Среди своих крючконосых и когтистых сородичей по отряду хищных птиц скопа стоит несколько наособицу. Недаром орнитологи выделяют ее в отдельное семейство скопиные с единственным видом – скопа. Отличий от других хищных птиц действительно много и связаны они, в первую очередь, с тем, что эта птица – специализированный ихтиофаг, то есть рыбояд. Поймать рыбку непросто, не зря же у нас даже поговорка общеизвестная на эту тему есть. Так это нам, людям, с нашими удочками и сетями и то не удается поймать рыбку без труда. А если бы голыми руками, ногтями да зубами, без всяких снастей? Труд был бы немалый, а результат почти нулевой. А вот скопа так сумела приспособиться к ловле рыбы, что равных ей среди хищных птиц всего мира больше и нет.
Этой птице действительно принадлежит почти весь мир. Нет её лишь в Антарктиде да в приполярных областях северного полушария. На всех же остальных материках и на многих островах, включая острова огромного Тихого океана скопа обитает. Да это и немудрено – ведь вода ее стихия, а рыба – главная добыча. Поэтому берега рек и морей, озер и водохранилищ, также как побережья островов – излюбленные местообитания этого прекрасного рыболова. На многих языках она так и называется: rybolow у поляков, fischadler (рыбный орел) у немцев, орел рибар у болгар; kalakotkas (тоже рыбный орел) у эстонцев, el aquila pescadora (опять рыбный орел!) у испанцев. А вот у живущих вдали от моря чехов это орел речной - orlovec ricni.
Жизнь у воды и охота на обитающую в воде рыбу потребовала от вида высокой адаптивности к этим условиям, включая глубокие изменения в строении организма. Рыба – добыча трудная, потому, что в любой момент может в буквальном смысле ускользнуть – либо в глубину вод, где становится недоступна для охотящегося лишь в верхнем слое воды хищника, либо прямо из лап, так как покрыта не только крепкой чешуей, но и слоем слизи. Нелегко поймать такую добычу, но непросто и удержать уже пойманную. Охотится скопа чаще всего в полете, выдерживая довольно постоянную высоту 20-25 метров над водой. Успешной охота скопы бывает либо в безветренную погоду, либо в безветренных местах. Волна и сильная рябь мешает птице заметить добычу в толще воды. О том, как это влияет на расположение гнезд и успешность охоты я расскажу дальше. Скопа умеет не только нырять, погружаясь с разлету на полтора-два метра в воду и хватая там рыбу, но и плавать по поверхности, при этом силуэт сидящей на воде птицы напоминает большую чайку. У большинства связанных с водной стихией птиц функционирует копчиковая железа – орган, выделяющий особый жировой секрет, смазку для пера, которая придает ему водоотталкивающие свойства. Не исключение и скопа – копчиковая железа у неё хорошо развита, поэтому оперение не намокает даже после полного погружения птицы в воду.
Охота скопы – зрелище красивое и захватывающее. В своем охотничьем полете она тоже напоминает чайку – довольно длинные крылья слегка изогнуты, наподобие татарского лука, голова слегка опущена и взгляд направлен вниз, выискивая приближающихся к поверхности рыб. Заметив добычу, скопа делает поворот через крыло, заходя для удара с наиболее выгодного направления, совершая иногда полный круг над намеченной жертвой. Нацелившись, птица начинает стремительно снижаться, сложив по-соколиному крылья и вытянув вперед длинные когтистые лапы. Удар о воду бывает так силен, что птица скрывается в фонтане брызг и полностью погружается в воду. Но буквально через пару секунд мощным взмахом крыльев скопа выбрасывает свое тело из-под воды и взмывает в воздух, держа в лапах трепещущую рыбу. При нырянии ноздри скопы закрывает особый клапан, отсутствующий у других видов пернатых хищников. Добычу под водой она хватает лапами. А лапы скопы это невероятно эффективный инструмент для захвата, умерщвления и удержания сильной и скользкой добычи. Главное их оружие – острые круто изогнутые когти, легко пробивающие самую крепкую чешую. За свои когти-скобы скопа, по-видимому, и получила свое название, общее у русских, украинцев и белорусов. Причем четвертый палец у скопы поворотный, то есть он может менять свое положение по отношению к остальным трем и, либо, действует вместе с первым, образуя захватную конструкцию два вперед – два назад, как у сов и попугаев, либо, как у большинства птиц, занимает стандартное положение – три вперед – один назад. Первый вариант используется на охоте, для надежного удержания рыбы, а второй – при сидении на ветвях деревьев. Но и это еще не всё! Внутренняя поверхность пальцев скопы покрыта многочисленными мелкими шипиками, делающими ее колюче-шершавой, что еще больше увеличивает надежность захвата скользкой добычи. Познакомившись со всем комплексом адаптаций скопы к охоте на рыбу, поневоле начинаешь понимать, почему же другие хищные птицы рыбу либо вовсе не ловят, либо добывают ее ослабленной и мертвой. При этом сама скопа никогда не возьмет погибшую рыбу, даже если она в изобилии плавает по поверхности воды. Ей нужна рыба только живая и только самостоятельно пойманная.
