Фильм явно переоценен. Творческая слабость создателей фильма принимается доброжелательными зрителями за творческую силу. Бессвязный набор сцен из трех дней жизни потрепанного провинциального ловеласа незаслуженно расхвален критиками и назван мощной экзистенциальной драмой. Неумение режиссера работать со сценарием, неправильный подбор актеров, неуместные импровизации, выдаваемые за озарения – все эти ошибки преподносятся как новое слове в искусстве. Но обо всем по порядку. Прежде всего, о названии фильма. По сценарию главный герой фильма обладал способностью к осознанным сновидениям. По ночам он видел сверхреалистичные сны, где делал, что хотел. Поэтому в реальной жизни его ничего не интересовало, он не жил, а лишь отбывал срок. Семья, работа, общество его не интересовали потому, что у него был свой собственный яркий мир. А что же сделал из этого интересного сценария режиссер фильма? О полетах во сне осталась пара невнятных реплик, ни к селу, ни к городу. Убери их, и ничего не изменится. Мы видим на экране молодящегося ловеласа, у которого все есть, но которого ничего не радует. Его любят все женщины, но их любовь ему не нужна. У него есть друзья, но он их не ценит. Он ведет себя как капризный ребенок, импульсивно и необдуманно. Его не волнует, как его действия скажутся на нем самом и на окружающих. Он не делает ничего полезного ни для себя, ни для других. Он пустое место. Ходячий осеменитель, цепляющийся к каждой юбке, и больше ничего. Критики посчитали, что главный герой переживает кризис среднего возраста. Но кризис среднего возраста – это когда человек с молодости стремился к одной цели, и вот, к сорока годам он ее достиг, и вдруг обнаружил, что заветная цель оказалась слишком ничтожной, слишком глупой, и что годы усилий потрачены впустую. Вот это и есть кризис. Но какой кризис может быть у того, кто никогда ничего не делал, ни к чему не стремился, и ничего не достиг как человек, а не как животное? Бабник обнаружил у себя пару седых волос и теперь боится, что девки больше не будут ему давать? Он переживает, что ему на смену идет поколение талантливых и красивых молодых людей? Как-то слишком мелко для экзистенциальной драмы, вы не находите? Такого героя не за что жалеть, ему невозможно сопереживать. Судьба обошлась с ним вполне справедливо.
Теперь о неправильной подборке актеров. Все критики превозносят Янковского как великого актера, и он сам считает, что в этом фильме сыграл свою лучшую роль. Но если быть честным, то Янковский весьма посредственный характерный актер. Искусство перевоплощения ему не известно. Он всегда играет одного человека – себя самого. Одни и те же маски, жесты, интонации из фильма в фильм. Когда сценарий хорош, то и результат хорош, как например, в фильмах Горина. Но в данном фильме Янковский явно не на своем месте. Непонятно, за что его любят женщины. Где его харизма, от которой все бабы текут? Развязное поведение обезьяны, губки трубочкой – и все? Конечно, бабы дуры, и чем меньше их любят, тем больше унижений они способны вынести от своих любовников. Но почему в него сразу влюбилась стрелочница? Чем он ее так поразил? Янковский не раскрыл нам сей тайны.
Теперь о том, что же нам хотел сказать режиссер. Критики считают, что этот фильм есть ни что иное, как «пассивное диссидентство». Через кризис среднего возраста главного героя показан де идеологический кризис позднего СССР, утрату идеалов и приближение конца эпохи двухполярного мира. Критикам кажется, что главный герой есть типичный «лишний человек» русской литературы. Герой был бы таким, если бы у него было хоть что-то, за что его можно было бы уважать. Как предполагалось в сценарии – дар к осознанным сновидениям. Тогда, да, налицо конфликт жестокого и холодного внешнего мира, и уютного внутреннего мира героя. Но то, что показал нам режиссер, никак не подходит под эту схему. У главного героя нет ровным счетом ничего такого, за что его можно было бы уважать. Более того, это он ведет себя холодно и жестоко по отношению к внешнему миру, а мир к нему вполне дружелюбен и терпелив. Герой вовсе не страдает от отсутствия любви, дружбы и внимания. Законченный эгоист, он не способен принять людское тепло, которым с ним щедро делятся окружающие, только потому, что не знает, что такое человеческое тепло. Он пуст, и внутри, и снаружи. Таким образом, герой вполне заслужил свое одиночество, свои страдания, свое бесцельное и беспросветное существование. За все надо платить. Не надо было бегать за каждой юбкой, и, в стремлении осеменить как можно больше самок, забыть про собственную жену, которая родит ему дочь от неизвестного любовника. В итоге, после всех этих сексуальных подвигов, главный герой оказывается всеми брошен. Он лежит в позе эмбриона, один в стогу сена, дрожа от холода. Жизнь то ли уже закончилась, то ли еще не началась.
Но что же нам сказал режиссер, сам того не желая? О чем фильм на самом деле? И чего в упор не видят левые и либеральные критики? Этот фильм ясно показывает, кто такие на самом деле так называемые «шестидесятники». Герои Янковского, Гурченко и Табакова – это те, чья молодость пришлась на 60-е, и кому в 80-х исполнилось 40 лет. Дети хрущевской оттепели, с их пьяными посиделками на кухне под песни Окуджавы, они так и остались детьми. Создавая фильм о духовных метаниях советской интеллигенции, режиссер фильма невольно продемонстрировал нам насколько глупы, беспомощны и нелепы были все эти борцы с «культом личности» Сталина, как абсурдны их идеалы, как раздуто их самомнение. Они пытались создать мир лучший, чем их отцы, их тошнило от слов о коллективизме, долге перед Родиной и самоотверженном труде. Шестидесятники утверждали, что человек сам строит свою судьбу, а общество всегда мешает ему обрести себя: «Права человека превыше всего!» Но новый мир они не создали, а лишь разрушили то, что было создано до них. Их свобода, их стремление к самореализации оказались всего лишь завуалированными желаниями сексуально озабоченных подростков трахать как можно больше баб. И вот, когда все бабы перетраханы, жизнь потеряла для них смысл. Таков итог победы либерализма над коммунизмом.
