. Устал я, понимаешь? Не буду я тебя мучить, обещаю...
Илью бросило в жар. Вот оно что! Его преследуют как доктора, лечившего Чару. Не мудрствуя лукаво он выложил узколобому все, начиная с дежурства и кончая разборкой в больнице. Про Ладу решил пока умолчать.
– Дурак! – усмехнулся узколобый, выслушав его. – Долго думал? Засунь свои трели знаешь куда? Вижу, по-хорошему у нас не получается. Чтобы прочистить тебе мозги, мы тут малость подсуетились... Взгляни-ка.
Узколобый кивнул одному из братков, тот подошел к видюшнику, вытащил из-за пазухи кассету.
– Может, после этого ты поймешь, что мы сюда не мастурбировать приехали, – уставившись в телевизор, вздохнул главарь.
Через секунду Холодарь рванулся, чтобы накинуться на узколобого, но браток, стоявший сзади, схватил его за плечо и буквально пришлепнул к стулу. На экране родители Холодаря сидели привязанными к стульям с заклеенными скотчем ртами. Ужас в глазах матери, синяк на лице отца...
Браток, включивший видео, с разворота двинул Илье в челюсть, потом под дых и, когда доктор рухнул ничком на пол, от души добавил по почкам.
Очнулся Холодарь в скрюченном состоянии и не сразу понял, что с ним происходит. Когда же понял, задергался в рвотных конвульсиях: струя мочи била то в ухо, то в глаза, то в нос. Пытавшая его троица, расставив широко ноги, справляла на него малую нужду.
У Ильи не было сил ни встать, ни отвернуться. Его выворачивало, запах мочи ударял отовсюду, голова кружилась, поясницу жгло.
– Что... вы... хотите? – захлебываясь, простонал он. – Я... все сказал... что знал... Отпустите родителей... умоляю... суки!...
Когда братки опорожнили мочевые пузыри, узколобый без замаха резко пнул доктора по ребрам. В глазах Холодаря заискрило. Он не сразу понял, что его сажают снова на табурет.
– Давай, док, начнем сначала! – предложил узколобый, усаживаясь напротив Ильи. – Ты все понял, поумнел... Закуривай... Больше фазана заряжать не намерен, так что... Как будто ничего пока не было. Мы слушаем тебя внимательно. Поведай, куда ты дел то, что... Чара тебе... Ну, ты понял?
– Не понял, – еле шевеля губами, прохрипел Холодарь. – Что вы имеете... в виду?
– Куда ты дел камушки? – рявкнул узколобый, озверев от непонятливости доктора. – И не надо больше искушать судьбу. Еще один идиотский ответ, и на тебя по-большому сходят!
Илье показалось, что он ослышался.
«Что мог тебе дать Чарыев, поступивший в состоянии шока? Или у тебя со слухом непорядок?»
– У него был инфаркт... настоящий, без понтов... Ему не до меня было... Он без сознания поступил, – простонал Холодарь.
– Он издевается над нами, босс! – прозвучало сзади.
– Похоже, похоже, – протянул узколобый. – Что ж, пеняй на себя, док. Я тебя предупреждал...
Едва прозвучало последнее слово, на Илью снова надели наручники. Не успел он ничего сказать, как на голове у него оказался полиэтиленовый пакет.
Он задергался, но ручищи братков, словно бревна, легли ему на плечи. Воздуха не было, запах мочи, которая, казалось, въелась в кожу, зудел в носу, кровь кипела в голове. Холодарь начал терять сознание, когда с него сдернули пакет.
– Вспомнил, гнида? – со злорадством спросил узколобый. – Или будем продолжать? Мы никуда не торопимся, учти!
– Не знаю, о чем вы...
– А ты упертый.
Знакомый пакет вновь накрыл голову. Виски налились свинцом, сердце бабахало в горле...
«Сволочь Чарыев!... Сука! И после смерти заставляет вспоминать о себе. Простите, мама, отец... Хотя, в чем провинился ваш сын, неизвестно... Какие камни от тебя требуют? Хоть бы намекнул кто!»
Он очнулся от запаха нашатыря. Осмотревшись, понял, что лежит на полу. Узколобый склонился над ним, тыча ваткой в самый нос.
