Лялька понимала, Серёга, конечно, брутал, но что-то как-то слишком... Однако женская привычка оправдать, принять, объяснить зАстила глаза, и Лялька, несмотря на внутреннее недоумение, повелась. Подали заявление в местный Дворец бракосочетаний, на тридцатое назначили роспись, у Серёги были знакомые в загсе, и они ускорили процесс. Лялька, как-то ошалела от такой скорости, но деваться было особо некуда, задержка в три недели - это вам уже не курорт и не фунт изюма.
Серёга после подачи заявления постоял на крыльце загса, сплюнул в сторону, хекнув по блатняцки, как он умел, достал кошелёк и вытащил карту.
-Во тебе. Спецом завёл. Там код на бумажке. Купишь себе чего. На приданое. А то вы с мамашей голь перекатная, на платье не наскребете.
Серёга опять цверкнул, затер плевок грязноватым ботинком, вытащил из кармана банку пива, смачно отхлебнул. Закурил, искоса глянул на Ляльку, усмехнулся.
-Зелёное себе купи. И чулки с кружевами. Да не жмись, подороже купи. И вот духи. Сам выбрал. Хорошие, стоят, как жигуль.
Серёга сунул ей коробку с духами, затянулся и выпустил дым ей прямо в лицо. Он всегда хихикал, когда она жмурилась и чихала, тоненько, как кошка.
Лялька почувствовала, как внутри у неё все похолодело и оборвалось. Всю свою сознательную жизнь она мечтала о свадьбе. Такой сказочной, чтобы после загса цветы возложить к вечному огню, а потом голубей выпускать. И чтоб она, Лялька, как сказочная принцесса - вся в белом, в кружевах, в фате, на белой машине....
-Сереженька...Милый. Как же зелёное? На свадьбу ж белое надо. И туфли.
-Какая свадьба тебе, офигела? Деньгу такую в пыль пускать. Распишемся и в деревню съездим, к бабке моей. Молочка попьёшь, подышишь. Картохи наберём, морквы, капусты. А деньги вон, я ипотеку беру, иль мы у твоей мамашки в халупе ютиться будем?
У них с мамой и вправду квартирка была маленькая. Двушка в хрущевке на пятом этаже. Шесть метров кухонька, десять спаленка, чуть побольше зал. Они с мамой не особо страдали, да ни на кого не обижались, учителям ( она родилась в семья педагогов) и так повезло с хоромами. Другим и таких не давали. Серёга, конечно, там зачахнет, с его то ростом и плечами - косая сажень... Лялька сглотнула слезы и кивнула.
-Хорошо, Сереженька. Как скажешь. Ладно.
-Ну во... А то свадьба ей. Пошли ко мне, пивка глотнем с устатку. Я рыбки вон взял.
Из Серегиной обшаги Лялька вышла часов в десять, измочаленная донельзя. Будущий муж оторвался по поводу подачи заявления по полной, у Ляльки болело все. Да ещё это пиво чертово, он как наберётся, так границ не знает. Кое-как добравшись до дома, Лялька села в прихожей на табуретку и сидела так, пока из комнаты не вышла мама. Мама куталась в шаль, подслеповвто присматривалась к Ляльке, в темноте коридора она почти не видела.
-Деточка. Как поздно. Сереженька проводил тебя, солнышко, надеюсь.
Лялька поморшилась, врать она не любила, но соврала. Маму расстраивать она не любила ещё больше. Сказать маме, что Сереженька нажрался пивом до пузырей и до недержания было невозможно.
-Проводил, конечно, мамуль. А как же. Тебе вот привет передавал. И вот.
Лялька вытащила из сумки красивую дорогую шоколадку, которую успела перехватить у метро и протянула маме.
-Ох. Какой он внимательный у тебя. Просто золото.
-Мам. Мы заявление подали. На тридцатое. Только без свадьбы.
Мама молча села напротив Ляльки на стул, всмотрелась в дочкино лицо, помолчала.
Потом улыбнулась.
-Ну и ладно. Напразднуетесь ещё. Денежки целее будут.
-Ну да, Сергей ипотеку хочет оформлять, на квартиру свою.
Лялька так обрадовалась, что ей ничего не пришлось объяснять, что даже комок, все время мешающий в горле, чуть размяк.
-А в новую квартиру свое пианино возьмёшь, будешь Сереженьке Шопена играть. Он любит Шопена?
Лялька не знала, любит ли Серёга Шопена, но она прекрасно помнила, как он ржал, узнав что его девка играет на фортепьянах. Все просил собачий вальс изобразить, тащил её на сцену (они тогда в ресторане сидели, и Сергей очень перебрал), и жутко разозлился, когда Лялька уперлась и не пошла. Обложил её таким матом, которого она не слышала ни разу в своей жизни, кинул на стол деньги за ужин и ушёл, бросив Ляльку одну.
-Хорошо, мам. Конечно, возьмём.
-И библиотеку твою философскую и мольберт. Всему место найдётся в новой - то квартире. Как я рада за тебя, доченька. Будешь за таким мужем, как за каменной стеной.
Лялька гладила маму по голове, как маленькую и молчала.