Алексей Петрович так боялся отцовского гнева, что в итоге решился на уникальный в истории династии Романовых поступок: царевич сбежал за границу.
Алексей Петрович покинул Петербург 26 сентября 1716 года под благовидным предлогом: якобы отправился к отцу в Копенгаген. Он взял с собой минимум вещей и слуг, чтобы не вызывать подозрений. На самом деле царевич бежал прочь из России.
Решение 26-летнего Алексея о побеге не было спонтанным — его он вынашивал много лет. Но толчком к стремительному развитию событий послужил ультиматум отца — царя Петра Первого, в котором тот упрекал «непотребного» отпрыска за дурной нрав, лень и грозил лишить наследства.
Мечта о побеге
Отношения Алексея с царём-отцом никогда не отличались теплотой, и с годами взаимная неприязнь только крепла. Ещё за пять лет до побега Алексей мечтал покинуть Россию. В письме из-за границы к своему духовнику протопопу Якову Игнатьеву в 1711 году он писал, что ему «весьма в Российское государство не желательно возвращение».
Когда мальчику было всего восемь лет, его разлучили с матерью — единственным человеком, который его любил. Алёша оказался на попечении учителей и слуг, его окружение составляли большей частью простые люди, без чинов. Царь Пётр появлялся лишь затем, чтобы проверить, как продвигается образование сына, отругать, а то и побить.
«Или отмени свой нрав, или будь монах»
В конце 1715 года случились события, определившие судьбу 25-летнего Алексея: он перестал быть единственным наследником, так как у Петра Первого родился ещё один сын. Кроме того, и у самого Алексея родился мальчик. Появление «запасных» наследников развязало руки Петру, и он предъявил сыну ультиматум.
Царь потребовал от Алексея или взяться за ум, или уйти в монастырь. Алексей чувствовал себя загнанным в ловушку и старался тянуть время. Терпение отца лопнуло к августу 1716 года. Царь написал сыну уже третье по счёту письмо, в котором требовал сделать окончательный выбор: либо немедленно отправиться в Копенгаген, чтобы принять участие в военных действиях, либо определить дату пострижения в монахи.
Под предлогом поездки в Копенгаген Алексей бежал из России. Он направлялся в Вену, намереваясь просить защиты у императора Священной Римской империи — Карла VI, приходящегося ему свояком.
«Я ничего не сделал моему отцу»
Вместе с царевичем в Вену отправились его любовница — дворовая девка Ефросинья, брат любовницы и трое слуг. Дорога до Вены заняла полтора месяца: к концу пути Алексей был измучен и пребывал в неотступном страхе погони и ареста.
10 ноября 1716 года поздно вечером русские беглецы прибыли в Вену. Алексей немедленно потребовал аудиенции у императорского вице-канцлера графа Шёнборна, подняв того с постели. По воспоминаниям самого графа, царевич был сильно возбуждён, бегал по комнате и жестикулировал, рассказывая о своём деле.
Просьба царевича о спасении поставила австрийский двор в трудное положение: принять его — означало поссориться с русским царём.
Выдать — навлечь недовольство европейских соседей. Поэтому Алексея решено было укрыть тайно.
Русский наследник надеялся, что сможет спокойно прожить за границей до тех пор, пока не умрёт его отец. Но планам не суждено было сбыться.