Скопа птица довольно редкая, а потому занесена в Красные книги России, Белоруссии, Украины, Латвии, Литвы, Эстонии, Казахстана и ряда других стран. В Европе она считается редким уязвимым видом. Наиболее многочисленные популяции этого вида сохранились на севере Европы: в Финляндии, Швеции и Норвегии. А вот на юге европейского континента, во Франции, Италии и Испании это очень редкий вид, численность которого исчисляется немногими десятками гнездящихся пар. Вообще скопа наиболее многочисленна там, где не просто много воды, а где вода чередуется с сушей, так как в Финляндии, стране тысячи озер или в Белорусском Поозерье, на севере Белоруссии. В большинстве регионов европейской части России скопа немногочисленна и имеет ту же тенденцию, что и в Европе – в северных регионах ее популяции плотнее, в южных – реже. Исключение составляет Дарвинский заповедник на Рыбинском водохранилище, за годы своего существования ставший одним из ключевых очагов сохранения этого вида в Центральном регионе России. Причина формирования многочисленной популяции скопы в заповеднике кроется в уникальном сочетании природных условий, возникших в результате образования Рыбинского водохранилища. Дело в том, этот водоем образовался на месте древнего озера. До создания водохранилища, по затопленной им Молого-Шекснинской низменности, протекали два притока Волги, Шексна и Молога. Между ними располагался низменный пологий водораздел, по большей части заболоченный. На оконечности оставшегося незатопленным водораздельного полуострова и был образован в 1945 году Дарвинский заповедник. Создание водохранилища привело к сближению того, что в естественных условиях не соседствует - прибрежных мелководий и водораздельных верховых болот, поросших редкой невысокой сосной. Но именно такие места предпочитает скопа, устраивая свои гнезда на наиболее крупных болотных соснах. Таким образом, мелководная зона, с обилием рыбы, где скопа предпочитает охотиться, приблизилась к ее излюбленным местам гнездования. Последовавшее за этим увеличение популяции было делом времени. К середине 90-х годов прошлого века численность скопы в Дарвинском заповеднике достигла наивысших показателей, соответствующих емкости среды, что составляет 50-55 гнездящихся пар. Если сравнить с человеческой популяцией, вроде бы немного, население одной небольшой деревни. Но на фоне того, что в каждом из соседних регионов, таких как Ярославская, Костромская и Тверская области обитает не более чем по десятку-полтора гнездящихся пар этого вида, цифра выглядит весьма внушительно. Тем более, что площадь сухопутной части заповедника сравнительно невелика, составляя 672 квадратных километра.
Пример Дарвинского заповедника говорит о том, что плотность населения этого вида в природе может быть довольно высокой. К сожалению, слишком мало осталось мест с таким сочетанием необходимых для нее условий, включая богатый рыбой водоем, удобные места для гнездования и заповедный режим, полностью снявший фактор беспокойства со стороны человека. Но если бы этой весьма осторожной и избегающей близости человека птице помочь приспособиться к соседству с людьми, то численность её могла бы стать существенно выше.
Поучительна в этом плане история со скопой в Северной Америке, где она уже не одну сотню лет живет рядом с людьми. Еще давно американские фермеры заметили, что скопа, поселяясь неподалеку от их владений, прогоняет со своего участка других пернатых хищников, включая и американского ястреба-тетеревятника, который наносил ущерб фермерскому хозяйству, таская птенцов кур и других домашний птиц. Тогда фермеры начали ставить вблизи своих хозяйств тележные колеса на столбах с набросанных на них ветками, как это делают на Украине и в Белоруссии, привлекая белых аистов. И скопы откликнулись на это предложение, освоив строительство гнезд на предложенных платформах. Сейчас скопа во многих местах в США и Канаде обычна, при этом значительная часть ее популяции гнездится на искусственных платформах, а в этих странах существует целое общественное движение, участники которого, в свободное от работы время, занимаются изготовлением и установкой гнездовых платформ. Разработано множество вариантов этих платформ, начиная от самых простых, из жердей и веток, до сложных сварных металлических конструкций.
