Истории про несчастных турецких жен имеют мало общего с реальностью. Дележки детей, обман, наличие второй, турецкой, жены - все эти страшилки давно не пугают зрителя. Да и их героини выглядят неубедительно - уж слишком все однозначно и плоско преподносится на российских каналах, не вызывая ни доверия, ни сочувствия.
Большинство русских жен реагирует на них со смехом, устало отмахиваясь от вопросов.
Ну вы же видите, сколько нас, красивых, загорелых, подтянутых. С мужем говорим на русском, часто ездим всей семьей на родину, маму проведать, детишки - билингвы, дом - полная чаша. Смотрите больше ток-шоу, там и не такое расскажут.
И это - сущая правда. Можно годами жить в счастливом браке, искренне не замечая спрятанную от широкой публики изнанку жизни своих же подруг и соседок. До той поры, пока она не прорвется криком отчаяния в мессенджерах девушек-волонтеров, много лет занимающихся спасением соотечественниц от турецкого абьюза.
И разверзлась бездна
Мои розовые очки разбились случайно. Крайнее далекая от благотворительности и волонтерского движения, я попала в группы поддержки невольно и продержалась в них недолго. Девочки-волонтеры импонировали мне, отличаясь от остальных турецких жен. Умные, саркастичные, трезво оценивающие ситуацию в обеих странах. В тот момент у них была очередная подопечная - одна из сотен похожих историй, но меня, неподготовленную, она ошарашила и оглушила. Как? Все это происходит совсем близко, в соседних домах, но мы не видим и не замечаем. Но главное - помочь практически невозможно.
Одна из сотен историй
Ее бил муж, не было денег, нужна была хоть какая-то крыша над головой. А еще - нужна была работа, но при этом такая, чтобы можно было смотреть за детьми. Их было, ни много, ни мало, шестеро, старшая - от первого мужа, младшие, уже от нового, турка. На родине - в маленьком бесперспективном городке на Украине, Л. не бывала более 20 лет, уехала оттуда девчонкой. Профессии толком не было - вроде когда-то давно она заканчивала техникум, где выучилась на парикмахера. Но без опыта, без постоянного повышения квалификации, без мастер классов, конкурсов и дипломов эта профессия не кормит, да и сама женщина уже не решалась взяться за стрижки - так, подравнять своим детям челки, не больше.
Турецким она владела совсем слабо, на бытовом уровне коротких распоряжений мужа, в совершенстве овладев лишь бранным лексиконом - оскорбления и угрозы она слышала ежедневно вот уже много лет. Муж не имел ни работы, ни, соответственно, страховки, сама Л. - не имела турецкого ВНЖ, а ее дети - украинского гражданства.
Вот и все, круг замкнулся, мышеловка захлопнулась. Просто сесть в самолет и улететь с детьми домой, как советуют сочувствующие, невозможно. Чем помочь - непонятно, но очевидно, что нужны деньги, жилье, одежда, работа, документы, а главное - непонятно, где оставаться женщине - на родине, где ее никто и ничто не ждет, или в Турции.
Почему молчит консул
И российское, и украинское консульство постоянно обвиняют в бездействии. Пока наших гражданок третируют, они сидят, сложа руки. На самом деле, это не совсем так.
90% таких жен лишены возможности обратиться туда напрямую. Они редко выходят из дома дальше ближайшей лавчонки, не имеют карманных денег, сим-карты, и часто единственный способ выйти на связь с внешним миром - связаться через русскоязычную соседку с волонтерами.
Повезет, и поблизости окажется одна из наших, хорошо. Несколько инициативных и отзывчивых девушек найдут старенький смарфон, купят симку, и строго-настрого научив новую подопечную прятать телефон от мужа, наладят связь и начнут разрабатывать план побега.
Консульство ограничено в своих возможностях турецкими и российскими законами. Для получения гражданства и свидетельства о рождении детей, рожденных в браке с турками, требуется согласие их отца. Как добиться его от того, кто едва выдает жалкие куруши на хлеб, крупу и макароны - неизвестно. Если документы чудом имеются, консульство готовит бумаги на вылет - не паспорта, а справки. Если гражданства у детей нет - власти бессильны.
Иногда они возвращаются
Счастливый случай - если первые годы брака были полегче, и документы в относительном порядке. Тогда волонтеры кидают клич, и по 10-20 лир собирают на билеты.
Такие пожертвования собираются трудно. Большая часть диаспоры просто морщит носы - это ж надо быть такой дурой. Другие, охотно помогавшие раньше, отказываются.
Дело в том, что по возвращении наших девушек ждет совсем не сказка с поддержкой психолога, пособиями и работой. А все та же безвыходная и беспросветная мгла где-нибудь в российской или украинской глубинке. И пожив месяц-другой у негостеприимных родственников они сами выходят на связь со своим турецким тираном и возвращаются. Подставляя не только себя, но и десятки других бедолаг, собирать на помощь которым все труднее.
Волонтерское движение разваливается, помощниц обвиняют в нечестных сборах, публика требует новых подробностей и жареных фактов, и вместо реальной помощи начинается настоящая свара и скока. Стороны не слышат друг друга, потому что универсального решения просто не существует. Взять очередную семью на поруки диаспоре? Ежемесячно собирать сумму, достаточную на жизнь?
Все, что могут предложить наши девушки - оплатить счет за свет, пару раз купить продуктовый набор, передать одежду и игрушки детям и предложить подработку - как правило, уборку у себя дома.
Помощь со стороны турецких властей
Само турецкое законодательство имеет четкий регламент. При семейных ссорах достаточно вызвать полицию, которая приедет быстро. Наши скрепы - милые бранятся, только тешатся, здесь, к счастью, не работают. Дебошира задержат, оформят запрет на приближение, жене и детям предоставят проживание в специальном приюте. Собственно, часть жен пользуется этим наравне с турчанками. Но если те понимают, что им важно спастись в текущий момент, и из полицейского участка они отправятся в семьи к мамам и папам, то у наших девушек такой уверенности нет. Приют останется для них единственным убежищем, ведь пути возвращения на родину отрезаны.
Самые решительные и смелые выходят победительницами, переезжают в другой город, полностью рвут связи, заметают следы. Но огромная часть понимает, что дороги из приюта нет, перспективы нулевые и решают мириться со своими мужьями, утешая себя, что когда нибудь они найдут работу, встанут на ноги и тогда подадут на развод, начав новую, светлую жизнь.
