Первые три дня Пуня спала практически без просыпу. Просыпалась только до ветру сходить и до миски. И снова спала.
- Это же ненормально, что такой маленький котёнок всё время спит? – донесла я свои тревоги до Елены, владелицы, оказывается, ровно тридцати кошек.
Уж кто-кто, думала я, а люди с таким опытом в курсе!!
- Да, - с сомнением согласилась Елена, - котятам это как-то несвойственно. Может, вирус какой? Понаблюдайте!
На второй день наблюдений котёнок проснулся и начал методично разносить нам квартиру.
- Здорова! – выдохнула я.
- Мда… - многозначительно буркнул супруг, прислушиваясь к звукам из сынарника.
Судя по этим звукам, в комнате работали бульдозер и небольшая бригада таджиков по сносу капитальных стен. Мы переглянулись: в комнату идти было как-то страшновато. Первым не выдержал Мотя, пошёл выяснять, будет ли где ему сегодня ночью спать или пора перебираться в нашу спальню?
Через пару минут в комнате уже трудились два бульдозера. Теперь не выдержала я. Ну правда, было очень интересно, что там осталось такого, что может сломать трёхмесячный котёнок и чего ещё не сломали до него.
Впрочем, разрушений, к моему счастью оказалось немного. Кровать и стол стояли, как живые, а это главное. На полу валялась всякая мелочь: книги, сынячий рюкзак, ящик с кубиками, стул…
Подозреваю, что стул Пуньке помог осилить старший товарищ.
Сам товарищ сидел на кровати и с гордостью преуспевающего тренера наблюдал за беснующимся на полу котёнком. Я с тревогой подумала, что у кошки припадок падучей: она билась всем телом о пол, мелко топотала всеми лапами, подпрыгивала и снова падала головой вниз.
- Вот ёшкин же кот! – возмущённо подумала я. – Эпилептика подсунули! И как ЭТО лечить?! А вообще, у кошек бывает эпилепсия?!
Но уже через пару секунд разглядела причину припадка. Попрыгунчик. Маленький полупрозрачный попрыгунчик, которые продаются в предбанниках магазинов из автоматов: бросаешь туда монетку, а снизу вываливается вот такая вот хрень.
За время сыночкиного детства подобной хрени, а в частности, попрыгунчиков, у нас скопилось не меньше трёх десятков. Бо’льшую часть прыгунов я выкинула, но время от времени они материализуются из ниоткуда. Я давно подозреваю, что в любой квартире есть портал куда-то в параллельный мир, где скапливаются парные носки, перчатки, иногда зонтики, очки (!), нужные визитки, запасные ключи от почтового ящика. Ну, и бессчётное количество попрыгунчиков.
Иногда портал срабатывает в обратную сторону, и я получаю назад парный носок. Только неактуальный, потому что первый я давно уже выбросила. С очками и зонтиками интереснее получается.
Пуня нашла этот портал, по всей видимости. Или Мотя показал. Не исключено, кстати, что попрыгунчики именно он туда и попрятал, по молодости
Минут через пять Пунька загнала попрыгун обратно в портал. По крайней мере, я его снова не нашла, как ни искала, хотя вроде бы проследила траекторию полёта. Фигушки, как говорится.
Но самое страшное началось ближе к ночи.
Мы с Мотей мирно сидели в спальне, что-то там читали, Зёма дремал на батарее, сыночка гонял танки в кухне, Пунька второй час дрыхла у него на коленях мёртвым сном. Ничего не предвещало военных действий.
Вдруг из прихожей донеслись звуки пулемётной очереди, потом звук падения чего-то тяжёлого, потом по коридору побежали слоны. Мотя напрягся и требовательно посмотрел на меня.
- Что это?! – явно читалось в этом возмущённом взоре.
Нет, он не испугался, ему по статусу не положено, но возмущён был до крайности. Как это кто-то смеет там грохотать вместо него?! Даже недомерок – и тот лежит в зоне видимости!
- Мотя, а я тут при чём? – тоже возмутилась я. – Иди и проверь, что там!
- Я боюсь, - честно признался Мотя. – И вообще, мне не интересно. Я сплю.
И лёг, поганец! А я не боюсь?! Сына выкрикивать бесполезно, наушники – великая вещь. Пришлось с кряхтеньем идти и выяснять, откуда у нас слоны и – тем более – пулемёт.
Всё оказалось до безобразия просто. Пулемётной очередью рассыпался приготовленный дворовым котам корм (блин, вот не вынесла сразу, убирай теперь…!), со стула упал мой рюкзак, действительно тяжеленный (никак не могу понять, что я в него такого напихала? Вроде же всё самое необходимое, честно! В нём даже косметички нет! Наверное, это он сам по себе такой тяжёлый).
Слоны…
- Какие слоны? – искренне удивлялась Пуня, жмурящаяся от яркого света. – Не было тут никого, я только…
Хоспаде, килограмм котёнка размером с два моих кулака! А я ещё удивлялась, как это Зёма умудряется топать, как стадо коров! Теперь уже не удивляюсь, ведь в нём всё-таки почти на килограмм побольше. Пока.
- Вот! – обиделся Зёма. – А то «недовесок», «недовесок»… Могу и умею!
Притопавший вслед за мной Мотя внимательно обнюхал корм, рюкзак и – издалека – Пуньку… И как-то нехорошо засветился глазами.
- Ты это… иди, - посмотрел он на меня. – Иди, читай, что ты там читала… А я тут… побуду.
- Мотя! – строго сказала я. – Ты мне тут не это!.. Понял?!
Но Мотя меня уже не слышал. В глазах его разгорелось адское пламя, хвост превратился в ёршик для чайника, а по спине побежала «нервеная дрожь».
- Вах! – с восхищением оценила Пунька и ринулась в комнату.
Мотя ринулся следом.
- Эге-гей! – раздался до боли знакомый возглас.
Я искренне порадовалась, что отныне объектом «курощения, низведения и дуракаваляния» буду не я. За Пуню я переживала, конечно, но ровно десять секунд. Я не успела даже выкрикнуть грозные предупреждения в темноту сынарника, как оттуда с вытаращенным хвостом и тем же возгласом «Эге-гей!» вылетел Мотя и, с заносом на повороте, рванул в спальню. Следом с такими же глазами и хвостом летела Пунька.
- Жизнь удалась! – прочла я на её пушистой морде.
В спальне раздались характерные звуки разгрома. Через мгновение парочка вылетела обратно в сынарник. Зёма с подоконника понимающе и с сочувствием посмотрел на меня, потом отвернулся и задумчиво посмотрел на голубеющее небо...
Я вздохнула и пошла за щеткой и совком. Да… Похоже, жизнь нам действительно предстоит весёлая.