Сходную задачу решают и сотрудники Дарвинского заповедника, устанавливая искусственные гнездовые платформы для скопы и постепенно приучая птиц на них гнездиться. Вылетевшие из таких гнезд молодые птицы сохраняют в памяти родительское гнездо и, приступив сами к гнездованию, ищут подобные конструкции. На следующем этапе гнездовые платформы устанавливаются в тех участках Рыбинского водохранилища, где есть хорошие кормовые условия, но имеются «жилищные проблемы», то есть сложно, или даже негде построить гнездо, а также где часто бывают люди. И если люди не будут беспокоить птиц у гнезд, то с течением времени в популяции скопы появится все больше особей, не испытывающих страха перед человеком, способных жить вблизи его поселений. Таким образом, мы сможем привлечь скопу в антропогенный ландшафт и сохранить этот вид – истинное украшение нашей природы.
Скопа действительно очень красива, пожалуй, это один из самых красивых пернатых хищников мира. Изящный черно-белый наряд, грациозный маневренный полет и восхитительное зрелище ее охоты издавна привлекали к ней внимание человека. Что же касается ущерба от скопы для рыбного хозяйства, то он совершенно ничтожен. Доказано, что одна пара скоп, добывает рыбы не больше, чем один рыболов-любитель с удочкой. К тому же скопа ловит в основном мелкую сорную рыбу, относящуюся, как правило, к самым обычным на данном водоеме. В условиях Рыбинского водохранилища это мелкий синец, подлещики, некрупная плотва и окунь. В день пара скоп добывает пять-шесть рыбешек весом по 200-300 грамм, что не может нанести никакого ущерба ни рыбакам, ни рыбному поголовью.
Скопа устраивает гнезда не только на болотных соснах, хотя при наличии верховых болот, предпочитает именно этот биотоп. Она может построить гнездо и на довольно высоком дереве в прибрежных лесах. Главное, чтобы дерево возвышалось над окружающим лесом и у него либо вовсе не было верхушки, либо была плоская, распластанная крона. Поэтому дерево с гнездом скопы напоминает гриб на тонкой ножке, поскольку над гнездом почти никогда не бывает верхушки дерева. Возможно выбор для гнезда дерева без вершины связан с тем, что птенцы скопы перед вылетом нуждаются в длительных тренировках для разработки мышц грудины, обеспечивающих взмахи крыльев.
Гнезда у скопы большие, построены они из достаточно крупных мертвых сучьев сосны, иссушенных солнцем и дождями. У сосен, особенно болотных, немало таких веток, уже не нужных дереву, но еще держащихся в нижней части кроны. Они не гнилые, но высушены и выбелены настолько, что легко ломаются, за многие годы утратив свою природную гибкость. Вот из этих сухих мертвых веток, давно лишившихся коры и смолистых веществ, хрупких и гигроскопичных строит свое гнездо скопа. Ломает она их, используя вес собственного тела и инерцию движения, то есть с разгона крепко хватает лапами и, если ветка отламывается, несет её в гнездо. Если же ветка слишком крепкая и с одного раза сломать её не удается, скопа ищет следующую. Такой своеобразный материал гнезда впоследствии создает определенные сложности, связанные с его способностью впитывать воду. За зиму на гнезде нарастает шапка из снега. В конце зимы он тает, талая вода, дожди и влажные ветра насыщают пористую древесину мертвых сучьев влагой, они становятся намного тяжелее, чем в период строительства. Потому именно в феврале-марте, многие гнезда, не выдержав собственного веса, падают, ломая ветви, на которых они были закреплены, а вернувшиеся к своим гнездам скопы вынуждены строить новое гнездо. Но если гнездо упало до начала гнездования, то это еще полбеды. А если оно рухнуло с яйцами или маленькими птенцами, то это уже настоящая трагедия. Это одна из причин, почему пары скоп, использующие искусственные платформы, более успешны, чем живущие в собственных гнездах.