– Не жалеешь ты родителей, док! – покачал головой один из братков. – Ты-то, понятно, сволочь, каких еще поискать. Но они в чем провинились?
– Последний раз спрашиваю, – прошипел узколобый. – Куда ты дел...
Договорить у него не получилось. Свет неожиданно потух, окунув и палачей, и жертву в могильную темноту. Раздался грохот со стороны дверей, треск, короткие удары, сдавленные крики.
– Черт, – выругался узколобый. – Кого лешак еще принес? Козырь, узнай... Одна нога здесь, другая там.
Свет внезапно вспыхнул, дверь распахнулась от чудовищного удара, чмокнув одного из братков в лоб. В пропахший мочой каземат ворвался Рустам с автоматом Калашникова наперевес:
– На пол, суки!!!
Бросив мимолетный взгляд на Илью, он с разворота врезал узколобому ботинком в живот. Бандит перелетел через стол, на миг исчезнув из поля зрения Холодаря.
– Я сказал, на пол! – Сбив третьего братка прикладом в челюсть, Рустам посмотрел на Илью. – Ты как?
– Они связали моих родителей... Пусть скажут, где они.
Тот, кто «поцеловался» с дверью, начал подниматься. Рустам схватил ближайший стул и с размаха огрел им бандита по голове. Удар гарантировал невмешательство бедняги в дальнейший ход событий.
– Слышали вопрос, макаки?
Не отводя автомата от стола, за которым копошился узколобый, Рустам наступил сапогом на шею одного из братков, затем перевернул стол, приплюснув бандита к полу.
– Говори, гнида, не то творог из ушей полезет! – С этими словами Рустам вскочил на перевернутый стол. Судя по звуку и запаху, кишечник братка при этом полностью опорожнился.
– Они... далеко отсюда, – послышалось из-под стола.
– Где именно? – подпрыгнув и притопнув, рявкнул Рустам.
– Молчи, Мясо, задрай скворечник! – прохрипел узколобый.
– На Жулановской есть мастерская, – сдавленно начал приплюснутый. – Одного художника...
– Зайковича? – вспомнил Холодарь.
– Она самая, – чувствовалось, что говорить из-под стола неимоверно трудно. – Сам Зайкович сейчас в Таиланде...
Рустам спрыгнул со стола и подбежал к узколобому.
– Поедешь с нами! – Ткнув стволом «калаша» ему в рот, Рустам прошипел в самое ухо: – Дернешься, сразу же навылет. А пока я тебя стреножу. – Он протянул узколобому ладонь: – Ключи от наручников! Ну!
– Они у Козыря... – затрясся узколобый. – Ну, которому ты раздавил... того...
Откинув стол и вытащив из кармана раздавленного Козыря ключи, Рустам снял с Ильи наручники и защелкнул их на ногах узколобого.
Ковыляя кое-как по подземному коридору, Холодарь поражался масштабности работы Рустама. На бетонном полу тут и там корчились в конвульсиях братки с вывернутыми шеями, сломанными челюстями. Самому доктору из этих застенков точно не выбраться, забили бы до смерти. Он обязан Рустаму жизнью, как ни крути.
– Как ты нашел меня? – спросил он у своего спасителя, едва они выбрались на воздух.
– Черную «Волгу», в которой ты на заднем сиденье маялся, я заметил еще на выезде из «хрущоб», – нехотя принялся разжевывать «брат депутата». – Оставалось сменить тачку и вооружиться. ГИБДД – бюджетная организация, не забывай. Они тоже кушать хотят! Наставили на путь истинный.
– Зачем тачку менять? – не понял Холодарь.
– Чтоб не отстать и чтобы не быть узнанным. «Ниссан»-то засвечен!
– А вооружиться как тебе удалось?
– По депутатским каналам, – подмигнул Рустам.
В этот момент узколобый дернулся, пытаясь бежать на скованных конечностях, но очень скоро рухнул в траву, чем вызвал скупую улыбку на губах Рустама:
– Раз дергается, стало быть, мы на верном пути!
Понравилось? Ставьте "лайк", подписывайтесь на канал. И - читайте продолжение здесь