Он ждал на берегу реки. Его старая лодка покачивалась от тяжёлых волн реки. Из года в год он переправлял людей на другой берег. Всегда лишь в одну сторону. Из-за стены тумана никто никогда не возвращался. Он знал, что является лишь стражником. Лишь проводником из одного мира в другой. И он был доволен всем этим. За каждую поездку он брал самую малую плату в одну монету. Порой нарушая это правило. Порой он отвозил бедняков за хорошие истории. Ему не чуждо было сожаление, когда приходили дети он вёз их бесплатно. Но они приходили так редко. Его жизнь была течением этой реки, спокойной, туманной и бесконечной.
Однажы к нему пришёл молодой юноша. Такой же как и другие, здесь они бывали часто. Но этого он заметил издали. В руках юноши, освещая тьму вокруг, сияла золотая ветвь. Подойдя юноша посмотрел на него серыми и пустыми глазами. Он чувствовал это, юноше тут не место. Он другой, более живой, более яркий чем остальные, у него ещё есть время.
— Харон? — спросил юноша. Харон кивнул. — Мне нужно на ту сторону.
— Одна монета.
Юноша протянул ему монету. Харон спрятал её в недрах своего плаща и жестом пригласил его в лодку. Юноша осторожно залез в лодку сильнее сжав золотую ветку. Харон зашёл в лодку следом и она медленно тронулась по гладкой воде.
— Зачем тебе золотая ветвь? На той стороне материальные вещи не имеют ценны. — Харон впервые видел человека, что пытался перевезти золото через его реку.
— Для любимой. — ответил ему юноша. — Вы не присядите?
— Нет. Но я могу выслушать тебя, путь у нас долгий.
— Благодарю. — опустив голову сказал юноша почти шёпотом.
Некоторое время они плыли в тишине. Молодой человек не знал как начать свой рассказ, а Харон просто ждал.
— Меня зовут Аид. — начал рассказ юноша. — Я отправился в царство мёртвых ради спасения любимой. Знаете, я понимаю, что это глупо. Вы наверное думаете, что я так поступил из-за её красоты.
— А она красива?
— Не описать словами. Её кожа словно самый нежный шёлк, цвета самых свежих персиков. Её волосы словно водопад ниспадают вьющимеся локанами на изящную спину. Они чернее чем перья у воронов, чем уголь в костре. Она изящнее самой Афродиты. Я это знаю, ведь эта ветвь из её сада, Афродита сама мне её отдала. — Аид сжал ветвь так, что побелели костяшки. — Её глаза сверкают ярче любых звёзд, они словно плавленое золото, словно солнцу на краю света. Её губы нежнее лепестков розы и такие же розовые. А смех! Её смех словно звон колокольчиков, голос как у соловья. Она пела мне по вечерам. Мы сидели в саду, закат ласкал её тонкие пальцы, и птицы молча слушали как она поёт. Без неё мир стал серым и не выносимым.
Харон молчал. Он знал как выглядят девушки, но такую красоту он представить не мог.
— Во всём виноват я. — голос Аида дрогнул. — Я не уберег её. Не понял, что такую красоту сложно не заметить. Один господин сделал её своей наложницей. Я не имел богатств и спасти её не получилось. Я думал для неё так лучше. Но в итоге она зачахла там, как птица без неба. Её поместили в золотую клетку, нарекли чужим именем, и заставили сломаться. Она слёзно просила меня лишь об одном, что бы я спас её дочь.
— Тогда почему ты здесь?
— Потому, что её дочь копия её самой. Я не знаю как мне жить смотря в эти золотые глаза. Её глаза. Как мне рассказать и объяснить почему мамы нет. С большим трудом я украл её ещё в младенчистве. Сейчас же когда она подросла, я оставил её со своим близким другом. Когда я верну её любовь, свою любовь, она даст ей имя. И всё наладиться, всё будет хорошо.
— Ты собираешься уйти оттуда? И не один уйти.
— Да. Или хотя бы освободить её.
Харон умолк. Ему не ведомы были чувства Аида. Но он искренни ему почувствовал. Он искренни верил, что у того всё получиться.
Берег показал среди тумана совсем неожиданно. Харон даже подумал, что в этот раз быстрее обычного, но ничего не сказал.
— Прошу вас, подождите здесь немного, я скоро вернусь. — попросил юноша.
Харон кивнул. Ему было не сложно. Парень сошёл на берег и пошёл вперёд. В скором времени его силует окончательно скрылся в тумане. Харон ждал. Часы тянулись бесконечно долго. Волны приливали на берег, легко покачивая лодку. Спустя время свет вновь развёл туман и Харон увидел девушку. Она несла золотую ветвь. Осторожно подойдя она произнесла почти безжизненым и сухим голосом.
— Мне надо на ту сторону.
— Монета. — ответил ей Харон.
Девушка покачала головой.
— У меня нет монеты, но Аид сказал, что вы отвезёте меня.
— Отвезу.
Харон чувствовал, что это не правильно. Что девушке, что садилась в лодку не место тут. Её кожа была бледной и прозрачной. Её руки были холодны. Волосы были совсем не чёрными, а скорее ближе к седым. И взгляд был пуст. У неё были глаза мертвеца. Но Харону было жаль Аида. Он знал девушке не прожиться там на поверхности. Он лишь надеялся, что дитя того стоило. Что девушка вернётся до того как станет чудовищем. Поездка прошла в тишине. Когда она осторожно сошла на берег, Харон спросил.
— Вы знаете, что станет с Аидом?
Девушка обернулась на вопрос. Не моргнув, не проявив никаких чувств, она ответила лишь одно.
— Он станет повелителем.
И она неспешно двинулась на выход. А Харон так и остался стоять. Это была его первая и последняя перевозка человеческой души из мира мёртвых в мир живых. Река позади него бущевала, словно чувствовала, как сильно хозяин переживает и не может ничего сделать. Харон просто остался ждать. Однажды все тут оказаться, тогда и поговорит с ними, решил Харон.