Еще одна из причин, определяющая успешность гнездования скопы – это расстояние от гнезда до мест охоты, а также особенности его расположения по отношению к различным частям одного водоема, либо к разным водоемам. Процесс заселения скопой побережий водохранилища был подробно отслежен в Дарвинском заповеднике. Скопа способна к длительному, быстрому полету, при этом даже с добычей она без остановок может преодолеть несколько километров. Но возможности птицы не безграничны. И чем дальше гнездо от места охоты, тем больше времени и сил самец будет тратить на транзитный полет, да и опасностей при этом его будет подстерегать тоже больше. Возрастает вероятность встречи с грабителями, такими как орлан-белохвост, или выводок воронов, отнимающих добычу у самца скопы. Мне не раз приходилось наблюдать, как орлан атакует беззащитного добытчика, ведь главное оружие обороны скопы – когти, в этот момент занято удержанием рыбы. Атакующий сверху орлан вынуждает самца бросить рыбу, которую сам впоследствии не всегда сможет найти или использовать. Так, однажды брошенный скопой подлещик упал в лесу почти у самых моих ног, а над кронами леса в разные стороны разлетелись истошно кричащий самец скопы и атаковавший его орлан. Но ведь пойманную рыбу надо не только принести в целости и сохранности. Её еще надо найти и поймать. И ладно бы, если в водоеме рыбы много и она легко доступна, как в период нереста. А если рыбы мало и на поимку каждой надо тратить много времени и сил? Тогда в гнездо поступает меньше ресурсов, самка и птенцы голодают, а самые слабые и вовсе могут погибнуть. Казалось бы, выход простой – строить свои гнезда максимально близко к берегу, либо даже непосредственно над водой.
Такими и были гнезда скопы в затопленных лесах, которые широкой полосой окаймляли заповедный полуостров в первые годы после образования водохранилища. Но затопленные леса довольно быстро исчезли, поверженные льдами, волнами и ветром. Скопы перебрались в прибрежные леса. Но туда же переместились и орланы-белохвосты, численность которых в заповеднике тоже постепенно возрастала. Гнездо скопы для такого могучего хищника как орлан – это возможность маленького разбойничьего пиршества. Найти возвышающееся над кронами деревьев гнездо скопы нетрудно, а защитить ей птенцов от опасного соседа практически невозможно. Кроме того, скопа, как я уже говорил, не может охотиться при волнении и даже рябь от ветра на поверхности ухудшает возможности ее охоты. Поэтому она выбирает для охоты подветренные участки, где образуется так называемая «ветровая тень» - гладкая вода под защитой прибрежных лесов. Но ветер свое направление меняет и подветренный берег становится наветренным, что может длиться не один день. Здесь и кроется ответ на вопрос, почему гнезда скоп чаще всего располагаются группами вдоль мысов и полуостровов, примерно посередине, то есть по их длинной оси, а не в прибрежной зоне.
При таком положении гнезда птицы легко могут варьировать места охоты, при любом направлении ветра выбирая закрытый от ветра берег полуострова с гладкой водой на прибрежном мелководье. И усилий на перелеты что до одного, что до другого берега птицы будут тратить одинаково, поскольку гнездо расположено между ними. Еще в 90-е годы, уточнив положение каждого гнезда, я обратил внимание, что на карте они выстраиваются в некие линейные структуры, соответствующие осям полуостровов. Таким образом, скопы, покинув занятое орланами побережье, ушли на верховые болота, получив возможность варьировать места охоты в зависимости от направления ветра. Отсюда следует практический вывод: искусственные гнезда и гнездовые платформы нужно ставить не на берегах, а посредине имеющихся на водоеме мысов и полуостровов, обеспечивая птице возможность менять места охоты в соответствии с направлением ветра.
К своим гнездам скопы возвращаются со вскрытием рек, примерно в одно время с появлением гоголей и белых трясогузок. Первым прилетает самец и сразу же начинает демонстрировать, что участок занят: кружит в районе гнезда, сидит на гнезде и на высоких присадах рядом с ним. Прилетевшую на несколько дней позже самку он встречает, вылетая ей навстречу и делая в полете горки. Затем птицы вместе садятся на гнездо и кричат, явно радуясь и приветствуя друг друга.
Гнездовая жизнь скоп, в особенности их семейные отношения, отличаются от отношений других хищных птиц. Самец участвует в насиживании яиц почти на равных с самкой, у него даже образуются наседные пятна, участки голой кожи с выпавшими перьями, которыми птица прижимается к кладке. В кладке скопы от одного до четырех яиц, обычно два-три. После вылупления птенцов, самка почти неотступно находится при выводке, а самец ловит и приносит добычу для нее и потомства. Сравнивая поведение родителей и птенцов в гнездах у разных видов пернатых хищников, могу с уверенностью сказать, что именно скопы демонстрируют наиболее спокойные, мирные, и я бы даже сказал, доброжелательные отношения друг с другом.
