Речь в статье пойдет не о масонском заговоре и попытке государственного переворота декабристов 1825 года. Речь не о том, как долго плелась сеть тайных обществ, окутывавших Россию, и в какие страны за границами нашей державы уходили главные ниточки этой сети. Речь не о том, что давно пора назвать все своими именами, а не фальсифицировать выборочные факты.
Мы хотим немного рассказать не о том, что было "до", а о том, как было "после". После восстания на Сенатской площади в декабре 1825 года, после работы комиссии по расследованию и вынесения приговора.
Расскажем немного о жизни декабристов, сосланных на каторгу.
Само слово "каторга" ассоциируется у нас с самым тяжелым подневольным трудом-наказанием. Происходит это слово от названия большого гребного судна "катергон" (позже - галера), где гребцами были рабы или осужденные.
Но все не так было с нашими декабристами. Многие из них, сосланные на каторгу, жили вовсе не как рабы на галерах и даже не трудились как рядовые местные жители. Мы изучили воспоминания современников сосланных декабристов. Представляем оригинальные цитаты, позволяющие окунуться в быт и атмосферу:
"В 1831 году пришли к нам (в Петровский завод) декабристы, или, как тогда их называли, "секретные". Для них выстроили каземат, где для всякого декабриста была отдельная комната. .. Вместе с казематами выстроили десять отдельных домов для жен декабристов; одиннадцатый же дом построен для холостого декабриста Барятинского, болевшего сифилисом.
Женатые декабристы в казематах жили очень мало. Комендант позволил им жить в домах вместе с семьями.
Жены декабристов располагали большими средствами и жили хорошо. Например, Трубецкая проживала в Заводе до 60 000 рублей в год, другие - тоже.
Чтобы занять декабристов работами, комендант приказал построить большое деревянное здание. Там он поставил 18 ручных жерновов.
Молоть хлеб ходили только желающие декабристы, и то холостые; но работа производилась ими фиктивная. Так как во всяком доме была своя мельница, на которой и обмолачивалось зерно, то казенные мельницы пустовали. Декабристы же вместо того, чтобы молоть, возьмут да и разбросают ядрицу голубям, и так расплодили голубей множество.
Так это велось из месяца в месяц, из года в год, и в этом состояла вся их работа. Я спрашивал их, как они работали в Кутумаре (в горах). Оказалось, что и туда некоторые из них ходили только из простого любопытства - посмотреть как работают другие."
"Всем декабристам комендант откомандировывал прислугу с Завода, из ссыльных же; за них платили в Завод, и им жилось у декабристов хорошо". (Из воспоминаний А. П. Першина, ученика декабристов, краеведа).
Из воспоминаний А. К. Кузьмина о жизни декабристов в Минусинске:
"Вся каторжная работа государственных преступников заключалась в молотьбе ручными жерновами ржи. Часто две трети преступников под разными предлогами оставались дома, и только третья часть выходила на работу. Даже из этой трети кому угодно позволялось за себя нанимать работать солдат, свободных от караула."
"Декабристы братья Беляевы - молодые люди, обладавшие умением убеждать. Познакомясь с либеральными идеями, они лично вывели на площадь обманутый ими Гвардейский экипаж, который под предлогом отстаивания прав цесаревича Константина требовали конституции, полагая, что это - жена Константина Павловича! "(Напомним, что в день "восстания декабристов" 1271 таких обманутых военных было убито).
К. М. Голодников, член Русского географического общества вспоминает о жизни ссыльных декабристов в Ялуторовске: Ентальцев занимался медициной, Якушкин - математикой и естественными науками.
И. И. Пущин и князь Е. П. Оболенский жили сначала вместе (в одном просторном доме), но когда горничная Пущина забеременела от Оболенского, тот решил жениться на ней и, как пишет автор, Пущин "дружески уступил ее другу".
После женитьбы князя на простолюдинке почти все остальные декабристы отвернулись от него (это - практически все, что нужно знать об отношении декабристов к народу). Князь Оболенский занялся образованием молодой жены и примерно через год "она стала держаться настолько прилично", что понемногу декабристы стали вновь принимать князя Оболенского ( от этого брака рождено трое детей, обретших княжеский титул по рождению, самому же князю титул возвращен не был).
Справедливости ради надо отметить основание и содержание декабристами школ, заложение основы иркутского театра и помощь местным жителям.
"У Муравьевых, живших в собственном доме, собирался свой кружок часто... Тут обедали и оставались на весь вечер, занимаясь картами, чтением и музыкою"
"Несмотря на принятые в отношении декабристов строгости со стороны петербургского правительства, их посещали многие проезжавшие через Ялуторовск высокопоставленные лица, например, генерал-губернатор Восточной Сибири Руперт, ревизировавший этот край сенатор граф Толстой и почти все тобольские губернаторы.
В собственном хорошо обставленном доме жил с женой и М. И. Муравьев-Апостол.
Он дожил до 92 лет, по возвращении в Москву ему было возвращено дворянство и все знаки отличия войны 1812 года, он присутствовал на коронации императора Александра III.
А Александр Николаевич Муравьев уже в 1828 году был назначен городничим Иркутска и впоследствии занимал разные высокие должности, вплоть до губернаторских.
В общем же, на каторге и в ссылке государственные преступники жили в зависимости от количества денег и связей. Были и такие, которые оных не имели. С этим связан один курьезный случай.
"Дошло до сведения государя, - вспоминает А. К. Кузьмин, бывший минусинский окружной начальник, что многим государственным преступникам, выходящим из Петровского Завода на поселение, по бедности нечем себя содержать (а работать так и не привыкли). По сему и назначил государь выдавать таковым пособие 50 рублей в год.
Однажды в Минусинске приходит ко мне разжалованный поручик , выпущенный на поселение, который считался в числе обыкновенных преступников.
- Позвольте мне, говорит, подать вам просьбу
- О чем?
- Хочу проситься из простых преступников в государственные: им дают пенсионы, а я, по бедности, умираю с голоду...
Признаюсь, я не скоро нашелся, что ему отвечать..."
Умом Россию не понять...