Живём в посёлке недалеко от города. Прекрасный осенний денёк, октябрь в этом году – просто великолепный выдался, тёплый, красивый, долгий.
- И слава богу, — говорит соседка, Марья Николаевна, — слава богу, что тёплый, а то у нас во дворе уже полный аншлаг!
- В каком смысле? — не понимаю я.
- А в таком, — объясняет соседка, — Вчера к нам два серых котёнка пришли, худые, голодные. Куда их теперь девать? Мурзик-то не готов делить территорию. Придётся пристраивать. Хотя, по мне, так пускай остаются. Мышей на всех хватит, а Бурёнка наша ещё двух оглоедов прокормит.
- Ну да. К нам тоже прибилась пушистая кошечка. Я её маме отнесла, к нам нельзя, у нас – Портос, — говорю я. Соседка понимающе кивает.
Портос – это бордос, вернее, бордосский дог, порода такая у собак. Мощный, умный, хитрый и отважный пёс. Охранник, бесконечно влюблённый в свою семью. Наш любимчик, наш пупсик и милашка. При одном условии: никаких кошек в доме. И котов тоже. То есть, совсем никаких.
- Вчера Ира буквально из-под колёс успела котёнка выхватить, — продолжает соседка, — Едет себе такой, «добропорядочный семьянин» мимо поселковой остановки – швырьк – котёночка из открытой двери, и попёр на своём «крузаке» дальше.
- Да, выбрасывают котиков дачники бессердечные, думают, «перекантуешься тут какнить зиму», а тут ведь – не город, подвалов сухих нет, холодно и голодно. Сунешься под забор, а там – пасть злобная, клыкастая, уже на готове: чужой! — со вздохом поддерживаю я печальную тему.
- И так каждый год, — говорит раздражённо соседка, — А в своих тырнетах все святые херувимы, за права животных, против жестокого обращения, тьфу ты.
К нам во двор такая, выброшенная дачниками кошечка, и сунулась три дня назад. Портос чуть не порвал, но дочка успела скомандовать отбой. Пёс, конечно, послушался, отошёл, но недовольство на морде явно нарисовалось сразу.
- Нельзя её здесь оставлять, Портос не согласится, — сказала дочка.
- Отнесите её к маме, она давно просила кошечку, вот, пусть нянчится, — подсказал муж. Понесли к маме.
Но мама и вправду обрадовалась, так что вторую половину дня женская половина нашей семьи была занята устройством нового питомца.
А вечером я разливала ароматный травяной чай по кружкам. Потом достала из холодильника свежий тортик и нарезала его аккуратными кусочками.
- Папе не забудь кусок побольше с собой домой прихватить, — сказала дочка, слегка задевая моё ревнивое сердце.
- Как назовём кошечку? — сразу спросила мама, замечая, что я ревную, и пытаясь меня так отвлечь.
- Твоя ж кошка, ты и называй, — ответила я.
- Я хочу назвать Пушинкой, — сказала мама.
- Ну, Пушинка, так Пушинка, — согласилась я.
- Эй, Пушинка! Ты как там? — крикнула из кухни дочка.
Но уставшая от событий новоявленная Пушинка не отозвалась, она даже ухом не повела, дрыхнула без задних ног, завёрнутая в сто одеялок.
- Ну, что, девочки? Чаю с тортиком? — предложила мама. Мы пили чай, угощались тортиком, болтали о своём, о женском.
Люблю осень за то, что никуда спешить не надо, вот, за всё люблю, за ветер, за прохладные вечера, за дождь, за пёструю листву.
- Мама, Пушинка похожа на осень! Такая же пёстрая! — смеётся дочка.
- Да, солнышко, — отвечаю я, — Теперь у нас в семье появилась своя собственная осень, тёплая и пушистая.
К сожалению, очень и очень немногим котятам, которых бросают нерадивые и бессердечные дачники, везёт так, как нашей Пушинке.