Птенцы в гнезде не ссорятся и не вырывают с остервенением друг у друга добычу, а спокойно дожидаются своей очереди. Самка, отрывая небольшие кусочки, оделяет каждого и только когда птенцы насытятся, ест сама. Но и подросшие птенцы, когда они уже самостоятельно, без помощи матери, делят принесенную рыбу, не дерутся и не проявляют агрессию по отношению друг к другу. Чего нельзя сказать о большинстве наших хищных птиц, а у подорликов, например, обычен даже каинизм (форма каннибализма), когда старший птенец убивает и съедает младшего. При этом агрессивность их птенцов зашкаливает, они кусают и щиплют друг друга, а вырвав свой кусок принесенной родителями добычи, отскакивают на край гнезда и поедают его, закрывшись крыльями, напоминая при этом сгорбившихся, ощетинившихся фурий.
Открытые, возвышающиеся над окружающими деревьями гнезда скопы хорошо заметны. Оперенные птенцы имеют сходную со взрослыми довольно яркую окраску, но замирая при опасности и ложась в лоток, сразу же пропадают, настолько соответствует их окраска общему фону гнезда. Еще лучше маскируются пуховые и полуоперенные птенцы, покрытые буроватым пухом с темными пеньками растущих перьев. Лоток гнезда скопы выстилают сфагнумом, периодически принося вырванные из болотных кочек клочья мха. Довольно часто в гнездах встречаются куски березовой коры, создающие пестроту белых пятен среди желто-бурого сфагнума, что обеспечивает общий маскировочный фон гнезда. Проводя учеты гнезд с вертолета, нередко приходилось просить пилота повторить заход на гнездо, потому что с первого раза не всегда удается не только разглядеть и сосчитать затаившихся птенцов, но и вообще понять, есть ли они в гнезде.
Гнездовой период важная, но не слишком продолжительная часть годового цикла скопы. Поскольку скопа птица перелетная, большое место в ее жизни занимают миграции и жизнь на зимовках. Движение мигрирующих птиц начинается рано, уже в сентябре скопы покидают места размножения и отправляются в путь. Удивительно то, что молодые птицы летят тем же маршрутом, что и взрослые, как будто у них имеется карта пролетного пути. И это при том, что скопы летят по одиночке, каждая сама по себе, но с пути, как правило, не сбиваются. До последнего времени мы лишь в общих чертах знали о направлении миграций и скорости мигрирующих птиц. Организованное в последние годы изучение миграций скоп Дарвинского заповедника с использованием цветных колец и GPS-GSM передатчиков позволило существенно расширить наши знания в этом вопросе. Как оказалось, зимуют российские скопы, как и их родичи из других европейских стран, в экваториальной Африке, перелетая экватор и долетая иногда до самой южной точки африканского материка – мыса Доброй надежды. Но вот путь в Африку наших птиц отличается от того, каким летят скопы со Скандинавского полуострова. В частности, финские скопы, летят вдоль западного побережья Европы и в Африку попадают через Гибралтар. Птицы из Прибалтики и Польши летят в южном направлении, через Германию, Францию и Италию, пересекая Средиземное море в направлении с Сицилии на Тунис. А наши птицы, также взяв южное направление, выходят сначала на Азовское море, затем через Керчь пересекают Черное и оказываются в Турции, на полуострове Малая Азия, пролетев который все в том же южном направлении, выходят на восточное побережье Средиземного моря. Далее они следуют к северной части Красного моря, пересекая Израиль и Синайский полуостров. Пролетев все в том же южном направлении каменистые нагорья Судана и Эритреи, наши птицы достигают зоны экваториальных лесов в бассейне Конго. В условиях влажного климата здесь существует разветвленная речная сеть, то обилие вод и обитающих в них рыб, которое и нужно скопе. В этих условиях, среди крокодилов и бегемотов и проходит зимовка наших скоп. Так что зимы для них никогда не бывает. Из нашего теплого лета умеренной зоны они попадают в страну вечного лета, тропических ливней и влажных лесов, где проводят вторую половину года. Ну а весной, в конце марта, наши скопы пускаются в обратный путь, чтобы уже в середине апреля повстречаться со своими партнерами у оставленных в прошлом году гнезд. Вновь начинается период размножения, очередной цикл вечно повторяющегося и вечно нового круговорота жизни.
Спасибо, что вам интересна эта история!
Подписывайтесь на мой канал и первыми узнаете о новых публикациях.
Не забудьте поставить «Лайк».
У вас есть, чем поделиться, пишите в комментариях, я буду рад почитать их, ответить на ваши вопросы.